Лунный камень

Света чуть не давится всхлипом, когда мы всё-таки сталкиваемся взглядами.

Замирает. И я вместе с ней. Не знаю, улавливает ли она, что я смотрю не как животное, а куда более осмысленно. Видит ли в моих глазах что-то знакомое? Глупая мысль. Мне ведь и не нужно, чтобы знала.

Но нужно, чтобы доверяла. И несмотря на всё ещё сильный страх, исходящий от девчонки, она смотрит уже чуть спокойнее. Добавляется любопытство, с которым рассматривает, уже даже не отвлекаясь на явно приближающегося, но ещё плутающего папашу.

Да, посмотреть есть на что. Я красивый волк – мощный, крупный, а шерсть серебристо-белая с тёмноватым отливом. И глаза почти человеческие. Голубовато-серые, для многих даже гипнотизирующие. Особенно когда я в образе волка, потому что они тут совсем выделяются.

Пытаюсь передать мягкость и дружелюбие во взгляде. Не знаю, насколько это получается, когда я волк, но уверен, опасность от меня не исходит уж точно. Да и Света, похоже, чуть расслабляется, даже моргать потихоньку начинает.

Тогда я, не сводя с неё взгляда, мягко протягиваю лапу вперёд. Ступаю на шаг. Потом, когда Света не шевелится – на ещё один.

Она прерывисто вздыхает. Но не отходит и вроде бы не так уже сильно напугана. Хотя вряд ли стоит ждать, что навстречу мне пойдёт. Могу только представить, насколько вся эта ситуация ошеломляющая для далёкой от мира оборотней девушки: обычно человек вот так постепенно приближается к зверю, давая ему привыкнуть к себе. А тут… Да ещё и хищник.

Слегка наклоняю морду, пытаясь изобразить максимально безобидный вид. А в голову уже лезут мысли, что, осмелев, Света может и погладить по шёрстке… Чуть хвостом не виляю от этой мысли – настолько заманчиво ощутить её прикосновения. Да хоть даже такие.

Хорошо хоть разум не окончательно прощается со мной, и папашу её я всё ещё контролирую. Он, кстати, удачно чуть сбивается с курса. Благо, мы со Светой сейчас особого шума не издаём. А значит, наше уединение чуть продлевается.

Света слегка разминает пальцы правой руки, будто на что-то решается. Замираю на мгновение, то ли в предвкушении, то ли не желая её пугать. А потом одобрительно киваю, прямо в обличии волка. И наплевать, что веду себя слишком не как животное. Мысль окончательно проколоться перед Светой почему-то не кажется непростительной. И неправильной тоже. В конце концов, её отец прекрасно знает правду – так дочка тоже могла бы и без меня узнать.

Она неуверенно делает ко мне шаг. От этого чуть ли не ведёт: тяга моего волка к ней уже начинает порядком напрягать. Не представляю, какими усилиями остаюсь спокойным, не мешая Свете преодолевать страхи. А они явно ещё есть.

Даже навстречу к ней не шевелюсь, настолько не хочу спугнуть. Но вот она уже подбирается… Совсем близко. Между нами даже шага нет. Не сдержавшись, наклоняюсь, чтобы уткнуться носом ей в ладонь. Слегка трусь… Пусть всё-таки погладит.

Но, кажется, это было лишним – Света испуганно отшатывается, и с меня срывается недовольный рык. Она напрягается настолько ощутимо, что, блять, в пору выть от отчаяния. Всё же хорошо шло! Куда девалась моя выдержка?

А ещё мы, кажется, всё-таки привлекли внимание её папаши. Потому что он чуть ли не из кустов ближайших выскакивает, ружьём вперёд.

– Домой, живо! – рычит на свою и без того перепуганную дочь.

Резким прыжком сбиваю его с ног. Сейчас я волк, и слишком взбешён от его тона в сторону Светы. О другом и упоминать не приходится.

Мудак подо мной вяло трепыхается, девчонка, кажется, кричит, а я угрожающе рычу. Направляю пасть к лицу недоохотника, многозначительно щёлкая зубами. Даю понять, что у него буквально один шанс поступить правильно.

И правильный вариант тут один: свалить отсюда и оставить нас со Светой в покое. Что бы там у них ни произошло, её я к нему не пущу. И не чувствую, что не прав.

Да и она не хочет к нему. В этом я уверен. Я ведь даже эмоции её улавливаю.

Сейчас их, конечно, все страх вытесняет. Паника. Отчаяние. Непонимание. Много чего.

Но мне не до того, чтобы анализировать её эмоции: мои ничуть не менее интенсивные. И только усиливаются, когда понимаю, что до глупого папаши не дошла серьёзность моих намерений даже несмотря на то, что я так его и не отпускаю. У него ненависть совсем уже неадекватной стала? Страх смерти вытесняет?

Силится поднять на меня ружьё. Мощным ударом лапы отбиваю у него. Уверен, что руку ему чуть ли не в клочья подрал. Мудак аж корчится, и я чувствую кровь.

Инстинкты зверя тут же берут вверх. Волки вообще-то не людоеды, но, блять, на кровь реагируем. Ни разу я сейчас не блещу сдержанностью. И без того бы на части разорвал ублюдка, а теперь и пахнет, как потенциальная жертва. Обостряет во мне всё звериное.

Угрожающе рыкнув, подгребаю безоружного дёргающегося мудака себе под чуть вытянутую лапу так, чтобы удобнее было действовать. А именно – до шеи пастью дотянуться. Всё во мне кричит именно о таком желании.

Напасть. Терзать. Кромсать. Убить.

И чем больше он сопротивляется, тем сильнее всё это. Инстинкты хищника, наложенные на ярость и давнее презрение – та ещё мощная штука. Едва ли что-то может меня сейчас остановить.

По крайней мере, я был уверен в этом до момента, как всё-таки почувствовал нежные руки на своей шерсти. Как обожгло. Хотя скорее наоборот. Теплее стало, приятно так, почти до трезвости. Аж замер.

А Света не просто касается – удержать пытается. Ещё и уговаривает испуганным срывающимся голосом:

– Не надо… Не надо… Пожалуйста…

Я хоть и зверь сейчас, но всё равно аж сердце сжимается. Накатывает осознанием, что чуть не убил её отца у неё же на глазах. Разрывает самыми разными эмоциями. Ярость там тоже есть. И злость даже на неё: что заступается за мудака. Умом понимаю, что отец ей и вряд ли обидел настолько сильно, чтобы это перечеркнуть. Но всё равно – волк во мне требует, чтобы Света держалась от него подальше. А ещё как будто по-дурацки ревнует.

И да, я сейчас в обличие зверя, поэтому это всё на переднем плане. Как и желание успокоить девчонку, защитить. Вот за него и хватаюсь всеми силами, чтобы окончательно не слететь с катушек.

Поворачиваю к ней морду и с требовательным рыком указываю себе на спину. Если хочет, чтобы её явно неадекватно настроенный стоять против нас папаша выжил – пусть тогда Света на меня взбирается, унесу отсюда. Убежим, пока во мне ещё есть крупицы здравого смысла, настроенные на такой вариант.

И, кажется, страх за ублюдка в девчонке возобладает над страхом передо мной. Чувствую, что она и вправду взбирается мне на спину. Осторожно, явно колеблясь и как будто даже не желая доставить мне дискомфорт, чуть ли не бережно, не давя весом. Забавная. Видит же, какой мощный зверь. Я и человеком с её весом легко справлюсь – одной рукой причём.

Даже приятно ощущать девчонку на себе. Гораздо более приятно, конечно, было бы, будь я в обличие человека, ну да ладно, это потом. Теперь я окончательно отбрасываю сомнения по поводу её возраста и других обстоятельств, по которым мы друг другу не особо подходим. Всё это затмевает одно, самое мощное и весомое: я хочу. Даже жажду. Тяга к ней дикая, и похрен даже, чем вызвана.

Внимаю тому, как Света там на мне устраивается, колеблется с тем, как удержаться. В итоге руками довольно крепко обнимает, ложась всем телом. Всё это время не даю её папаше шевельнуться лишний раз, хотя на это меня почти не хватает. Нет, задача, конечно, лёгкая – человеческие силы против моих даже на процент не сопоставимы. Но учитывая, что я офигеть как остро ощущаю, какими именно частями тела и где со мной соприкасается девчонка…