Смотри, как тебя оплакивают

– Мэ-э-эри…Ты что…еще спишь?– она шуточно возмущалась, подходя к ее кровати.– Ты уже должна…

Отдернув одеяло, Сара обнаружила лишь груду подушек.Ноги подкосились и, задержавшись за письменный стол, ей удалось не упасть.Тревога сразу же заполонила ее тело.

– Ма-а-арк!– крикнула она сыну.На возглас тут же прибежал высокий темноволосый парень. Увидев причину беспокойства матери, он пробурчал себе под нос:

– Вот же…дура, – цокнул он нарочно.

– Где…твоя ….сестра?!– Сара спрашивала требовательно, отчеканивая каждое слово.

– Я…узнаю.Ты только не переживай, мам, – он взял ее под локоть.– Давай спустимся?

– Может…она в душе?!– с надежой в глазах женщина помчалась к ванной комнате, но Мэри там не оказалось.

– Она что…сбежала из дома, Марк?

На лице Сары был страх в перемешку с разочарованием, а также желание получить отрицательный ответ.

– Наверное…Может, слишком хотела к Стелле?Посплетничать…– Марк пытался утешить мать, хоть и давалось это с трудом.– Я найду ее!Сейчас же всю округу обыщу…

Марк не соврал.Если уж этот двадцатилетний парень давал обещание, то всегда сдерживал его, особенно когда это касалось семьи.Он был очень ответственным и неким борцом за справедливость, заступаясь за хилых ребят, которых обижали старшекурсники.

Первой, к кому он заявился, была Стелла, так как на звонки с незнакомых номеров эта юная особа не отвечала, а Марк сменил его совсем недавно.

– Марк?!Что такое?– удивленно уставилась она на него, стоящего в дверях.

– Видела Мэри?Где вы были?

– Тише ты!– Стелла приложила указательный палец к губам и, обернувшись на гостиную, перешла на шепот.– О чем ты?

– Мэри сбежала сегодня ночью из дома, а утром не вернулась к завтраку.Она у тебя?

– Нееет…Не…вернулась?Меня не было с ними, – задумчиво произнесла она, смотря пустым взглядом.

– С ними это с кем, Стелла?– голос Марка стал твердым и повелительным.

– Ну, помнишь…ты познакомил ее со Стью?

Марк демонстративно закатил глаза, вдохнул полной грудью, пытаясь успокоить всплеск негатива.

– С этим…?Вот же глупая.Ясно…Ты знаешь, где они собирались?

– Да.За домом Картеров.

Марк тут же вышел за порога дома, даже не попрощавшись, а Стелла, смотря на его быстрый шаг, надеялась, что подруга всего лишь увлеклась посиделкой.

Следующим визитом брат Мэри наведался к Стью, который болел с похмелья и туго соображал.Из него выпытать информацию пришлось с помощью воспитательных действий.Когда ведро с холодной водой  привело его в чувство, Стью рассказал, что видел Мэри в последний раз около двух часов ночи, но не был уверен в точном времени и ее направлении.За что получил еще и пощечину, так как не удосужился ее проводить.

Последним в  цепочке связей оказался Карл.С другом детства Мэри не виделась уже больше недели.

– Как давно ее нет?– встревоженным голосом спросил Карл в трубку.

– Эта девчонка сбежала ночью, но после двух часов ее никто не видел, а домой…она так и не возвращалась…Отец смотрел по соседским наружным камерам.

– Был у Стеллы?Где бы ей еще оставаться?

– О ней я подумал в первую очередь, но Мэри не там…

– Не там?!– вскрикнул Карл.– А где, черт возьми, эта глупая девка?

– Вот и я…не знаю, – ответил Марк устало.Теперь чувство злости сменилось на испуг.

Ближе к вечеру, нервы сдали у всей семьи.

Весь день Сара Уоллес спорила с полицией.Она бросалась гневными угрозами, которые обещала воплотить в жизнь, если  офицеры тут же  не ринуться искать ее дочь.Но из— за того, что Мэри сама покинула дом ночью и является уже совершеннолетней, полиция не могла бросить все силы на ее поиски.

Марк продолжал списываться и созваниваться с одногруппниками Мэри, а глава семейства— Томас Уоллес пытался быть единственным стержнем, который не гнется из-за страха и гнева.

– Это просто бунт, – повторял он беспристрастно.– Я уверен, сегодня вечером Мэри будет вымаливать  у нас прощения за такой переполох.

И самой Мэри действительно хотелось бы сделать это, но, к сожалению, ее отсутствие – это не просто девчачья прихоть.

Глава 5.Я была тревожной

Прошло примерно пару часов, прежде, чем мой похититель вновь спустился ко мне.Теперь в его руках был поднос.Видимо,он решил, что пришло время прикорма.

В этот раз я легче перенесла звук проворачивающегося ключа.Даже наоборот , находиться здесь одной в ожидании непонятно чего, было намного хуже, чем видеть его грязные растрепанные волосы и взгляд карих глаз из под бровей.Я сразу вспомнила слова мамы.Она говорила, что у маньяков и убийц всегда такой тяжелый взгляд.

Мой конфуз уже высох, но думаю, оставил неприятный шлейф.И он явно учуял его.

– Ты…описалась?– Не подшучивая и не разозлившись, а словно удивленно спросил он.И чего бы ему вообще удивляться?Он должен был предусмотреть , что у всех есть потребность в подобном.Разве, я его первая жертва?

– Да.Не было сил терпеть.Пожалуйста, придумайте что нибудь для таких случаев.И я молю…ослабьте веревки.Мои руки…– кинула я взгляд на плечи.– Я их уже не чувствую.

Я говорила тихо, прикрывая от слабости глаза.Если вначале меня спасал адреналин, то сейчас вся энергия закончилась в раз.Я даже подумывала принять свою учесть.

Он кинул поднос с кашей к себе в ноги со звоном ложки.Намеренно переступив через него, он достал из кармана ветровки нож, и мое сердце словно пропустило пару ударов.Я даже натянулась из полулежащего положения.Но он лишь склонился к веревке и с большим усилием разрезал ее.Я ощущала его тяжелое дыхание и запах гари от одежды.Вспомнив на секунду о телах, которые находили сожженными  до неузнаваемости, к моему горлу подкатило.Пришлось сглотнуть желчь обратно, чтобы меня не вырвало прямо на него.

Когда мои руки были освобождены, они, словно лианы, просто свисали по обеим сторонам.Вначале я испугалась, что не могу пошевелить ими, но вскоре смогла почувствовать большим пальцем указательный.

– Твои руки в порядке.Им нужно пару часов, чтобы восстановиться.А я пока…покормлю тебя.

Он присел рядом, уложив поднос себе на колени.Зачерпнув блестящей серебряной ложкой овсяную кашу, он поднес ее к моему рту.Я обратила внимание на его руки.Я всегда разглядывала мужские пальцы.Не знаю почему, но меня ужасно раздражали неухоженные ногти.А его…на удивление были чистыми и подстриженными. Увидь я там грязь или остатки еды, меня бы вновь стошнило, но уже в тарелку.

Конечно же, я с радостью бы отказалась от этой пищи, но, вспомнив о маме и сегодняшнем сне, где она варила такую же кашу, я открыла рот.

Упорно сдерживая слезы, я глотала овсянку, не  разжевывая, чтобы не чувствовать вкуса.

На четвертой ложке я молча мотнула головой в отрицательном жесте не в силах больше есть.