Чудовище
– Назови водителю такси мой адрес и оставайся на ночь у меня! – сказала она с ходу.
– Не могу, – ответила я, невольно замедлив шаг. – Во-первых, я иду пешком, а во-вторых, мой загруженный день начинается с раннего утра, так что я обязана провести эту ночь дома.
– Ты с ума сошла? Время-то видела? Зайди в ближайший магазин и вызови оттуда такси!
– Сегодня теплая осенняя ночь, Крис. На улице много людей. Но мне приятно, что ты беспокоишься и заботишься обо мне.
– Вообще-то, об этом должен был позаботиться твой парень. Какого черта он не посадил тебя в такси?
– Мы поругались, и я ушла.
– Это не отменяет того, что он обязан убедиться в твоей безопасности! Ханна, ты хоть представляешь, как небезопасно такой красивой и непревзойденной девушке, как ты, одной бродить по ночным улицам огромного города?
– Быть девушкой в принципе опасно. Но мы держимся.
Кристина засмеялась, даже не подозревая, что этот звук буквально излечивал мои душевные раны, нанесенные Максом.
– Тогда иди быстрее. Знаешь, сколько людей бесследно исчезают каждый год? А сколько пропадает женщин? На прошлой неделе какой-то ненормальный похитил девушку на парковке торгового центра! Слышала об этом?
– Как же не слышала! Весь город был в ориентировках.
– К счастью, её нашли, и с ней вроде бы всё в порядке, за исключением того, что она ничего не помнит. Ну, так в Интернете пишут.
– Прекрасная тема для обсуждения, Крис.
– Я это к тому, что гулять глубокой ночью одной небезопасно. Твой парень – идиот.
– Что ж, вынуждена с тобой согласиться, – засмеялась я.
– Да ладно! Ты порвала с ним?!
– Ага, – ответила я легче легкого.
– За это стоит выпить! Вот тебе ориентир на будущее: обрати внимание на того парня, который, даже если и знать тебя не будет, но проявит должное внимание к твоей безопасности в любое время дня и ночи: в такси тебя посадит или сам подвезет, куда скажешь. Так поступают джентльмены!
– Я бы не стала садиться в машину к парню, которого совсем не знаю, Крис, – говорила я, смеясь. – Особенно ночью.
– Тогда и не шатайся по ночам где попало! – захохотала она в ответ. – Слушай, знаешь, что у меня есть?
– Что?
– Пара секунд! Я отправлю тебе ссылку на песню, которая звучит просто обалденно! Чертовски сексуальное и таинственное звучание. Предвкушать завтрашний день под нее особенно приятно.
– Жду. Во сколько мне приехать к тебе?
– Ох, кстати, об этом! Мой куратор звонил. Сказал, что завтра мы должны быть в башне с пяти утра и до шести вечера, так что мне придется тащить в офис свой наряд, чтобы потом поехать в Plaza Cinema на премьеру!
Я невольно подумала о словах Макса: о том, что Андриана ещё не было в городе и он не мог сегодня утром лично пригласить Кристину на громкое событие осени.
– Ого! – я сделала вид, что удивилась. – А почему нужно приезжать так рано?
– Гостями утреннего шоу станут Андриан Монструм и Филлип Йорк, – ответила Кристина с непривычным спокойствием в голосе. – Им нужно быть в прямом эфире всего-то восемь минут, представляешь? У каждого свой райдер, требования и прочие заскоки, которые необходимо непременно выполнить. Поэтому сделаешь мне особенный макияж как-нибудь в другой раз. Например, на свадьбу. С Монструмом. Лет так через пять.
Кристина снова засмеялась, а у меня же её слова и несколько непривычно спокойный тон голоса вызвали неловкие подозрения. И мне было паршиво осознавать, что Макс заставил-таки меня усомниться в честности моей подруги.
– Так значит, Андриан будет ещё и на утреннем шоу, да?
– Ага, – просто ответила Крис.
А где же радостные вопли?
– И ты сможешь с ним снова увидеться?
– Да, но я не стану.
– Почему?
– Потому что вечером я предстану перед ним во всей красе! Зачем ему видеть меня в клетчатой рубашке на выпуск и рваных джинсах? Я должна соответствовать его уровню. Разве я не права?
– Конечно, – ответила я, но не сразу. – Но ведь сегодня, когда он приглашал тебя на премьеру, ты была не в вечернем платье.
– Я просто хочу выглядеть идеально, Ханна! Всё это стало для меня настоящим шоком, и я просто… Я очень нервничаю.
Я улыбнулась: привычные радостные вопли сменились непривычным для Кристины девчачьим волнением.
– Понимаю. Ты всё делаешь правильно, Крис, – поддержала я.
– Я тут у мамы бриллиантовые серьги одолжила… Те, с сапфирами, помнишь? Они прекрасно дополнят мой образ.
– И как тебе удалось уговорить её? Это ведь серьги твоей прапра…
– Какой-то бабки, да. Но у меня завтра особенный день, так что сама понимаешь.
– Твоя мама бережет их, как зеницу ока! Она говорила, что это ваше семейное сокровище, к которому запрещено прикасаться… О, нет, Крис! Она не в курсе, что ты взяла эти серьги?
– Тебе там ещё долго идти? – вздохнула она.
– Ты сумасшедшая, – шла я, неодобрительно качая головой. – Мама тебя убьет, если узнает.
– Ничего она не узнает. К тому же, зачем эти серьги вообще нужны, если их нельзя носить? Я верну их на место так же незаметно, как и взяла.
– Как знаешь.
– Ты уже пришла?
– А ты, слышу, хочешь поскорее от меня избавиться! Мне ещё идти и идти.
– Ох, боже.
– И поэтому у меня есть время, чтобы всё узнать.
– Что узнать?
– Крииис? – затянула я с улыбкой.
– Да-а? – спросила она, словно не понимая, о чем я.
– Ты ведь так и не рассказала, как случилось это маленькое чудо, – напомнила я, перепрыгнув маленькую лужу. – Как Андриан Монструм пригласил тебя…
– Я расскажу послезавтра, хорошо? – перебила меня Кристина. – Как раз история дополнится деталями завтрашнего вечера, и мой рассказ получится объёмным и увлекательным.
– Ладно, – согласилась я, немного расстроившись. – Только ответь на один вопрос. Всего один!
– Так и быть. Задавай.
– Помнишь, ты говорила, что, когда случится этот особенный момент, и Андриан Монструм посмотрит в твои глаза, ты обязательно почувствуешь что-то необыкновенное?
– Помню.
– Так вот мой вопрос: когда он заглянул в твои глаза, ты это почувствовала?
В трубке раздался осторожный и волнительный вздох.
– Да. Несомненно.
– М-м, – протянула я с улыбкой до ушей, – кажется, кто-то рискует потерять голову.
– Всё может быть. Вообще, я очень стараюсь ни на что не надеяться, но это так сложно!
– Ещё бы!
– Даже не знаю, куда меня завтра занесет судьба! Если в его постель, ты не будешь потом считать меня шлюхой?
– Ничего не обещаю.
– Эй!
– Ну, может, пару дней буду демонстрировать свой искрометный и злой юмор, а потом непременно закидаю вопросами.
– Ты не умеешь зло шутить, так что не страшно, – засмеялась Кристина. – Черт, я так волнуюсь, Ханна! У меня такое чувство, что завтра для меня многое изменится. И в самую лучшую сторону.
– Ну, если Андриан Монструм поспособствует этому, я, отбросив всякое предвзятое мнение о нем, пожму ему руку и скажу, что он просто вау!
– Он действительно вау, Ханна! Один из самых обаятельных и интригующих мужчин на свете!
– Один из? – деланно удивилась я. – Я думала, что только он для тебя и существует!
– Так и есть. Я в общем и целом имею в виду… Что за запах такой? Ох, черт! Я же макароны варю! Господи боже, я их час назад поставила! Твою ж мать! Как я могла забыть о них?!
– Тебе рассказать? – весело смеялась я.
– Вода выкипела, и осталось зажаренное тесто! Вот же… Так, всё, давай шагай быстрее, включай песню, которую я отправила, и наслаждайся. А я попробую отодрать от дна кастрюли всю эту черноту!
– Ты мне завтра позвони, если что, – напомнила я, открывая на ходу входящее сообщение в нашем чате. – Я примчусь.
– Не сомневаюсь. Ты та, которая будет бежать ко мне со всех ног, расталкивая и растаптывая всех и всё на своем пути!
– Именно.
– Ладно, любовь моя, слушай песню. Не знаю, как тебе, но у меня она ассоциируется…с ним.
– Можно я назову тебя влюбленной дурочкой?
– Да, пожалуйста!
Через пол минуты в моих наушниках раздается приятная и завлекающая музыка, не говоря уже о мужском таинственном голосе. Я слушаю Play[1] несколько раз подряд, и почему-то мои мысли и впрямь кружат над образом Андриана Монструма, который никогда не вызывал у меня приятных эмоций. Да, я восхищалась его мастерством перевоплощений, но всегда неосознанно объединяла его личность и вымышленный образ в единое целое. И хотя часть меня понимала, что так делать неправильно, всё же Андриан был очень похож на всех тех ужасных персонажей, которых играл в кино: маньяк в обличии молчаливого и скромного студента колледжа, серийный убийца с раздвоением личности, который съедал сердца своих жертв, бессмертный урод, живущий на вершине заснеженной горы, который пожирал заблудившихся в лесу девушек.
Разумеется, Андриан Монструм никого не убивал, не ел и не вырывал ничьи сердца. Разве что, он давно похитил сердечко моей лучшей подруги. Впрочем, как и миллионы других.
1
2 года спустяСтеклоочистители сурово сметают капли дождя с лобового стекла пятнадцатилетнего MINI Cooper, и моему взору предстает яркая и светящаяся в желтых огоньках афиша долгожданного и громкого фильма известного режиссера:
ЧУДОВИЩЕОн был им всегдаВ ролях: Оливия Хиллз, Патрик Стоун, Роберт Вуд и Андриан Монструм.Кинокритики назвали эту картину лучшим готическим фильмом ужасов за последние десять лет. По-другому и быть не может, ведь в главной роли никто иной, как…
– Эй! – вырывает меня из мыслей недовольный мужской возглас, сопровождаемый громким сигналом клаксона. – Едь уже! Зеленый горит!
Вот так всегда: стоит только подумать, как у некоторых продолжается беззаботная жизнь, полная успехов и радости, в то время как моя блуждает во тьме неизвестности, меня словно отрывает от земли, и единственное, что я чувствую – пульсирующую рану в груди. И злость. Особенно сегодня.
Недовольный кретин на ржавом джипе обгоняет меня и демонстрирует средний палец, который, очень надеюсь, кто-нибудь ему сломает. Сворачиваю во двор светящегося многоквартирного дома со стильным освещением и кирпичным фасадом, куда папа с Кариной переехали год назад, и паркуюсь недалеко от шлагбаума, потому что пульт от него опять куда-то запропастился.
– Ну вот ещё! – сетую на внезапно усилившийся дождь. Он так громко барабанит по крыше, что похоже на град. – Лучше и быть не может. И как я теперь пойду, а?
Достаю телефон из сумочки и только собираюсь позвонить Карине, которая ждет меня с пирогом и чаем, как на экране высвечивается незнакомый номер.
С трудом сглатываю, напуганная грохотом дождя, который принимаю за знак… Два года прошло, а мое сердце всё так же замирает в груди при виде входящего вызова от неизвестного абонента. Вдруг это…она?
– Я слушаю? – спрашиваю настолько тихим и осторожным голосом, что сама не слышу его.
– Ханна! Алло, Ханна, ты слышишь меня?
Это не Кристина. Не её звонкий и легкий, как пушинка, голос. И тем не менее, он мне знаком.
– С кем я говорю?
– Это Саша!
– Саша? – закрываю ладонью левое ухо, чтобы хоть немного заглушить шум. – Какая именно Саша?
– Белых! Саша Белых!
– А-а! Теперь ясно. Я из-за дождя плохо тебя слышу. Ты сменила номер?
– У меня телефон разрядился, а вокруг ни у кого нет зарядки! Повезло, что твой номер я выучила наизусть! Ханна, ты мне срочно нужна! Выручи меня, умоляю!
Сегодня точно не тот день. Как в прошлом году, так и в этом, сегодня у меня выходной в густом и сером цвете дождливого неба.
– Только ты можешь мне помочь!
– Саш, я бы с радостью, но сегодня у меня не просто день, а…
– Поверь, у меня тоже не просто день! – вскрикивает она, не дав мне закончить. В её голосе звучит отчаяние. – Моя сестра… Она снова угодила в неприятности и попала в аварию… Черт!
– Ясно. Так, спокойно, Саш…
– Мне нужно быть в больнице! – восклицает она. – Срочно, Ханна!
– Хорошо. Я поняла. Хочешь, чтобы я отвезла тебя?
– Нет! Нет, дело в другом… Я на такси доеду. Я не знаю, что с ней, мне толком ничего не успели объяснить, потому что гребаный телефон разрядился! Ханна, мне не к кому больше обратиться, пойми… Сегодня очень важный день, работы выше крыши! Я столько сил и времени потратила на то, чтобы пробиться сюда, а теперь всё летит к чертям из-за моей глупой и бессовестной сестрицы! Если меня уволят, я убью её! Я ведь говорила ей не ездить на прослушивание неизвестно к кому, но она не послушала меня и… Ах, я не знаю, что и думать!
Жаль, что я не сказала того же своей подруге. Даже не подумала остановить её.
– Успокойся и поезжай к сестре, – говорю, тряхнув головой. – Я всё сделаю, только скажи, что именно? Я пока не понимаю, чем могу быть тебе полезна.
– Господи, спасибо тебе, Ханна! Ты настоящий друг!
Будь моя близкая подруга сейчас рядом со своими родителями, со мной и всеми нашими друзьями, я бы улыбнулась этим словам и с гордостью Кинг Конга, бьющего себя по груди, прокричала: «Да! Я отличный друг! Я очень редкий и прекрасный друг!»
Но черта с два это так.
– Сегодня гостями ночного шоу «После полуночи» будут Андриан и Алексис Монструм, и я должна их подготовить к эфиру.
Мое лицо моментально вспыхивает. Меня словно током шарахает при звуке этого проклятого имени. И ветер вдруг за окном воет одиноким волком, заставив поежиться от затаенного страха и холода.
– Я думала, ты готовишь актеров для идиотского развлекательного шоу с перьями в заднем проходе и свистками во рту, которое идет по выходным.
– Я уже полтора месяца работаю в «После полуночи». Мне сказали, что меня не отпустят, если я не найду себе замену! Здесь с этим очень строго…
Чувствую себя мышкой, увидевшей лакомый кусочек ароматного сыра, только не на блюдце, а внутри очень большой и убийственной мышеловки.
– Неужели во всей телебашне не найдется ни одного свободного визажиста?
– Алексис своенравная, – неохотно признает Саша. – За то время, что я работаю в «Монструм Студио», она запретила прикасаться к своему лицу дюжине визажистов. Не так давно у нее был свой личный, но и его она вышвырнула, когда бедняга накосячил с автозагаром. Но тебе не стоит беспокоиться. Я уже сказала режиссеру, что у меня есть подруга, и она профи: визажист, художник по гриму, а ещё у нее популярный бьюти-блог. Валерия знает тебя, видела твои работы, и она не против, чтобы ты поработала сегодня за меня. Разумеется, часы, проведенные здесь, оплачиваются! Ты ведь выручишь меня, Ханна? Пойми, я нужна своей сестре!
Приблизиться к Андриану Монструму настолько, чтобы коснуться его пугающе жесткого лица? Заглянуть в его большие и лживые глаза, чтобы почувствовать за ними зло, которое он олицетворяет? Разве это не шанс, которого я так долго ждала?
– Хорошо, – отвечаю я, не сводя глаз с воды, стекающей мощным потоком по лобовому стеклу. – Я приеду.
Правда? Я действительно это сделаю?
– О, боже, Ханна, спасибо! Я у тебя в неоплатном долгу! Приезжай к десяти вечера. Я сделаю тебе временный пропуск и оставлю его на посту охраны.
Господи, я правда это сделаю?
– Договорились. – Нет, я ещё не уверена. Шея и грудь горят, как от солнечного ожога. Это волнение? Страх? Ужас? – Надеюсь, с твоей сестрой всё будет хорошо. Пожалуйста, позвони мне, как со всем разберешься.
– Конечно, Ханна. Ещё раз спасибо тебе!
Завершив разговор, кладу руки на колени, как примерная школьница. Невидимое облако сомнений нависает надо мной, запугивая сверкающими молниями. Наверное, так ощущается предчувствие чего-то ужасного и зловещего.
Я не знаю, что даст мне встреча с человеком, причастным к исчезновению моей подруги. Может, я просто хочу быть ближе к вещам и людям, которых Крис видела и касалась в тот злополучный вечер. Может, тогда я придумаю что-то ещё, найду какое-то другое объяснение случившемуся, чтобы пополнить безграничную коллекцию жутких предположений. Или я просто хочу увидеть её отражение в глазах того, кого она так обожала и кто погубил её, не желая в этом сознаваться.
Да. Я не сомневаюсь, что Андриан Монструм сделал с Кристиной что-то плохое. Случайно или намеренно – уже не имеет значения. Но он точно сделал с ней нечто ужасное и решил это утаить. А как иначе, когда у него настолько успешная карьера, властная и известная семья, на которую работает чуть ли не половина этого проклятого города? До этого страшного события, перевернувшего мою жизнь с ног на голову, я не понимала, почему мой отец всегда был так категорично настроен против всего, что носило эту странную и говорящую фамилию – Монструм. Он не смотрел их фильмы, не слушал их новости, не читал их газеты и журналы, не регистрировался в их социальной сети. Он не покупал колбасу и алкоголь, выпускаемые их заводами. Он старался жить так, словно их не существовало, и делал это ещё до того, как исчезла Кристина.
Но потом я поняла, почему всё так. Хорошо поняла, когда страшную новость об исчезновении молодой девушки на главном телеканале города преподнесли под соусом загадочности в духе какого-нибудь бульварного романчика с ненавязчивой детективной линией. Единственный репортаж, посвященный Кристине, так и назывался: «Загадочное исчезновение девушки». Всего сорок секунд о том, как молодая студентка отправилась на громкую премьеру фильма, после чего словно растворилась в воздухе. Телефон горячей линии, координаты сбора волонтеров и желающих помочь в поисках – всё, что было указано в том чертовом репортаже. Ах да, ещё была заметка в газете об этом. Короткая, сухая и где-то между объявлениями и рекламным блоком. Как будто насмешка и торжество безнаказанности. «Монструм Пресс» – этим всё сказано.
Дыши, Ханна. Дыши.
Встретиться с Андрианом Монструмом лицом к лицу? Так и слышу восторженный писк Кристины в своей голове. Проходят дни, недели и месяцы, а я по-прежнему слышу её искреннее восхищение этим гадким и двуличным ублюдком.
Наивная и глупая моя подруга. Если бы я только могла повернуть время вспять, я бы ни за что не отпустила её к нему. Заперла бы в комнате, пристегнула бы наручниками к батарее, увезла бы из города – что угодно, только бы Кристина не попала на ту чертову премьеру! С того проклятого утра, когда мама Кристины позвонила мне, чтобы спросить, не в курсе ли я, где её дочь, многое в моей жизни изменилось. А спустя несколько дней, бродя по улицам города, как привидение, я подумала, что дело во мне. Наверное, я кем-то проклята и до конца моих дней люди, которых я люблю, будут продолжать бесследно исчезать.
* * *– Что скажешь? – спрашивает Карина, демонстрируя три варианта рамок для фотографий, которые она планирует поставить на комод в их с папой спальне. – Какая нравится больше?
– Белая и серая.
– Мне тоже. Как думаешь, а если я поставлю их рядом, не слишком ли безвкусно это будет смотреться? Или лучше выбрать один цвет?
Хочу сказать, что это всего лишь рамки для фотографий, а не обои из разных коллекций или два разноцветных ботинка. Но я молчу и с улыбкой качаю головой, поднимая вверх большие пальцы. Моя голова сейчас занята другим.
– Ну, ладно, – вздыхает она, осторожно сложив рамки в коробки с пупырчатой пленкой, – с этим решили. Ты, наверное, думаешь, что я слишком загоняюсь, да?
– Нет, что ты.
Да. Я так думаю. Особенно сегодня, когда концентрация тяжести в груди, боли, горя и злости во мне крайне высока.
– Хочу добавить не только уюта и тепла в наш дом, но и стиля. Надеюсь, твой папа обрадуется новому телевизору, когда вернется домой. Диагональ у него намного больше, плюс превосходная четкость изображения!
– О-о! – подыгрываю её вынужденной радости. – Теперь футбольные матчи заиграют новыми красками!
– Да! – смеется Карина и медленно опускает глубоко печальный взгляд. – Так и будет.
Ненастная погода за окном будто нарочно наводит смуту в наши головы и сердца. Как будто нам и без того мрачности в жизни не хватает.
– Карина, я хотела предложить тебе кое-что. Ты столько времени посвящаешь папе, почти весь этот месяц провела с ним в клинике… Я хочу тебе помочь. Я могу переехать к вам на время и помогать ухаживать за ним. Если ты, конечно, не против.
– С чего бы мне быть против, милая? – берет она меня за руку. – Мы семья. Я думаю, это прекрасная идея. Только твой папа…
– Он не хочет меня видеть, да?
– Нет! – восклицает она, хотя взгляд говорит обратное. – Что ты такое говоришь? Разумеется, нет!
– А что тогда? Я столько раз приезжала к нему в клинику, а у него то какие-то процедуры, то сон. По телефону мы общаемся отлично, но вживую у нас как-то не выходит.
– Ханна, послушай, твой папа просто не хочет, чтобы ты видела его таким. Он очень переживает из-за этого… Пойми, для него это важно.
– Каким таким? – усмехаюсь я с горечью. – Больным? Похудевшим? Облысевшим и слабым?
Карина сжимает мою руку и виновато опускает взгляд.
– Извини, – произношу, шмыгнув носом. – Во мне просто обида бурлит и злость на этот чертов мир. Я уже давно поняла и смирилась, что…это случится раньше, чем положено. Болезнь отняла у него много лет. Но неужели это правильно – держать дистанцию со мной только лишь потому, что ему стыдно за то, какой он сейчас? По отношению ко мне это несправедливо. Разве нет?
– Я поговорю с ним, – говорит Карина шепотом. – По правде говоря, я каждый день это делаю, но он упрямо продолжает стоять на своем. Он продолжает надеяться на лучшее, верит, что лечение поможет ему победить рак, и поэтому ждет, когда придет в форму, чтобы встретиться с тобой.
– Этого не случится, – говорю вместе с тяжелым раскатом грома за окном. – И мы обе это знаем.
– Но я не могу сказать ему этого, понимаешь? Он верит, что ему станет лучше, и я…вместе с ним. – Карина тяжело вздыхает и опускает голову. Мы обе знаем, что лучше ему уже не станет. – Я помню, какой сегодня день, Ханна. И мне очень жаль, что папа так поступает, когда тебе необходима его поддержка.
– В этом я сама себя поддержу. Всё равно никто не понимает и не поймет, что я чувствую.
– Ида не звонила тебе?
– Ты же знаешь, что мы больше не общаемся.
– Знаю, но сегодня хорошо бы сделать исключение. Я тут на днях встретила маму Кристины в магазине. Она сделала вид, что не узнала меня или не заметила, не знаю.
– Я звонила ей, только мой номер по-прежнему в черном списке, – пожимаю плечами.
– Она не права.
– В любом случае, зла на нее я не держу. Она мать, чья дочь уже два года числится пропавшей без вести.
– Но только ты в этом не виновата, Ханна. Вместо того чтобы быть ближе к тебе, как к самой близкой подруге её дочери, она винит тебя в её смерти…
– Кристина не умерла! – поправляю тут же. – Она пропала, Карина.
– Но её мама так не считает, – напоминает мне осторожным голосом. – И ты ведь тоже, Ханна. Разве нет?
То, что я думаю об этом, делает меня ужасным человеком. Ведь если Кристина жива и за два года не смогла дать нам знать об этом, значит, у нее нет возможности. Значит, у нее нет свободы воли, и в течение двух лет она живет, соблюдая чьи-то правила, делая что-то, чтобы не умереть. И если так, то лучше пусть она будет мертва, но не испытывает боль и страдания.
– Когда-нибудь мы обо всем узнаем, – тихо говорит Карина. – В этом мире невозможно бесследно исчезнуть навсегда.
– Думаешь? – вырывается у меня со смешком. – А вот у моей матери получилось.
– Милая, рано или поздно правда всплывет наружу. А пока этого не случилось, нам нужно жить дальше. Тебе нужно жить дальше, Ханна.
– Я и живу.
– Не стоит ограничиваться работой и развитием своего бьюти-блога. Может, пора начать снова ходить на свидания? Сомневаюсь, что тебе не поступает таких предложений.
– Я уже сходила.
Карина удивляется и с любопытством подается вперед.
– Когда это было и как всё прошло?
– Месяц назад. Прошло паршиво.
– Почему?
– Потому что, едва мы сели за столик на летней веранде милого ресторанчика, как на моего кавалера, откуда ни возьмись, набросилась девушка.
– То есть? Как это? С чего вдруг?
– Ну, наверное, с того, что она была его девушкой, и они вроде как в отношениях.
– Да ладно?
– Она схватила со стола свечу в стеклянной колбе и запульнула ему в голову. Там такой бардак начался, что я под шумок быстро оттуда сбежала. Купила себе бургер, картошку фри и поехала домой.
– Вот же мерзавец! Сам в отношениях, а на свидания с другой девушкой бегает! Бессовестный негодяй!
– У меня есть возможность встретиться с Андрианом Монструмом, – говорю, пока Карина возмущается.
– Только не принимай близко к сердцу эту ситуацию. Не все мужчины такие… Что? – наконец доходят до нее мои слова. – Ханна, о чем ты?
– Я о том, что у меня есть возможность встретиться с Монструмом. Тем самым, чья гадкая физиономия светится на каждом углу.