Особенная

Внезапно автобус трогается, а Димка стоит возле моих родаков и «фак» мне показывает.

– Чё, кент твой? – спрашивает меня этот убогий, и я слегка ржу себе под нос.

– Не…Брат, – твёрдо отвечаю и точно знаю, что брат он мне. Не по крови, но по жизни.

Беру телефон, верчу в руках. Девчонка какая-то говорит, что Димас ей понравился и номер просит. Да мне то чё. Жалко, что ли? Сижу и ищу его контакт, чтобы ей перекинуть, пока в автобусе кипиш какой-то происходит. Голову поворачиваю слегка, а там солнышко стоит. Маленькая такая. Худенькая как тростиночка. Пытается сумку свою от падения с высоты уберечь. Вокруг, блядь, дохуя лбов здоровых, и никто не поможет даже. Пацаны, нахуй. Я тут же встаю, наплевав на просьбу той рыжей, и подхожу к этому ангелу в середину автобуса, проталкивая её вещи глубже в отсек.

– Спасибо, – щебечет она, глядя на меня исподлобья. Господи. Она метр пятьдесят с кепкой, реально. Стою и смотрю на неё как придурок завороженный, не в состоянии глаз отвести. Блондинка, волосы как золото, глаза как два голубых блюдца, а губы? Это пиздец какой-то. У меня внутри нахуй всё трепещет от её внешности. Вообще ни грамма косметики и на вид ей лет, блядь, четырнадцать, Жека! Ты чё творишь, а?

– Меня Женя зовут, – смело протягиваю ладонь, а она ещё думает, оглядываясь и держась за поручень. – Ты сядь, а то упадешь. – слегка надавливаю на её плечо, и она тут же на попу приземляется от моего одного такого касания, а сам я напротив сажусь. Там как раз место свободное есть.

У неё вдруг щёки румянцем вспыхивают, а это я только имя своё назвал и коснулся её один разочек. Она так ещё красивее становится. Вижу, что и не общалась-то с парнями раньше. Или это природная какая-то черта. Стеснение, которое так вставляет. Аж мурашки по коже.

– Света, – представляется она, и я вот даже ни секунды не сомневался. Конечно, ты Света…Как же ещё…Уж слишком ты яркая и солнечная. А меня коротить рядом с тобой начинает. И вроде одета совершенно обыкновенно. Закрыто всё. Джинсы, рубашка, а под ней маечка белая. Но я, блядь, как сканер просто её прожигаю. Вижу, что там есть на что посмотреть и не только.

Мы с ней немного на взгляды чужие отвлекаемся. У девок чё сегодня за обострение-то? Чё они все так на меня пялятся, нахуй? Парней нормальных не видели?

– Ты из какой школы? – спрашиваю, глядя ей в глаза, и вижу, что она вся мнется и отвечать не хочет, оглядываясь на других вокруг. Нервничает.

– Женя, спасибо тебе ещё раз, я на своё место пойду, – отсекает мне яйца одним ответом, и я сижу как придурок, наблюдая за тем, как она уходит назад, больше ни слова мне не сказав.

Глава 2. Света.

Мама отправила в лагерь, чтобы я наконец друзей завела, а я вообще не хочу ни с кем общаться. Все мои друзья – это книжки в телефоне, хотя я взяла и парочку бумажных. Надеюсь, там есть библиотека. Думаю, во всем приличных учреждениях такая имеется. Плюс английский подтяну. Всё-таки десятый класс на носу.

Сижу в автобусе и, как всегда, молча наблюдаю за происходящим. Женя Зорин и Дима Сизов. Конечно. Собственной персоной. Только этого мне не хватало. И ведь вчера их тоже видела. Эти донжуаны кого угодно доведут до гроба. Стараюсь не смотреть, пока они устраивают целое цирковое представление. Девушки конечно как обычно у их ног. Просто нарасхват, ничего не скажешь. Достаю телефон и смотрю на экран, пытаясь выбрать книгу для прочтения в дороге, как вдруг моя сумка с грохотом падает вниз. Прекрасно, Света. Просто прекрасно. Иду туда лёгкой походкой и пытаюсь затолкать её обратно, но это так высоко, и она такая тяжелая, что я неизбежно долго копаюсь, а автобус уже начинает движение. Когда мои руки уже исходят от боли, поворачиваю голову и вижу высокую фигуру справа, которая с лёгкостью проталкивает мой багаж дальше.

Нет…Только не он. Ну, пожалуйста.

Женя тянет мне руку, а я от страха взять-то её не могу. Боюсь я всего этого, а особенно Жени Зорина, от которого у меня мурашки по коже табуном скачут. Нет, он мне не противен, например, как тот же Влад. Но я ощущаю, что от таких надо держаться подальше. Это элементарный страх смотреть в глаза. Стоять рядом. Дышать с ним одним воздухом.

Все смотрят на него, а затем и на меня. А мне всё это совсем не надо. Особенно косые взгляды хищниц, которые уже хотят с ним что-то сделать. И не важно что. Я тут же оправдываюсь и быстрее пули ухожу в самый конец автобуса, чтобы больше не контактировать, не привлекать внимания. Знакомства вполне достаточно. А то, что он не знает в какой школе я учусь уже о многом говорит. Пусть так и остаётся.

Он – уже одиннадцатиклассник. А я на год младше, если по школьным меркам. Мне шестнадцать, и я вообще не хочу, чтобы меня замечали. Не было друзей – не стану и заводить. И вообще всем буду говорить, что мне пятнадцать, чтобы не трогали. Парни быстро соображают, что и как, нафиг им всё это нужно.

Вижу, что он всё равно оборачивается на меня и смотрит, словно что-то спросить ещё хочет, а я взгляд отвожу в сторону, надеясь, что он прекратит эту игру в «гляделки», но это же Женя Зорин. Кого я обманываю? Тяжёлая спортивная фигура тут же в наглую двигается в самый конец автобуса и приземляется передо мной.

– Слушай, мы не с того начали, – говорит он, а у меня сердце галопом по грудной клетке скачет. Хлопаю ресницами и смотрю на него, пока он пытается слова подобрать. – Я просто познакомиться с тобой хотел.

Ему точно уже есть восемнадцать, наверное? Иначе откуда такие руки под этой белой футболкой? Я просто дар речи теряю, когда на них смотрю. И вся краснею, как помидор, бегая глазами от паники. Я конечно знаю, что он футболист у нас. Звезда поля, всё такое, но какое-то у него уж слишком взрослое тело. А рост? Он, наверное, метра два точно.

– Я же представилась. Мы знакомы. Я – Света. Что тебе ещё нужно? – спрашиваю, отчего на его лице растягивается улыбка.

– Этого чертовски мало, Света, – отвечает он, заставляя меня нервничать. – Скажи мне откуда ты…Сколько тебе…

– Я из десятой, – нагло вру, потому что вообще не хочу, чтобы он хоть что-то обо мне знал. – Мне пятнадцать, и я не особо люблю общаться. А ещё у меня отец строгий очень.

– Оу, – на его лице читается лёгкое недоумение. Вот пусть он сейчас подумает, что я – социофоб, и просто уйдет вперед, продолжая общение с той рыжеволосой девушкой. – Ну…А я люблю общаться. Очень. Так что привыкай. – лыбится он, рассматривая меня, но от этого взгляда у меня ком к горлу подступает. Не знаю, куда бежать. Трясусь как осиновый лист на ветру. Какого чёрта он не ушел, едва услышав о моём возрасте???

– Ты меня, наверное, не расслышал…Мне пятнадцать лет, – повторяю, на что он просто пожимает плечами.

– И что? Мне семнадцать. Что не так? Нам нельзя разговаривать? У тебя будут проблемы? – переспрашивает он, на что я озадаченно ищу в голове новую причину, чтобы не сидеть перед ним как истукан.

– Женяяяяя, – машет ему какая-то девушка, и я вдруг понимаю, что это Анжела Никитина из нашей школы – одна из той пресловутой «элиты». Популярная и богатая. Он слегка голову поворачивает и приветственно кивает ей. Отлично. Может он хотя бы так свалит от меня уже. Отворачиваюсь к окну в этот самый момент, но не вижу интереса в его глазах, когда он на неё смотрит, потому что он снова приковывает ко мне свой взгляд.

– Ты, выходит, во втором отряде будешь, да?

– Да, – отвечаю тихим голосом. Сама не узнаю его. Он почему-то дрожит сейчас.

– А ты была вообще раньше…Ну, в подобных… – Женя задумывается и прикусывает свою нижнюю губу, будто немного нервничая, а у меня дыхание спирает от этого. Конечно, ведь он так близко – это раз. А два – кто не видел Женю Зорина и то, как он это делает обречен жить в неведении, лишь представляя самые развратные картинки с его участием. Не зря же все девочки школы от них с Димкой кипятком писаются.

– Нет. Впервые еду, мама настояла, – отвечаю сдавленно, пытаясь дышать, а он улыбается так мило. Рассматривает меня, будто это абсолютно естественно, хотя я от такого пристального взгляда готова свой язык проглотить. Уж больно мне это не нравится. Я не очередная его «добыча». Мне не надо объяснять, что потом происходит. Девочки в туалете часами плачут, рассказывая, как он потом трубки не берет.

– Свееет…А ты тогда это…Танец для меня первый свой оставь, ага? Скажи, что я застолбил, – улыбается он, вынудив меня испуганно смотреть и молчать, пока он довольно облизывает губы.

– Какой ещё танец…

– Ну, это ж лагерь. Тут дискотеки и всё такое, – говорит он, положив свой гранитный подбородок на руку. – Нравишься ты мне. Сильно.

У меня от этих слов сердце в пятки падает. В смысле? В смысле «нравишься»? Нет уж, Женя.

– Ты меня извини, я, наверное, как-то не так тебе ответила… – мечутся мои глаза от тревоги. – Мне нельзя ничего такого. У меня папа строгий. Увидит и убьёт сразу. И меня, и тебя, так что…лучше иди к Анжеле. Она вон ждёт тебя и улыбается, хорошо?

Выражение его лица тут же меняется. Он хмурится и смотрит на меня так, будто я ему чушь какую-то сейчас сказала.

– Да понравлюсь я отцу твоему. Поговорю с ним нормально и всё. Я ж не красть тебя собрался. Просто танец прошу, – отвечает он и слегка отводит взгляд в сторону Анжелы и тут же оборачивается ко мне снова с задумчивым выражением лица. – Погоди… Ты…Откуда ты знаешь…Её имя…

Я тут же теряюсь, понимая, что сейчас вот прямо своими тупыми действиями чуть себя не выдала.

– Познакомились, – пищу я тонким голосом, на что он хмурится и придвигается чуть ближе ко мне.

– Света…Твой папа такой правильный, а одной важной вещи тебя не научил…

– Какой? – спрашиваю удивленно.

– Врать нехорошо, – отвечает он, в наглую пересаживаясь прямо ко мне, чуть ли не придавливая меня к окну своей огромной фигурой.

– Ты чего делаешь?! Совсем дурак?! – истерично произношу, умирая от паники рядом с ним. Будто тону и не могу выплыть. Аромат дорогой мужской туалетной воды с нотами кардамона и мятной жвачки тут же врезается в нос острой волной, и он силой заключает мою руку в свою, пока я смотрю на него как полоумная. – Отпусти!

– Нет, – улыбается, крепко сжав мою ладонь в своей, но я дёргаюсь и между нами в прямом смысле разгорается настоящая потасовка. – Зорин! Отпусти меня!

– О…Так ты и фамилию мою знаешь, обманщица, – истерично смеется он, пока я всеми правдами и неправдами пытаюсь выскочить из его хватки.

– Зорин! Филиппова! Прижали оба жопы и сидите молча! – ругает нас воспитатель, пока Женя кивает ей, соглашаясь.

– Я её сейчас приструню, не переживайте, – сообщает он ей, заставив меня покрыться пунцовыми красками. Моя сила меня покидает, я вся съеживаюсь, отвернувшись к окну, пока он сжимает мои обмякшие пальцы. – Эй…Свет.

Все пялятся. Девушки вокруг просто прожигают меня убийственными взглядами, а мне вдруг так плохо становится.