Персефона

Может быть, Вика просто прошла бы мимо, только поздоровалась – и все, но Рыжик встала и сделала несколько шагов ей навстречу. И тут же спохватилась: ох, напрасно! Я ведь не хочу с ней говорить!

Но было поздно. Вика приближалась с отрепетированной голливудской улыбочкой. Даже за городом, где все обычно расслабляются и перестают следить за безупречностью внешнего вида, она явно ухаживала за собой с особой тщательностью. Обтягивающий топик под короткой курточкой, облегающие джинсики, умелый макияж… В общем, картинка. Модель с обложки. Она выглядела так, будто отдыхает после очередного сеанса фотосъемки на природе, и за ней, неотразимой звездой модных журналов, вот-вот приедет личный шофер на серебристом «мерседесе». Рыжик позабавилась, представляя, как «мерседес» пробирается к водохранилищу по вездесущим ухабам и колдобинам местных проселочных дорог и бедный шофер проклинает все на свете, а в особенности «неотразимую звезду».

– Ну, здравствуй, что-то давно тебя не видела. – Вика смотрела пристально, точно пыталась определить, насколько Рыжик успела измениться с момента последней встречи. Рыжик подумала: возможно, она тоже не слишком рада беседовать со мной. Что ей сказал обо мне Денис? Только бы она не завела разговора о нем!

Вика и не собиралась. Спросила без особого интереса:

– Не пыталась искупаться? Нет? Я вот хотела, но холодно – кошмар… – и, покачивая пляжной сумкой, с некоторым любопытством поглядела на Дашу, которая осталась сидеть на бревнышке. – А это кто с тобой?

– Сестра.

– Даша я, – буркнул ребенок.

– А я-то думала, у твоей сестры…. ммм… возраст немножко другой… Я от кого-то слышала, что она старше тебя и уже замужем давно!

– Это Надя.

– И теперь все три сестры – в Москве? Родители, наверное, тоже к вам перебрались?

– Нет, они не хотят уезжать, – коротко ответила Рыжик.

– Ясно, – так же исчерпывающе кивнула Вика.

Они действительно не хотели уезжать. Передали ей Дашу с рук на руки: «В Москве климат мягче… Ей с астмой лучше у тебя…» – но сами ни за что не хотели покидать обжитое место, маленькую квартирку с недавно переклеенными обоями и слегка облупившимся потолком.

Рыжику не хотелось развивать эту тему. В разговоре с Викой, по крайней мере. Наверное, это было всего лишь ее больное воображение, но Рыжику казалось, что в тоне Виктории всегда проскальзывали этакие пренебрежительные нотки: мол, добралась до столицы провинциалка, быстренько окрутила москвича… все с ней ясно!

Может быть, она слышала эти колючие интонации слишком часто, и теперь автоматически искала их везде. Что ж, в этом большая заслуга прежде всего Карины Аркадьевны. Наверное, у нее были другие планы насчет женитьбы сына. Она ведь намекала однажды, что Артем встречался с другой девушкой – и эта особа подходила ему намного больше.

Теперь, спустя девять лет, Карина Аркадьевна, хоть и держалась с невесткой по-прежнему холодно, кое-как смирилась с ее существованием и – немаловажная деталь – с тем, что Рыжик живет в огромной квартире Артема, ездит на его машине и что ей принадлежит полдома под Москвой. А ведь она покупала этот дом вместе с сыном, вовсе не рассчитывая, что однажды там поселится какая-то рыжеволосая девица непонятно откуда. Сейчас Карина Аркадьевна была настроена по отношению к ней более или менее миролюбиво. И даже пару раз серьезно помогла.

На несколько мгновений повисло неловкое для Рыжика молчание, а затем Виктория изобразила на лице еще одну вежливую улыбку – и тут же ее погасила:

– Ладно, не буду больше вам мешать. Пойду. Надеюсь, гроза меня в поле не застигнет. Ну, пока!

Не успела Рыжик сказать: «Пока!» – в ответ, а Вика уже повернулась к ней спиной и шагала прочь.

– И незачем было говорить, что никого вокруг нет, – с упреком в голосе повторила Дарья. Она все еще рассчитывала на прогулку по берегу.

– Пока что мы только одного человека встретили. Маловато как-то! – парировала Рыжик, хотя спорить с Дашей у нее не было ни малейшего желания.

– Почему одного? Вон еще…

– Дашенька, ну зачем тыкать пальцем… – Рыжик снова обернулась. На них с Дашей и вслед удаляющейся Вике издали смотрел какой-то парень в джинсах и зеленой ветровке. Он сидел на корточках у самой воды – и откуда только взялся?

– Пойдем отсюда, – твердо сказала Рыжик.

Этот пристальный взгляд почему-то ее встревожил.

***

Рыжик осторожно ступила на полусгнившие доски, чувствуя, как они податливо оседают в грязь.

– Не нравится мне все это, – с сомнением пробормотала она, не оглядываясь на Дашу и аккуратно делая еще один шажок. – Нет, чтобы идти, как все нормальные люди. Надо было тащить меня по лесу… – с этими словами Рыжик совершила последний рывок и очутилась на другой стороне заболоченного ручья. Даша безбоязненно последовала за ней по мосткам и уже через несколько секунд очутилась рядом:

– Ну, и ничего страшного! И незачем было ахать и причитать!

Вместо того чтобы вернуться прежней дорогой, Дарья, скептически посмотрев на темнеющее небо, предложила хотя бы частично срезать путь и пройти лесом:

– Вот застигнет нас дождик посреди поля, а зонтик на двоих только один!

Ее совет звучал вполне разумно. Тем более что при марш-броске через лес не надо было делать большой крюк, и Рыжик надеялась выйти к дачному поселку почти напрямик. Теперь она уже начала потихоньку сомневаться в том, что они вообще сегодня куда-нибудь выйдут, и посмеивалась про себя, повторяя давний каламбур Дашеньки: «Есть братья по разуму, а есть сестры по глупости». Экстремальное ориентирование на местности в сыром лесу ничем не лучше прогулки по обрывистому, заросшему берегу. Другое дело, что всяким подозрительным личностям, которых опасалась Рыжик, в такой чаще делать нечего, только сумасшедшие девушки могут бродить здесь перед грозой, а на реке часто веселились пьяные компании, даже в такую отвратительную погоду.

Конечно, если бы они с Дашей выбрали тропинку в полях, а не блуждание по лесным дебрям, пришлось бы навязываться в попутчики Вике. Тоже не очень удачная идея.

Рыжика с некоторым опозданием посетила тревожная мысль: может быть, вместе с Викой приехал и Денис? Рыжик не видела его уже месяца три. И ей совсем не понравилась идея, что они могут случайно столкнуться в поселке. Она как-то не подумала об этом, когда собиралась сюда. Или все-таки подумала? Неважно. Пусть даже она увидит Дениса. Что с того? «Привет» – «привет» – и разбежались.

Эта встреча наверняка будет неприятной, но короткой.

– Вот сейчас мы пройдем вдоль болотца, а потом по ельнику, там близко, – с наигранной уверенностью сообщила Даша, не оборачиваясь: то ли начала узнавать места, то ли решила успокоить и себя, и сестру.

Они уже минут двадцать шли по березняку. А может быть, и не двадцать. Рыжику всегда казалось, что время здесь движется какими-то странными скачками. Пять минут похожи на полчаса, полчаса оказываются часом. Проходит день – и словно не было его. Прав был Артем, утверждая, что эти места – особенные.

Он впервые привез ее сюда в августе. Говорил: жаль, что не весна, но ты еще увидишь. В мае все белым-бело от яблоневого цвета, весь поселок – точно белый остров, мини-Авалон, а вокруг него – темное кольцо леса, вечная тьма первозданного хаоса. «Сказка, в общем! – заверил ее Артем и добавил: – Только страшная немножко. Тебе, я думаю, понравится».

Странно – так получилось, что она ни разу не была за городом весной. Какая-нибудь причина всегда мешала ей приехать и полюбоваться подмосковным Авалоном. Видимо, мистический белый остров был недоступным для глаз простых смертных. Только Артем мог бы, наверное, провести ее туда, но – не довелось.

Цепочка мыслей привела Рыжика к неожиданному воспоминанию: предутренний сон был как-то связан с Артемом.

Но что же в этом страшного? Почему она так испугалась?

Тут Даша издала торжествующий вопль:

– А!!! Я же говорила!!! Вот поляна, в смысле болото! А там ельник! Мы уже почти пришли! Давай побыстрее!

Она заметно оживилась и вернула себе прежний командирский тон.

А Рыжик с опаской посмотрела по сторонам. Ей почему-то казалось, что здесь нельзя разговаривать так громко. Это был нехороший лес. Именно поэтому он так нравился Артему. Даже солнечный день жаркими лучами не мог выжечь сумрак, притаившийся среди ветвей и корявых, узловатых корней. И над болотом полупрозрачной русалочьей вуалью всегда стелилась дымка – низко над сплетением трав… Артем сказал с пафосом, по-наполеоновски простирая руку к туману над зеленой топью: «Там притаилось что-то злое!»

Он искал поэтические кошмары даже там, где их не было. Даша, например, явно ничего «нехорошего» не замечала. Лес как лес.

Но Рыжик научилась смотреть его глазами, видеть то, что видит он… «К сожалению», – иногда добавляла она про себя.

Они вышли из леса прямо перед домом. Даша шла впереди, она уже топала через дорогу, к калитке, гордая тем, что все-таки нашла дорогу. А Рыжик напоследок оглянулась: в сумраке хмурого ельника ей почудилась тень движения. Но ничего не было – ничего и никого, и она постаралась убедить себя, что это всего лишь нервы.

***

Сколько она ни старалась вчера, приводя дом в порядок, он все равно остался каким-то враждебным. «Я думаю о нем как о живом существе!» – поймала себя Рыжик, но почему-то эта мысль не вызвала улыбки.