Серебро и пламя. Книга 2

Начало кошмара.

– И что он сделал? – Мне правда стало любопытно.

– Стал нашим новым мэром, – поведал папа.

Не то чтобы меня сейчас это касалось, но… с языка слетело слово, и оно звучало совсем не как «бумеранг». И близко не похоже.

Я покраснела, и обжигающе горячий кофе не имел к этому отношения.

– Простите, – пролепетала, прижимая ладони к пылающим щекам, однако они тоже были горячие.

Блин.

Надо учиться сдерживаться.

– Мы все понимаем, дорогая, – грустно улыбнулась мама. – Из-за этих ребят ты чуть не погибла.

Не только это.

Я добавила еще сиропа, хотя он был мне совершенно не нужен. Хотелось чем-то занять руки.

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом. – Голос слегка дрогнул.

Дни на побережье текли неспешно, и один походил на другой. Спалось здесь и правда мало, но в моем случае причиной были возмутительно яркие сны. Такие, после которых трудно отдышаться, и потом еще пару часов ощущаешь запах – дыни, лимона и древесины или тенерских морозов. Наверное, это не пройдет никогда.

Я часами бродила по берегу, ступая босиком по мучнистому песку и наслаждаясь тем, как вода время от времени набегает на ступни. Несколько раз меня узнали какие-то приезжие, однажды даже пришлось сфотографироваться с очаровательными близняшками с косичками. Как ни странно, новость о нашем с кронсом разрыве пока никуда не просочилась, и… зачем-то я всем говорила, что просто навещаю семью. Ложь получалась легко и естественно.

Когда становилось слишком жарко, я присоединялась к маме в организации очередной свадьбы. Или готовила. Иногда сидела в папином баре с журналом и стаканом сока. Даже устроила одной парочке фотосессию в честь помолвки, для чего пришлось позаимствовать камеру у единственной местной журналистки. Пожалуй, если бы не мои съемки и не некоторые личности, жить с которыми рядом совсем не хотелось, я бы задумалась о переезде.

Понадобилось бы очень много солнцезащитного крема.

Я подставила лицо еще только разгорающемуся солнышку и улыбнулась.

Почему бы и не помечтать. В конце концов, кто не хотел бы жить у моря?

Знакомый кругляш, знакомый щелчок… Я рефлекторно прикрылась рукой. И только через секунду сообразила, что это была камера. Притом какого-то серьезного издания из крупного города, потому что Несси Шаусс пользуется старенькой пленочной. Не как моя, ее модель до сих пор выпускают, но она точно не такая крошка и не умеет летать.

Я весьма отчетливо повторила слово, которое уже успела раз ляпнуть при родителях.

Добавила бы и еще, но тут обнаружился слушатель…

– А я все гадал, правда ли то, что о тебе говорят.

Прямо передо мной стоял Эппол Ризан – в рубашке навыпуск, подкатанных до середины икр штанах и с точно тем же ангельским выражением лица, которое спасало его почти от всех последствий за совершенные злодеяния. Уверена, это до сих пор работает.

– А я надеялась, что перестала занимать твою больную голову. – Я прямо посмотрела ему в лицо. Ладно, не в глаза, куда-то на переносицу.

Он совсем не изменился.

Только вырос.

– Оу, да у нее, оказывается, есть голос! – вроде как добродушно рассмеялся он.

Притворство.

Ему что-то от меня надо.

Я чувствую.

Попытку обойти его и идти своей дорогой мэр пресек, весьма недвусмысленно встав у меня на пути. В горле сразу же запершило, оэни кольнула плечо, но я решила, что как-нибудь справлюсь.

– Что тебе надо?

– Поболтать. – Этому мерзавцу всегда виртуозно удавалось врать с самым честным видом. – Мы почти шесть лет не виделись. Я, знаешь ли, соскучился.

– Доставать целый город не так интересно, как меня одну? – догадалась я и отступила на шаг, когда он шагнул ко мне.

Страшно не было. Просто… слишком свеж был в памяти взгляд другого мужчины, иногда промораживающий насквозь, иногда такой властный, что идешь и делаешь, и только в процессе осознаешь, что именно. Вокруг Эппола Ризана подобной ауры не было. В сравнении с Эрихардом он воспринимался картонкой!

– Я никого не доставал.

– Как скажешь.

– По крайней мере, уже некоторое время.

Ложь, облитая карамельным соусом.

Пф!

– Спрашиваю еще раз, чего ты от меня хочешь, Эппол Ризан? – Не уверена, что голос звучал достаточно твердо, но я старалась. – Говори или проваливай.

– Какие мы грозные. Такой ты мне нравишься даже больше. – Он подался вперед, на секунду потерял свою маску. По мне прошелся неприятно липкий взгляд, будто выискивая что-то. Но оэни была под платьем, он не мог видеть. – Ах да, забыл, ты не можешь долго стоять под солнцем. До сих пор покрываешься этими уродливыми пятнами и пытаешься сбросить шкурку, как змея?

Бить в больные место он умел виртуозно.

Всегда.

Горло сдавил спазм, еще не сильный, но уже первый звоночек. Лицо зудело и щипало, уж не знаю, от нервов или правда от солнца.

Оэни кольнула сильнее.

– Ты знаешь, чем я занимаюсь? – выговорила медленно, вроде как растягивая слова, а на самом деле маскируя то, как трудно мне говорить.

Ризан в легком недоумении отпрянул.

– Щелкаешь там что-то… Я видел в журналах. Ничего так картинки.

Незаметно перевела дыхание.