Белый плен

Крутящееся по спирали пространство разорвал в щепки пронзительный и тяжелый рев мотора. Яркие полосы, черно-белые кубики – что это за вселенная, похожая на головокружительный калейдоскоп?

Наверное она находилась в самолете, который терпел крушение. Он стремительно терял высоту, попадал в воздушные ямы.

А может она всё ещё ехала в поезде и тот сошел с рельсов? От тряски громко стучали её зубы, мышцы будто заледенели и превратились в стальные прутья.

Но что, если она всё ещё там? На скользкой дороге, в перевернутой машине, повисшая на ледяном ремне, который больно впивался ей в шею.

– …Игнат? – произнесла она заледеневшими губами. – Игна… Игнат?

Где её брат? Почему он молчит? Почему не кричит на нее? Лучше бы он ответил ей что-нибудь, иначе эта мертвая тишина и запах окровавленного снега раздавят её, как мелкого таракана.

* * *

Тяжелые веки вздрогнули от глухого и короткого звука. Где-то вдалеке слышалась приятная, льющаяся, как ручей, музыка… Кристина с трудом открыла глаза, но увидела лишь смазанную картинку, подсвечиваемую тонкой полоской теплого света. Приоткрыв затвердевшие губы, она осторожно втянула теплый воздух и неприятное ощущение в тяжелом, как каменная глыба, теле заставило её нахмуриться. Она старалась сжать кулачки, но пальцы казались ей толстыми и полопавшимися сардельками в микроволновой печи. И с каждой секундой пробуждения ощущения становились всё более неприятными и пугающими.

Продолжительно моргнув один раз, второй, третий, Кристина очень медленно обвела болезненным взглядом пространство вокруг себя. Была ли эта комната похожа на номер в гостинице? Тот самый, куда их с Платоном поселили… Платон. Чертов ублюдок. Раздражение не успело выпустить коготки, поскольку стонущая боль в бедре, отдающаяся тяжелыми ударами в поясницу, перехватила инициативу. Кристина попробовала пошевелиться, но тело будто не принадлежало ей. Единственное, что оно позволяло ей чувствовать, была боль.

А теперь её, как на дрожжах, охватывала паника. На ней был только спортивный топ. Она чувствовала обнаженные ноги под тяжелым одеялом и осторожно коснулась пальцами правого бедра. Что это? Повязка? Бинт? Её бесшовное белье…

Внезапно темная дверь медленно, будто с опаской, отъехала в сторону. Кристина моментально напряглась и тут же поморщилась от боли. Но ни единого звука она не издала.

– Ты очнулась, – констатировал низкий голос по ту сторону комнаты. Кристина даже не моргнула. За пристальным взглядом прятался страх неизвестности. Мужчина медленно зашел в комнату и остановился под тремя точечными светильниками в деревянной балке. Их свет был тусклым, очевидно, работали они не на полную мощность. Он бросал на его угловатое лицо пугающие тени, будто нарочно подчеркивая самые агрессивные черты. – Как ты себя чувствуешь?

– Где я? – Её голос прозвучал сдавленно. – Это не… Не гостиница?

– Нет. Это мой скромный зимний домик. На каком из курортов ты отдыхала?

– …Я не знаю.

– Не помнишь?

– Я не знаю, как он называется. Я не обратила внимания. – Кристина заметила, как он едва заметно кивнул, решив, очевидно, что либо у нее действительно отшибло память, либо она тупа, как пробка, раз не запомнила гребаное название горнолыжного курорта, куда приехала. – Давно я… здесь?

– Восемь часов. – Мужчина не сводил с нее глаз, продолжая молча изучать её. – Как ты оказалась так далеко от курорта?

– …Насколько далеко?

– Отсюда сто девять километров до ближайшего. На каком точно была ты – неизвестно.

Кристина часто заморгала.

– …Сто девять? Как ты нашел меня?

– Случайно, – уклончиво ответил незнакомец, сложив руки на груди. – Ты могла погибнуть.

«Не первый раз», – подумала Кристина. Но вслух сказала:

– Было бы печально.

– Я обработал твою рану, – объяснил мужчина, задержав на ней непонимающий взгляд. – Швы я накладывать не умею, но в аптечке был медицинский клей. Не знаю, правильно ли я сделал… Будет лучше, если ты какое-то время постараешься не напрягать бедро, чтобы кожа не разошлась.

– Я могу позвонить?

– Я бы с радостью предложил тебе телефон, но связи здесь нет. Буря будет продолжаться и высовывать нос на улицу крайне опасно. Когда она закончится, я выеду к дороге и позвоню, куда ты скажешь. Это чуть ближе, чем возвращаться на какой-то из курортов.

– …А сколько она будет продолжаться?

– Затрудняюсь ответить на этот вопрос, поскольку погода в этих местах совершенно непредсказуема. По прогнозу синоптиков буря пройдет к завтрашнему вечеру, но полагаясь на собственный опыт и наблюдения, не раньше чем через два дня.

– Два дня! – ахнула Кристина шепотом.

– Будем надеяться, что в этот раз синоптики не ошиблись, и она закончится раньше. Ты голодна? – Кристина потупила застенчивый взгляд. – Я принесу тебе поесть, а потом ты выпьешь обезболивающее и поспишь. Во сне организм восстанавливается гораздо быстрее.

Наступило неловкое молчание, в котором оба думали о своем. Но, так или иначе, их мысли непременно касались этой… нелепой, опасной и необъяснимой ситуации.

– Спасибо, – произнесла Кристина сдавленным голосом. Мужчина ничего не ответил и сделал шаг к открытой двери. – Как тебя зовут?

Он повернулся вполоборота. Квадратную челюсть украшала густая темная щетина, а выразительный подбородок уличал хозяина в несокрушимой решительности…

– Кристиан. Если коротко, то Крис. – Распахнуться красивому взгляду синих глаз мешали припухлости. Заметив её удивление, мужчина слабо улыбнулся и поспешил объяснить: – Мои родители очень ждали дочь, которую хотели назвать Кристиной. Но появился я, – усмехнулся он. – Позволь узнать твое имя?

Гостья замешкалась и неуверенно ответила:

– Кристина. Если коротко, то Крис.

Хозяин дома не сдержал короткий смешок и понимающе кивнул.

– Бывает же такое. Сейчас принесу ужин.

Кристиан предусмотрительно закрыл за собой дверь, не заметив, как его ошарашенная гостья на несколько продолжительных секунд увязла в паутине прошлого. Ведь его имя встречалось ей лишь один раз в жизни и тогда, так же, как и сегодня, она висела на волоске от смерти.

глава 5

Всю ночь за окном выла метель. И хотя здесь в доме под тяжелым одеялом было очень тепло, эти звук извне напоминали о щиплющем кожу морозе. А ещё в полусонные, не оправившиеся от стресса и смутные мысли Кристины, точно разбойник, врывался старший брат. Она слышала его смех, видела злую ухмылку и отчетливо ощущала мягкость мехового воротника, щекочущего подбородок. Игнат наводил на нее детский страх, который лишь изредка напоминал о себе во снах. Очень редко. Почти никогда. Но если и бесцеремонно наведывался, то маленькая Кристина пряталась в шкафу и сидела тихо, как мышка, молча приказывая себе скорее проснуться. И этой ночью она делала то же самое, вот только даже с трудом поднимая веки и вроде бы осознавая, где она и что с ней приключилось, запястья сдавливала пугающая реальность…

Кристиан. Вполне обыкновенное имя, верно? С каждым годом оно набирало популярность и тому было несколько небезызвестных причин: мода на редкость, герои фильмов и книг, известные личности. А родители этого Кристиана просто ждали девочку Кристину, но родился мальчик. Ещё одна причина. Забавная причина.

На вид ему было чуть больше тридцати, хотя Кристина и не была уверена. Ей не удалось разглядеть его с достаточной внимательностью из-за отсутствия яркого света. Да и сам Кристиан подходил к ней с противоположной стороны кровати, очевидно, не испытывая желания нарушать её личное пространство, в которое он и без того вторгся, пока она находилась в отключке. Блуждая между сном и реальностью, Кристина без конца уверяла себя, что все эти ужасы сегодняшних приключений, голос старшего брата и имя, которое она слышала лишь один раз в жизни – маленькое, крошечное и совершенно безобидное совпадение. И виной всему ублюдок Платон, с которого она снимет кожу живьем, когда выберется отсюда.

* * *

Выпавший за ночь снег засыпал входные двери на пятьдесят сантиметров. Кристиан не удивился, ведь подобные капризы погоды случались не впервой. Окинув предостерегающим взглядом беспокойные от вьюги сосны, склонившиеся над гаражом, он с колючим холодком в душе вспомнил, как увидел, свернувшуюся клубочком девушку. Ещё бы немного и её засыпал снег. Ещё бы чуть-чуть и Кристиан развернулся в сторону дома, но проклятая птица, требующая от него не бог весть чего, внушала необъяснимую тревогу. Пока Кристиан мчался на снегоходе по давно изведанным местам, он думал об этой проклятой птице и вдруг заметил исчезающие под натиском вьюги следы от лыж снегохода, которые и привели его к погибающей на глазах девушке. Он не мог не заинтересоваться ими, ведь так далеко отдыхающие обычно не заезжали.

Невероятное стечение обстоятельств поражало. Кому расскажи – не поверит! Птица стучала в окно клювом, вынудив взрослого человека сесть на снегоход, чтобы спустя пятнадцать минут он обнаружил раненную, замерзающую молодую девушку!

– С ума сойти, – усмехнулся Кристиан, проведя рукой по коротким черным волосам.

А может ему это всё приснилось и в гостевой спальне никого не было? Никакой Кристины, которую он вчера раздевал и укутывал в одеяло, боясь, что мог опоздать? Которая весила, как перышко и тихонько постанывала от боли, когда он обрабатывал её рану. Но вдруг из той самой спальни донесся грохот, будто отвечая на его немой вопрос. Когда Кристиан сдвинул в сторону дверь, его гостья, прижимающая к себе одеяло, весившее целую тонну, стояла у стены, а стакан с водой, который он оставил для нее на тумбе, валялся на полу.