До самой дрожи

– Ага, пальцев на руках не хватит, чтобы их сосчитать, – забавляется бабушка.

– А ну-ка, делись, давай! – прошу я, заинтригованная услышанным. – Почему раньше мне не рассказывали про своих кавалеров? Это же жуть как интересно!

– Так и рассказывать нечего!

– Ой, ну да! – фыркаю я.

– Катюша, раньше ведь мужики не такими были, как сейчас, – говорит мне бабушка, садясь на подушку. Она поправляет края парео, накрывает полупрозрачной синей тканью свои пышные ножки и достает из пакета упаковку кукурузных палочек. – Не было приставаний, никакой опасности, мы могли только вот познакомиться, а потом вместе на море пойти ночью. И не боялись ничего, никого.

– А сейчас что ли нельзя так делать? – смеюсь я, взглянув на тетю Олю.

– Не пугай меня, ради бога, – ахает бабушка. Небось, уже видит, как я с малознакомым типом иду на безлюдный ночной пляж, где меня подстерегает страшная участь быть изнасилованной. – Бедная девочка, столько лет прожила с одним болваном и света белого не видела! Теперь за тобой глаз да глаз нужен!

Опять двадцать пять. Я уже целый месяц слушаю эти пустые рассуждения о моей не нагулявшейся в свое время девичьей свободе. И хотя, в глубине души, какая-то часть моего «я» согласно кивала, я все равно отказывалась в это верить.

– Влюбилась в восемнадцать и все, никого не вижу, никого не слышу! – причитает бабушка. – Это же как он тебе голову то задурил, что ты ни на кого внимания не обращала? Красавица наша, да у тебя столько кавалеров должно было быть, высоких, спортивных, смелых, энергичных…

– Да было у меня все, – перебиваю я, аккуратно стряхнув шелуху от семечек в целлофановый мешочек. – В университете были парни, которые и встречаться предлагали, и знаки внимания проявляли. И на улице знакомились, и в магазинах, и в барах, когда с девочками зависали там…

– И что? – ахает тетя Оля, вытаращив на меня свои большие зеленые глаза. – Никто не понравился? Не привлек? Не заинтересовал?

– Слушайте, это сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что была катастрофически глупой и недалекой девочкой в этом плане. На тот момент мне казалось, что я все делаю правильно. Есть парень – значит других замечать не надо.

– Потому что это ай-ай-ай как плохо! – недовольно фыркает тетя Оля. – Я вот знаешь, что тебе скажу, если бы тогда тебе встретился человек, который запал прямо в душу, вот с первого взгляда, понимаешь? Ты бы напрочь отбросила эти свои «правильно/неправильно» и просто с головой нырнула бы в него! Поверь семидесятилетней женщине!

– Бо-о-ожечки, ты что, книжек начиталась что ли, такими словечками странными говоришь? – протягивает бабушка, закатив глаза.

Я перевожу взгляд на море; волны стали меньше и детворе, плюхающейся у самого берега в ярких нарукавниках и надувных кругах, явно не достает веселых катаний. Мои мысли уносятся на несколько лет назад, я вспоминаю свою белую футболку и джинсовые шорты; было так холодно сначала, что зуб на зуб не попадал, а потом я дрожала лишь от волнения. От самого теплого и приятного волнения. Или мне уже просто чудится это.

– Слушай, – с заметной хитринкой в голосе обращается ко мне тетя Оля, стряхивая с себя шелуху, – я помню мама твоя рассказывала, как вы летели отсюда к себе в Сургут и…

Откуда мне знать, что она сейчас скажет? Конец предложения может быть каким угодно, но я отчего-то точно знаю, чем все закончится.

– …рейс у вас задержали что ли…

И мне было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Я ведь только что думала об этом. Только что!

– …Ваня его «футболистом» называл, я помню…

«Ты точно не замерзла? За лето впитала в себя всю теплоту солнышка?»

Сколько лет прошло?

Много. С подсчетами и математикой у меня всегда было туго, но здесь и не требуется точных расчетов – прошло слишком много времени, а эта фраза до сих пор в моей голове. До сих пор.

– И что же?

– Мм? – тяну я, взглянув на тетю Олю. Что она сейчас сказала?

– И как вы? – с улыбкой хлопает она глазами. – Общаетесь?

– Благо в наше время поддерживать связь не составляет большого труда, – говорит бабушка, наливая в пластиковый стаканчик минеральную воду, – не то, что раньше. Всех растеряли, даже родственников.

– Галю-ю-юня! Подожди! – отмахивается тетя Оля и переводит на меня все те же искрящиеся интересом глаза. – Ну и? Вы общаетесь?

– Откуда ты знаешь об этом? Мама рассказывала?

– Ой, так давно еще! Я просто помню, что парень этот футболистом был, потому что Ваня его так прозвал. А ты ведь знаешь, футбол для меня – все!

– А помните, как мы смотрели игры, когда еще Паша живой был, и я ему усы рисовала, пока он спал?

– Это было в 2008 году и Россия тогда, по итогам турнира, вышла в полуфинал! – уверенно заявляет тетя Оля, отчего у меня отвисает челюсть. Ей же семьдесят! Как можно такое помнить? – Голос я сорвала тогда. Пашка все пальцем у виска крутил, мол делать мне больше нечего орать так перед телевизором!

– Я в шоке, – усмехаюсь.

– Мы с Пашкой вместе крутили пальцем, – вставляет бабушка, закатив глаза. – Тебе бы тогда не помешал этот, как его… Ну, из церкви!

Я смеюсь:

– Экзорцист.

– Точно!

– Ума у твоей бабушки – туши свет! Катюша, ты лучше расскажи мне об этом мальчике, – говорит тетя Оля, поудобнее усевшись на подушке. Такое чувство, что она ждет от меня долгую и содержательную историю с пикантными подробностями. – Вы общаетесь?

«Я вижу перед собой твою улыбку».

Прочищаю горло и тянусь к бутылке с водой.

– Нет, мы не общаемся. Подай мне стаканчик?

Бабушка протягивает мне пластик и предлагает каждому съесть по пирожку с персиком.

– А почему же? – интересуется тетя Оля, не обращая внимания на протянутый ей пирожок. – Потеряли связь?

– Ольга! Бери сейчас же, иначе я тебе его на голову положу, ты меня знаешь!

– Что-то типа того, – вяло улыбаюсь я, впервые за долгое время ощутив знакомое чувство колючей вины. Как будто крепко за огромный кактус ухватилась руками и не желаю его отпускать. Благодарю бабушку за пирожок, но есть совершенно не хочется.

– Так отыщи его!

– Тетя Оля, – выдыхаю я.

– Что тетя Оля, что? Тебя же это ни к чему не обязывает, просто найди его, вы же молодежь, можете это сделать по щелчку в своих гаджетах.

– Ой, а ты можешь отыскать одну нашу родственницу, она раньше в Керчи жила, а потом…

– Галя, мы сейчас вообще о другом. Скажи внучке, чтобы она нашла этого парня!