Жена по завещанию, или Босс для хакера

Как только машина Николая скрылась за углом дома, сразу же набрала дядю Степу и договорилась о встрече. Нужно было рассказать о произошедшем, и узнать кое-что о сотрудниках фирмы. Конечно, ему и так всё это, наверняка, сообщили, но тут информация была нужна мне. Не хотелось вновь пробивать её самостоятельно. Такси приехало практически сразу, так что даже домой не заходила, отправила бабушке смс-ку, что еду к Вязенцеву старшему, и села в авто.

С учетом того, что дом дяди Степы находился в элитном районе, ехать пришлось больше часа, так что и на работу я поеду от него, не заезжая домой. На частную территорию меня пропустила охрана, проверив документы. Оба охранника также были мне незнакомы, а значит, работали у дяди Степы меньше месяца. С чего он стал менять проверенных людей, было хорошим вопросом, а потому решила потом пробить новых сотрудников. Если, конечно, не забуду об этом.

На пороге дома меня встретил Виталий, один из помощников Степана Викторовича. Этот парнишка мне никогда не нравился, слишком он был… даже не скользким, а каким-то… масляным, что ли. Но узнавать о нём информацию, по мнению дяди Стёпы, было не нужно. Парень был проверен и его службой безопасности, и заместителем. Последнее, честно говоря, особо напрягало, но пришлось временно смириться.

Виталий, молча, проводил меня в комнату дяди Стёпы. Ему уже было сложно вставать, а потому он и кабинет приказал перетащить к нему в комнату. Так что рядом с кроватью стоял рабочий стол.

За это время он ещё больше осунулся, а время, проведенное в больнице на процедурах, и вовсе вытянуло из него почти всю живость. Он устало улыбнулся мне и с трудом сел в постели.

– Здравствуй, Леночка. Что нового.

Даже криво улыбнуться получилось с трудом. Аккуратно присела на край кровати и посмотрела на наставника. Он уже привык к неприятностям, связанным с сыном, надеюсь, эта не добьет его и не ухудшит состояние.

– Дядя Стёпа, вам сообщили, что Николая пытались подставить? – Серьезным тоном начала я. Степан Викторович нахмурился, пожевав губы и устало прикрыл глаза.

– Леночка, ну не лезь ты в это дело. Рано пока тебе туда влезать. И Николаю тоже. Потом разберетесь.

– Дядь Стёп, вы нормальный? В смысле потом? Ничего, что Николая могли сегодня посадить? Ни за что. Просто по ложному обвинению.

– Никто бы его не посадил. Максимум промурыжили немного в службе безопасности, да пару дней бы был под наблюдением. Ничего бы с ним не произошло.

– Мило. То есть для вас нормально, чтобы вашего сына обвиняли в том, что он не делал. А о нём вы подумали?

Наставник откинулся назад, облокотившись об стену, и вздохнул.

– Подумал. Потому и прошу, не лезь в это дело. С ним ничего пока не случится. Ну, проверили бы его сотрудники службы безопасности. Ничего бы не нашли и успокоились.

Отношение Степана Викторовича к происшествию ставило меня в тупик. Не могу понять, как он может так спокойно относиться к тому, что его сына могли посадить.

– Степан Викторович, вы понимаете, что если бы не я, Николая бы посадили за воровство… ну или какая там у них есть статья. А доказательством, кроме всего прочего, служила бы его фирма.

Мужчина круглыми глазами на меня посмотрел. Непонимание пополам с удивлением читалось в карих глазах. С учётом того, что я и ехала рассказать об этом, никаких мук совести не испытывала. Кроме того, что это может доказать дяде Степе, что его сын не тупица, ничего страшного в этом я не видела.

Мужчина отвел глаза и задумчиво тихо прошептал, глядя в пустоту.

– Это всё усложняет.

– Что усложняет? То есть вы верите в это? Я здесь как клоун распинаюсь, пытаясь доказать, что ваш сын не такой идиот, как вы считаете, а вы… вы… Ну, знаете ли…

Мужчина закашлял, и я прикусила язык, сдерживая возмущения. Дядя Стёпа все-таки был болен, и от моего поведения могло ухудшиться и так не особо благоприятное состояние.

– Лена, Лена. Коля, хороший человек, я знаю это, но есть причины.

– Какие? Степан Викторович, объясните мне, какая причина в том, что вы так относитесь к сыну? К чему… – В голове мелькнула мысль, заставившая запнуться и замолчать. Дядя Стёпа, всё-таки, был для меня образцом мужественности, и такое его поведение должно было иметь смысл. – Дядя Стёпа… когда вам поставили диагноз. – Осипшим голосом спросила я. Наставник улыбнулся грустной улыбкой, от чего у меня сердце даже приостановилось на мгновение.

– Ты всегда была умной девочкой. – Тихо произнес он.

– То есть всё это? Такое отношение и вечные ссоры… Вы понимаете, как ему было больно всё это время? Когда вам поставили диагноз?

– Почти сразу после смерти Наташи и дочки. На фоне стресса, как сказали врачи, и развился. Ты не думай, дочка, я люблю Кольку, чтобы этот дурень не творил.

Поставить себя на место этого человека было несложно и сложно одновременно. Сделать так, чтобы сын считал, что его не любят и не ценят, и всё для того, чтобы он сам стал меньше любить отца, и когда придет время, ему было бы не так больно. Но, то время, что он мог с ним провести, было бы ценнейшим… и оно потерянно.

– Дядя Стёпа. Если бы у меня был выбор, быть со своим отцом, а затем потерять его или как сейчас – никогда не видеть его, я бы выбрала первое. Мне жаль и Колю и вас, и чтобы вы не думали, Коле будет больно в любом случае. У него был огромнейший выбор в том, какую фирму открывать, но он выбрал тоже строительство. Он до сих пор хочет вам доказать, что он чего-то стоит. Хочет, чтобы вы гордились. Да он, блин, хочет обычного человеческого тепла!

И снова дядя Степа смотрит с покровительственной улыбкой.

– Вот я и дал ему возможность его получить. Ты так отстаиваешь моего сына… Значит, он тебе уже нравится, и у вас всё получится.

– То есть…

– Да Лен, я не хочу оставлять Николая одного. Я должен быть уверен, что оставляю своего сына в надежных руках, которым могу доверять. Я знаю Колю очень хорошо, и то, что ты ему понравишься тоже был уверен. Тебе я могу доверять, как и самому себе… Как и Коле.

И вновь не состыковки были в нашем разговоре.

– Но почему тогда в фирме…

– Лена. Я поднялся в девяностые. Пусть сын и думает, что я чист как стеклышко, перед законом, но это не так. Есть причины, почему я не могу оставить фирму сыну, как есть и причины, почему не повышаю его. Там слишком много всего намешано. Так что извини, но мое завещание в силе. И… Лена, держись подальше от моего зама и помощника.

– Но…

– Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Прости, но с этим вы будете разбираться уже после моей смерти. Пока прошу, не ищи ничего. Просто доверься.

– Хорошо. Но почему тогда вы мне Николая описывали так, если хотели, чтобы мы, в самом деле, сошлись?

– Лена, девочка моя, ты же любишь загадки. И причину моей "нелюбви" к сыну ты тоже начала обдумывать и исследовать. Так и втянулась в поиск отрицательных черт, а там и положительные выскакивали. Вот ты и самоубеждалась, что мой сын хороший человек, пусть и со своими заскоками. А от интереса и до влюбленности недалеко. Но друзей я его не люблю. Если повар тот ещё ничего, то остальные до моего Коли не дотягивают.

Смешок сдержать не удалось. Последнюю фразу мужчина сказал с такими возвышенными интонациями, будто бы говорит о каком-то великом достижении, а не о сыне. Наверно так оно и было, что для него Николай и есть самое главное достижение всей его и его жены жизней.

Ночевать я также осталась там. Отпуская меня спать, дядя Степа предупредил, чтобы ничего сверхважного в своей комнате я не говорила вслух. Он не был уверен, что в доме нет прослушки. Исключением была комната самого Степана Викторовича. Когда он об этом говорил, подмигнул мне и показал глушилку, которую я сама ему когда-то подарила, выцыганив у британских спецслужб, а точнее одного из офицеров, свидание с которым в итоге продинамила.

Как оказалось, он и в больницу с ней ездил. С виду коробочка для линз, но на самом деле мини глушитель передач. Вот и появился ответ, почему изредка не могла дозвониться к нему.

Пожелав приятных снов, оставила мужчину отдыхать. Наш разговор и так был слишком долог и тяжёл. На выходе из комнаты меня встретил Виталий и предложил провести, едва получилось отделаться. Хорошо, что комнаты в доме большие, а разговаривали мы достаточно тихо. Этот… слизняк, явно пытался подслушать разговор. Если до этого я воспринимала шустрого парня, мелькающего то тут, то там, как само собой разумеющее, не особо вникая, почему дядя Стёпа его взял к себе, в основном не замечая парнишку. То, после разговора, его поведение и беготня, очевидно, стали подозрительными. Радовало, что кроме того, что я засланник дяди Стёпы в фирму, больше ничего он не знал. О моей реальной профессии знал только дядя Стёпа, глава службы безопасности и его помощник. Остальные знали лишь легенду. Когда мы заговаривали о моей работе, наставник всех отсылал. Представляю, что думали окружающие о том, что мы с ним закрывались в кабинете, бывало до утра, и выходили сонные и всколоченные.

К сожалению, кроме нескольких глушилок и ноутбука, больше никаких шпионских и хакерских штучек уровня государства у меня не было. Не такая я там была важная шишка, так, пшик, которым изредка можно было воспользоваться.

На следующий день вызвала машину, и прежде, чем за мной приехал Николай, если после вчерашнего он будет в состоянии садиться за руль, переоделась. Бабушка, как обычно покачала головой и, всучив очередной пирожок, ушла к соседке вдвоём смотреть мексиканский сериал.

Коля всё-таки приехал. По виду даже сложно было сказать, что он вчера пил. Одет был с иголочки, чисто выбрит, бодрый. Встретил меня он обаятельной улыбкой, от которой сердце ускорило свой бег.

– Привет.

– Привет. – Выдавила из себя я, борясь с ответной улыбкой, которая бы расползлась от одного уха до другого. Помню, как Колю напугала моя "обольстительная" улыбка, так что проверять, насколько его испугает эта, мне не хотелось. – Как ты?

Мужчина пожал плечами и, приобняв, поцеловал в щеку.

– Лучше не бывает. Садись, опаздываем.