Кланькины истории. vol 1

– Ну, так и подходите к процессу творчески.

– Как, как творчески? – засуетилась Кланька, не знакомая с жизнью простого труженика-таможенника.

– Творчески, – отрезал таможенник.

В сознании Кланьки что-то прояснилось, и она выпалила: «Пятьсот!»

Таможенник обалдел. Любавины слезы испарились.

– С каждой? – послышалось Кланьке.

– За двоих, – неуверенно пробормотала она. Ее мир держался на волоске.

– Идет!

Счастливая Кланька, которой казалось, что она обвела врага вокруг пальца, бросилась за деньгами. После расчета счастливый таможенник элегантно выскочил из вагона.

– И сколько вы дали, деточки? – поинтересовалась тетушка из соседнего купе.

– Пятьсот!

– У… Они, вообще-то, по пятьдесят берут…

– Ох, ах, – вздохнула проводница. – Не предупредила девочек, забегалась… Ой, вот и остановка. Не ходит далеко.

Дружба с машинистами

Печальные, они прогуливались по перрону. Тут их и заметил молодой сотрудник железнодорожного транспорта.

– Девчонки, а хотите в кабине машиниста прокатиться?

– Это как это так?

– Запросто! Через четыре часа остановка следующая будет, нас сменят, а пока можно.

Тося пулей понеслась в купе и сгребла в мешок еду.

– Вот! Чтоб нам не голодно было эти четыре часа, – пояснила она машинистам.

Лишних сидений в кабине машинистов не было. Разместились втроем на каком-то железном баке. Все четыре часа травили анекдоты и ели. Машинисты окончательно расслабились и разрешили Любаве погудеть машинистским гудком.

– Эй, ты только не увлекайся!

– Зато у нас самый веселый поезд! – не переставали гудеть Любава и Тося. – Ух, ты!

Машинисты засомневались, стоило ли ради еды и анекдотов идти на такие риски.

– Слушайте, – засомневалась в свою очередь Кланька, – а где у вас здесь туалет?

– То есть? – удивились машинисты. – Вон, двери все свободно открываются – везде туалет.

– А женщин-машинистов… в природе нет?

– Ну, мы не встречали, не знаем. Хотите, вот бутылка у нас есть из-под спрайта.

– Из-под какого спрайта?? А, извиняюсь, если с желудком что у вас, то как?

– Машинист – рыцарь. Нам терпеть положено.

Скорей бы уж эти четыре чертовых часа прошли!

Когда они вернулись в купе, их встретила сердобольная проводница.

– Ой, девочки, – запричитала она, прижимая к себе веник – надежный атрибут проводниц. – А я думаю, где вы. Забыли вас. Ой, сколько пережила всего…

– А мне интереснее, где наша еда?

– Где-где? Съели! – беспечно парировала Тося.

– То есть? Ты что – всю еду взяла? Всю???

– А что мне надо было – выбирать?

– Нет, но нам же еще сутки ехать!

– Ой, да ладно вам, девочки. Будет повод похудеть!

Дом

Русско-Абхазскую границу миновали без особых проблем. Сели в автобус, поехали в Сухуми.

Друзья Любавиной мамы встретили их радостно. Хозяйка, женщина статная и волевая, отвела им целый дом и отказалась от платы.

– Какие деньги, Любава?

– Но у вас же совсем плохо, – удивилась тактичная Любава.

– Война была, война прошла. Денег мы не возьмем. Все равно я не скоро смогу здесь жить…

Дорогие гости быстро вселились.

Многое в доме напоминало о недавней войне. Перилла, обивка, половицы отодраны. Следы пуль на стенах, на полу.

Шкафы на первом этаже завешаны тряпками. В холле на втором этаже старинная мебель, на столе – фотография безвременно ушедшего хозяина и несколько роз. Возникало жуткое чувство, что дом принадлежит ему до сих пор…

Ночью половички поскрипывали. Слышались и другие странные шумы. От страха Кланька долго не могла уснуть. Любава боялась не меньше. Тосю приведения и шумы не пугали.

– Кланька, Кланька, вставай, – дышала Кланьке в лицо испуганная Любава.