Няня для эльфят

– На самом деле ничего сложного, просто нужно выучить закономерности, – успокоила я. – Ориентируйся на окна, но также помни, что у Мии сейчас один час сна по сути, создаёт возможность ей бодрствовать два часа. То есть если она спит не час, а половину, то и бодрствование нужно сократить в два раза, примерно, до одного часа. Важно соблюдать равновесие и всё будет хорошо. Проспала больше, часа полтора-два, тогда и бодрствовать может больше, ближе к трём часам. Понимаешь? Соотношение примерно один к двум. Конечно, нужно смотреть на признаки усталости малышки: красные глаза, зевки, может начать тереть глазки, тупить в одну точку, медленно моргать, ныть. Если это появилось, значит надо идти укладывать. Но чем старше ребенок, тем меньше будет показывать признаки усталости и тем меньше мы можем на них ориентироваться.

– А вы говорили что-то про ритуал… – напомнила Аувель.

– Да, ритуал перед сном и на пробуждение, – покивала я. – Очень важная штука. Одна из тех вещей, о которых я буду рассказывать всем желающим. Редкий ребенок хорошо засыпает без ритуала. Да и в любом случае он сделает сон только лучше.

– Обойдитесь без магии, пожалуйста, – вклинился Маилор, перехватывая Мию за ногу. Она лежала на спине на мху и решила взлететь, чтобы перевернуться. Я внимательно наблюдала за ней краем глаза, чтобы набрать данных. Ведь мне предстоит учить её нормально ползать… Полагаю, для этого придётся ограничивать её маневренность.

– Никакой магии, лишь набор одинаковых действий, вроде приглушить свет, спеть колыбельную, погладить по голове.

– Я же говорила, речь не о магии, – устало вздохнула Аувель. Ясно, вчера или сегодня утром обсуждали, видимо.

– Сколько же нас ждёт перемен, – ответил Маилор ей своим вздохом.

– Я очень постараюсь, чтобы все они были к лучшему, – заверила эльфов.

Дожидаясь, когда семейство Лист-Осины завершит свою трапезу, в которой, что странно, Амиан не участвовал, я рассматривала окружающих. Полянка оказалась очень большой, вместила почти два десятка жрецов и ещё с десяток эльфиек и эльфов в мирских одеждах, без хламид. Они все бросали на меня короткие заинтересованные взгляды, но никто не подходил и не наглел, открыто глазея. Присмотревшись внимательно, я обнаружила, что в корзинках, стоящих рядом с эльфийками, вовсе не провиант, а их маленькие дети! Груднички до полугода, судя по размерам. Эльфийки иногда доставали их или развлекали, наклоняясь над корзинками, когда дети начинали капризничать.

Одна вообще принялась кормить чадо грудью, и никто даже бровью не повёл. Меня это обрадовало. Спокойное отношение к грудному вскармливанию показывает уровень развития общества. На Земле женщины частенько встречаются с неодобрением столь естественного процесса. Сама я… Не знаю, я бы постеснялась оголять грудь на публике, но понимаю тех, кто делает это открыто. И при необходимости предпочла бы утолить голод своего малыша, а не стесняться осуждения окружающих.

– И сколько детей живёт при Храме? – спросила я.

– Постоянно двое, Амиан и Мия, – ответила Аувель. – Но весть о посланнице уже разнеслась по всему городу, так что с самого утра начали пребывать желающие постичь вашу мудрость, Маша.

– Отлично! Сегодня же соберу первый экспериментальный класс! – обрадовалась я. – Узнаю, Какие темы наиболее актуальны эльфийкам, на чём сосредоточиться для начала. Кстати, беременным я бы тоже хотела преподавать. Это ведь можно организовать?

– Безусловно, – вклинился в разговор сидящий неподалёку главный жрец. Его я узнала по голосу – очень низкому, старому, но уверенному. – Мы сделаем так, как вам удобно. Приглашаю вас на обед сегодня, заодно обсудим детали.

– А разве обед – не коллективное действо? – нахмурилась я. – И кстати, не как мне удобно, а как лучше для мама и малышей. Ориентируемся на их нужды.

– Я вас понял, – улыбнулся жрец. Как же его звать-то? Витали… Не-е-ет, не Виталик, точно, такого не может быть. Но очень похоже! – А про обед… Почти верно, но обед не столь коллективное действо, как завтрак, оно скорее групповое. Завтрак подают всем на общем столе, а на обед мы собираемся большими компаниями в разных помещениях в зависимости от вкусов.

– Интересно, то есть в различных местах подают отличающееся меню? – загорелась я. – А где-нибудь можно найти мясо? Я, знаете ли, сразу признаюсь, что отношу себя скорее к хищникам, чем к травоядным.

Эльфы засмеялись. Но я-то не шутила!

– Я что-нибудь придумаю, Маша, – ответил жрец, сверкнув хитринкой в глазах. Ой, не нравится мне этот взгляд! Впрочем, даже интересно, что он там такое учудит. Или я излишне подозрительна?..

Когда мы поднимались уходить, огромные и неожиданно не замеченные мною ранее ворота в дальнем конце лужайки распахнулись. Точнее, это по началу так показалось, по факту они скорее приоткрылись, и внутрь прошла высокая светловолосая эльфийка с корзинкой, из которой высунулась маленькая детская ручка. Не пойму, они что, реально детей только в корзинках таскают? Это же не удобно! А как на счёт колясок? Слингов? Или хотя бы более эргономичного варианта корзин… Что ж, этим тоже стоит заняться. Но не всё сразу.

Пока Маилор ловил со смехом убегающего от него по лужайке Амиана, а Аувель с горем пополам укладывала Мию в её корзинку, из которой она уже вот-вот вырастет, светловолосая эльфийка прошла мимо и мило мне улыбнулась. Жрец, что её сопровождал, что-то зашептал девушке на ухо, от чего она тут же потупила виноватый взгляд.

– Что жрецы наговорили мамочкам, из-за чего они бояться на меня взглянуть? – спросила я Маилора.

– Полагаю, велят не беспокоить посланницу самой непревзойдённой богини без важного повода, боятся, – пожав плечами, ответил эльф и поднял пойманного Амиана на руки.

– Боятся? Чего? – нахмурилась я.

– Что вы разгневаетесь и пойдёте искать приют в другом древе, – ответил эльф, сражаясь с сыном, не желающим покидать лужайку и оттого активно ёрзающим в объятиях отца. – Храм не переживёт.

– Не понимаю, объясни толком, пожалуйста, – взмолилась я и отобрала непоседливого мальчика у Маилора, тот вздохнул с облегчением. Это только на первый взгляд Амиан выглядел зашуганным тихим ребенком, на деле же в привычной обстановке он оказался таким же шебутным, как его младшая сестра. В кого из родителей они оба пошли, интересно?

– Вы очень вовремя появились. Вера слабеет, власть захватывает светское общество, обитающее во Дворце – это второе из трёх древ-столпов нашего города. Их лидеры всегда соперничают за умы эльфов, но теперь мы начали побеждать. Когда в Храме поселилась посланница нашей великой и могущественной богини, сюда снова потянулись прихожане. Вы ведь… не решите вдруг переселиться? – Маилор кинул на меня чуть ли не умоляющий взгляд. Видно, ратует за своё древо.

– На данный момент не вижу никаких на то причин, – ответила я дипломатично, а про себя подумала, что вряд ли мне по пути со светским обществом. Ох, чует моя душенька, именно влияние Дворца виновато в том, о чём говорила Аррет. Эльфы перестали воспринимать детей продолжением рода, многие считают их лишь доказательством любви в паре. Если Храм явно проповедует многодетность и учение Аррет, то значит именно Дворец толкает противоположную идеологию. Впрочем… – А что за третье древо-столп?

– Крепость, – пояснил Маилор, пропуская меня впереди себя внутрь Храма, – там заведует главнокомандующий, как в Храме главный жрец, а во Дворце правитель. Крепость отвечает за нашу обороноспособность, там готовят стражников, разведчиков и прочих военных эльфов.

– Ясно, в Крепости мне точно делать нечего, – подытожила я.

Глава 11. Условия для сна

– Так, я верно поняла, что Мия должна уже спать в эти промежутки? – уточнила Аувель, рассматривая мою ей памятку про окна сна.

– Верно, начинать укладывать можно до, – покивала я. – Но повторю, если не успели или нужно уложить намного раньше – пожалуйста, без проблем.

– А причины, по которым может не получиться? – уточнил не менее внимательно слушавший меня Маилор. Я порадовалась, что отец тоже участвует в процессе улучшения семейного быта путём стабилизации сна малышки. Часто мужья спихивают ребенка полностью на жену. Хорошо, если ей есть кому помочь помимо него, но не у всех в наличии бабушки, дедушки, особо доверенные друзья или хотя бы деньги на няню.

– Всё зависит от длины снов, – в очередной раз терпеливо пояснила я и напомнила про соотношение один к двум сна и бодрствования. – И важно время подъёма, малышка ведь может вдруг встать на полчаса-час раньше, тогда все сны сместятся. А если при этом будет короткий первый сон, который потащит за собой короткое бодрствование, то второй может ещё сильнее отдалиться от окна. И с каждым сном разница увеличивается.

– Спасибо за пояснения, это, полагаю, также ответ на один из возникших у меня вопросов. Верно ли я понял, – сказал эльф на манер своей жены. Что ж, привычки в паре тоже передаются, особенно такие хорошие, как переспрашивать, если сомневаешься. Часто подобное идёт в комплекте с используемыми второй половинкой жестами или фразами. Дети, кстати, по тому же принципу копируют своих родителей, – что давать спать позже времени подъёма с ночного сна тоже не желательно?

– Да, именно. Но у вас есть промежуток, на самом деле. Если подъём в семь тридцать, то при первом бодрствовании в полтора часа мы получаем девять часов, но окно-то с девяти до десяти. Значит, у нас в запасе ещё час, но лучше столько не тянуть, вдруг будут проблемы с укладыванием. Однако время на мягкое пробуждение у вас есть. Ой, я ведь не упоминала, что будить надо мягко! Не нужно поднимать, трясти или громко звать, лучше аккуратней, чтобы не напугать и медленно раскачать нервную систему. В идеале, стоит начать производить тихие звуки, поглаживать малышку. Например, если решишь спать с ним вместе, Аувель, можешь начать потягиваться, ворочаться. Открытие занавесок – тоже замечательный вариант, чтобы мягко разбудить. И на это у вас есть около получаса. Если к восьми Мия уже будет бодренькая, то прекрасно попадает в график. Дальше если спит час-полтора, то так же идеально вписывается во второе окно. Но если сон короткий, уже нет.

– Но это нормально, если первый сон не полтора, а полчаса? – заволновалась Аувель.

– Да, бывает, но стоит стараться продлять. В идеале, первый и второй сны должны быть больше часа, чтобы ребенку хватало сил, а третий всегда полчаса, чтобы не укорачивать ночной. Ещё что-то уточнить хотите? Нет? Всё пока понятно? Что ж, если с организационными вопросами закончили, давайте пойдём посмотрим, где малышка спит. Разберёмся с условиями сна и затем я расскажу вам несколько лайфхаков… – я запнулась. Слово-то английское, вряд ли русскоговорящие эльфы его поймут. – Имею ввиду… Как же это…

– Взломов жизни? – с ужасом округлила глаза Аувель и сильнее прижала к себе Мию.

– Ухищрений, – назидательно пояснил Маилор. – Прямой перевод тут не валиден.

– Ну, да, – согласилась я с ним, – способы улучшения жизни, взлом здесь в том смысле, что… упрощение процесса, наверное.

– Простите, – потупилась Аувель, – я очень плохо знаю дроуский.

Эм, что? Дроуский? Вот тут бы поподробней.

Ой, точно! Терран же говорил, что есть три эльфийских языка и он их использовал как основу земным. То есть русский – это язык светлых эльфов, а английский – дроу? Ладно, пока этого мне хватит. Сейчас не до истории Зелени. Поэтому я тему развивать не стала, но засечку в мозгу сделала.

Эльфы проводили меня в детскую, она же комната Аувели. Всё выглядело похоже на мои покои, в том числе такая же листо-кровать, которая, как оказалось, называется коконом. Не удивительно, ведь при нормальном использовании лист должен завернуть спящего, словно в кокон. Но это – лишь сопутствующая информация. Всё моё внимание поглотила колыбелька.

– Так, а… это… получается, детская кроватка? – спросила я, поражённо моргая.

Представляла она собой продолговатый бутон огромного белого цветка, листья которого были не сплошные, а решетчатые. Решетку составляли прожилки, достаточно толстые, кстати, чтобы ребенку было вполне безопасно, и при этом мягкие, как резина. Мембраны между ними не обнаружилось. Лежать младенцу положено в центре цветка на прямоугольном слегка пружинящем ложе, которое по факту является, если я правильно помню ботанику, расплющенным пестиком. На тычинки, закреплённые под пестиком, которые можно, сгруппировав в одной части, положено вешать разные игрушки, они выступают вместо мобиля. А зеленые чашелистики можно поднять, чтобы закрыть решетчатые лепестки при необходимости.

Не знаю, почему, но эта эльфийская вариация привычного мне предмета впечатлила больше всего, что я встречала раньше. Как же аутентично и сюрреалистично одновременно! На несколько мгновений я потеряла дар речи.

Но вскоре собралась и осмотрела комнату целиком.