Мое тайное соглашение

Последнюю фразу он произносит с нажимом, давая окончательно понять бывшей главе отдела, что слова ей собственно никто не давал, а на это собрание она была приглашена только из вежливости. Матильда уже даже не пытается держаться, просто с ужасом смотрит на человека, который продолжает говорить спокойно и очень холодно:

– Также я знаю, что эта компания по-прежнему остаётся одной из самых компетентных в сфере проектирования строительства. Поэтому отвечаю на ваш первый вопрос. Почему вы? Потому что мне нужны профессионалы. Учитывая все скрытые доходы и стоимость компании на рынке – выгоднее ее купить, чем платить вам за постоянную работу, при этом содействуя вашему планомерному обогащению. Лично вашему.

Он делает паузу, чтобы убедиться, что смысл его слов до нее доходит.

– Второй вопрос. Почему она? – он небрежно кивает в мою сторону. – Потому что мисс Эттвуд – подходящий кандидат, судя по предоставленному отчету: высококвалифицированный специалист, имеющий дипломы, внушительный опыт работы и непонятно почему должность «почти секретарши», как вы правильно выразились. Я планировал сохранить вам работу, но очевидно, что это будет ошибкой. Ошибаться я не люблю. Так что с этого момента вы свободны. Думаю, на сегодня мы закончили господа.

С этими словами он встает и направляется к бару возле окна. Так по-хозяйски. Мне хочется хлопать в ладоши от восхищения, хоть меня и злит его пренебрежительный тон. Но, если подумать, он ведь меня похвалил? В своей манере. Наверняка это еще не конец. Кофе мне явно припомнят.

Матильда сидит за столом и хватает воздух ртом, как рыба. Кажется, ещё немного, и она упадёт в обморок. Я даже начинаю за неё переживать. Но не от всего сердца. Каким бы ужасным не показался этот день, до стадии «переживать за Матильду» я еще явно не дошла. Седовласый мистер Картер подает голос со своего места:

– Если вы больше не намерены кого-либо оскорблять, прошу покинуть это здание. Наш адвокат с вами свяжется.

Побледневшая Матильда, слегка покачиваясь, встает из-за своего места за столом. Или уже не своего, не разобрать. Юрист или кем бы он ни был, тоже. Я поднимаюсь и намереваюсь проследовать за ними.

– Мисс Эттвуд, а вы останьтесь, – повелительным тоном обращается ко мне Стоун.

Я послушно опускаюсь на стул. Сердце уходит в пятки. Тимоти Картер подходит к молодому мужчине, который в этот момент изучает содержимое бара. Я слежу за тем, как они тихо разговаривают. Слов не разобрать. Стоун что-то говорит Картеру и они на прощание жмут друг другу руки. Я выжидающе смотрю на них и совершенно не понимаю, к чему готовиться. Весь это день как дурной сон. Хочется ущипнуть себя, чтобы все это поскорее закончилось. Пожилой мужчина приближается ко мне и со словами «приятно было познакомиться, Элизабет» выходит из кабинета. Провожаю его обескураженным взглядом. Спасительная соломинка в лице доброго человека скрылась за дверью. Мне конец.

Мы остались наедине с мужчиной, который четко дал понять, что считает меня не очень приятным человеком. Только мы одни и миллион жужжащих вопросов в голове. Стоун тем временем приближается с двумя стаканами янтарной жидкости и молча протягивает один из них. Кажется пару секунд я действительно жду, что он выплеснет мне на свитер виски, бренди или что у него там? К моему удивлению, происходит обратное – стакан только нетерпеливо встряхивают в руке, так, что кубики звонко стучат о хрусталь.

– Держи.

Я оторопело протягиваю руку и, наконец, решаюсь поднять на него глаза. Я не готова к тому, что в этот самый момент он внимательно смотрит на меня с высоты своего роста. Наши взгляды встречаются, и, кажется, на несколько мгновений я забываю, как дышать. В самом начале я толком не разглядела своего мучителя из-за злобы, застилавшей мне глаза. В тот момент я не разглядела бы даже слона у него за спиной. А здесь, в офисе, я попросту старалась не смотреть прямо на него. И вот теперь он стоит так близко. Боже. Просто невероятно темные глаза.

– Пить на рабочем месте? В 10:30 утра? – я, наконец, прихожу в себя и с опаской кошусь на мужчину напротив.

Кажется, я поняла. Это такой способ обвинить меня в халатном отношении к работе и уволить? В рекомендации напишут, что я постоянно опаздывала, грубила начальству и пила на рабочем месте.

– Просто забочусь о своих инвестициях, выглядишь ты так, будто подхватишь воспаление. Нужно согреться, – он наклоняет голову и мрачно усмехается, – это поможет.

Я с ужасом осознаю, что по-прежнему выгляжу так, будто полчаса назад купалась в реке. Прямо в одежде. Решаю поверить ему и делаю большой глоток. Не то, чтобы я новичок в таких вопросах, но пить чистый виски привычки не имею. Жидкость обжигает горло, но все же по телу разливается приятное тепло. Для закрепления результата делаю следом еще глоток и только после этого глубоко выдыхаю из себя весь воздух. Вот теперь становится значительно теплее. Но незначительно понятнее.

– Я ничего не понимаю, – честно признаюсь я. Худшего мнения обо мне он уже точно не будет.

Мужчина окидывает меня оценивающим взглядом, как будто решает, стоит ли вообще вести со мной серьезную беседу, как с адекватным человеком. Я и сама не вполне уверена, так что полностью понимаю его смятение. Очевидно, все же приходит к положительному выводу, хоть и не сразу. Ну, спасибо.

– Cейчас объясню. Первое – плохо выливать на человека свой кофе.

– Знаю – я пристыжено отвожу глаза.

– И это все?

– Простите.

– И?

– Я же извинилась!

–Этого недостаточно.

– Извиниться еще раз?

– Зависит от того, планируешь ли ты делать это снова, – его глаза буквально прожигают во мне дыру, я съеживаюсь в кресле.

– Нет, – возражаю с неожиданной для себя горячностью, – вы сами напросились! Так что обещаю не выливать на вас кофе, если вы впредь не будете вести себя как настоящая задница!

Решительно расправляю плечи, готовясь к отпору, но он продолжает спокойно сидеть и смотреть прямо на меня.

– Сделаешь так еще раз, и слово «задница» заиграет в новом контексте, рука так и чешется.

Я нервно сглатываю. Непонятно, шутит он или говорит серьезно. Что-то подсказывает, что лучше не выяснять. Мысли в голове проносятся со скоростью света, и сосредоточиться на чем-то конкретном не получается. Еще этот мужчина, с интересом разглядывающий меня своими дьявольскими глазами и при этом не говорящий ни слова. Да что с ними со всеми не так? С кем с ними, не спрашивайте. Но в данный момент мне кажется, что вообще ВСЕ против меня. Я встаю. Куда я собралась, сама не поняла, поэтому просто остаюсь на месте с растерянным выражением лица.

– Я могу задать вопрос?

– Только один? – вскидывает он бровь. – Я разочарован.

Я кошусь на собеседника, пытаясь понять, смеётся он надо мной или нет. По его лицу ничего не ясно. Вообще ничего не ясно.

– Тогда три, – поспешно бормочу я.

В знак согласия он делает жест рукой, мол «валяй».

– Что происходит?

– Смена руководства, – спокойно отвечает Стоун и смотрит на меня с усмешкой, – ты не против?

– Чего?

– Всего этого, – он обводит глазами офис, и его взгляд останавливается на мне.

Я отрицательно мотаю головой.

– Вы – глава «Стоун Групп»?

– Второй вопрос потрачен так бездарно, – разочарованно протягивает он, хочется подойти и плеснуть остатки виски ему в лицо (опять!). – Можно было и догадаться, мисс Эттвуд. Я Стоун, компания «Стоун», вроде все просто.

– Никогда о вас не слышала, – лгу я, даже не моргнув глазом, – откуда мне знать.

Конечно, я слышала о молодом и перспективном Эндрю Стоуне, который в возрасте двадцати с небольшим лет заполучил тендер на строительство одного из олимпийских объектов. Только тогда компания называлась по-другому. Кажется, та была «Стаут Корпорейтед» и еще с ней был связан како-то скандал. Что точно там произошло, вот так в памяти не всплывает, так что делаю заметку в своем мысленном списке дел «погуглить». Это было лет восемь тому назад. Сколько ему сейчас? Выглядит он хоть и грозно, но больше тридцати пяти я бы ему точно не дала.

– Еще вопросы?

Я вздрагиваю понимая, что с головой ушла в свои мысли. Он нетерпеливо постукивает пальцами по пустому стакану.

– Если это все, на столе лежат бумаги, с которыми нужно ознакомиться. Хоть эта Уоткинс и редкостная стерва, насчёт опозданий она все же права, – произносит он с укором.

Я раздраженно закатываю глаза и направляюсь к столу.