Караг и волчье испытание

– Что вы делаете в моём кабинете?! Вы хотите стащить документы?!

– Нет, документы мне не нужны, – услышал я ответ Мии. – Мне нужно кое-что другое.

– Вы пришли за моими деньгами?

Мия, к сожалению, совсем не умела врать:

– Да, мы ищем деньги. Но нам нужно совсем немного. Только те, что вы и так потеряли.

Я мысленно охнул.

Женщина завопила ещё громче:

– Я звоню в полицию! Ни с места! Собак натравлю!

От ужаса Мия жалобно мяукнула, Терри подскочил, словно наступил на скорпиона, а я впал в панику.

Ну, просто супер! Наша вылазка в город закончилась именно так, как я и опасался, – полным кошмаром.

Дикие и свободные

Нужно срочно выбираться отсюда, даже если нас увидят.

– Уходим! Быстро! – мысленно крикнул я остальным и вылез из щели в комнату. Владелица приюта ошарашенно посмотрела на меня, а потом буквально набросилась на телефон. Но на аппарате сидела летучая мышь и улыбалась ей, демонстрируя острые зубки и поворачивая голову из стороны в сторону. Однако у тех, кто работает с животными, нервы крепкие. Ведь они каждый день имеют дело с овчарками и доберманами, а те не всегда прячут свой оскал.

Владелица приюта всего лишь буркнула «Пошла прочь!», смела Табиту с телефона и быстро застучала по кнопкам.

– Эй, мне стартовый ускоритель без надобности, – Табита было кувыркнулась вниз, но потом собралась с силами и взлетела.

Мы с Мией дружно помчались к выходу. Под ногами у нас всё время путался Пушистик, он же Терри, и мы, споткнувшись о него, чуть не упали. Обернувшись, я увидел, что Табита совершила прощальный круг над головой владелицы приюта.

– Ну что ж, прощайте, и спасибо за мучных червей – реально вкусная штука, – сказала она и полетела вслед за нами.

Мы пробежали по коридору и, толкнув входную дверь, выскочили наружу. В резиновых сапогах особо не разгонишься, но мы старались изо всех сил. Мы подбежали к дому, где позаимствовали одежду, вернули сапоги и часть шмоток и в одном нижнем белье помчались в лес. Нам оставалось только надеяться, что нас никто не увидит.

Только добравшись до лужайки, мы решились передохнуть.

Терри, тяжело дыша, упал на траву, а Табита уселась между его передних лап и сложила крылья.

– Как ты? – спросила она его.

– Я в порядке. А ты? Не поранилась? – и он попытался взглянуть наверх.

Пока они разбирались, всё ли с ними в порядке, и радовались, что наконец свободны, мы с Мией спрятались за кустами, чтобы превратиться.

Когда мы появились в обличье двух коричневых хищных кошек, Терри от ужаса отчаянно зарычал.

– Не паникуй, мы добрые, – сказала Мия. И, не обращая внимания на его рычание, подошла к псу и облизала ему голову.

– Эй ты, кошка, прекрати это немедленно – или я загоню тебя на ближайшее дерево! – заявил Терри, и мы дружно расхохотались.

– Так, значит, вы пумы, – сказала Табита. – Латинское название – Felis concolor, ареал – вся Северная и Южная Америка.

Мы с Мией переглянулись. Интересно, таких умников забирают в приют за всезнайство?

– Табита, а как тебя поймали? – спросил я. Может, ей в качестве приманки положили энциклопедию или что-то вроде того?

Табита вздохнула:

– Моя мама считает, что у бабушки – а я живу у бабушки – я постоянно нахожусь в человеческом обличье, читаю и объедаюсь лакричными конфетами.

– И мама права? – спросила Мия, уютно устроившись на лужайке в лучах солнца.

– Ну, понятное дело, права. Поэтому я пообещала провести каникулы в стае диких летучих мышей, летать минимум пять часов в день и есть только здоровую пищу.

– Ночных мотыльков? – деловито спросил я.

– Именно, – Табита взглянула на нас чёрными глазками-бусинками. – И кстати, в этой стае было весело… Но потом пришла эта женщина, поймала меня и ещё нескольких летучих мышей и отнесла нас в этот ужасный приют.

Моя сестра с интересом разглядывала Табиту.

– Теперь ты можешь вернуться к родителям, – сказала она.

– Ни за что! – Табита дёрнула ушками. – Пусть думают, что я обитаю в дикой природе и набираюсь там полезного опыта.

– Понятно, – сказал я. – И что теперь?

– Не знаю, – растерянно ответила Табита. – Может, погуляем тут немного с Терри. Так здорово иметь друга! Раньше я ведь не знала оборотней, за исключением родителей. Ну и ещё одной девочки-бурундука, которая постоянно болтала про рытьё норок и про своих бесчисленных родственников.

Терри подпрыгнул, сияя от радости:

– Здорово придумано! Я готов. Будем дикими и свободными!

Табита перелетела к нему на спину и сказала нам:

– Ну, тогда пока. Спасибо за всё.

– Да, спасибо, что вы нас освободили. Очень мило с вашей стороны, – добавил Терри, и оба направились в сторону Йеллоустонского заповедника.

Мы с Мией с беспокойством смотрели им вслед. Я пытался представить, как эта маленькая пушистая собачка будет выживать в дикой природе: вопрос лишь в том, что или кто его прикончит – голод или какой-нибудь хищник, не такой милый, как мы. А может, и рейнджер, не одобряющий появления бродячих собак в Национальном парке.

– Подождите! – крикнул я Терри и Табите. – Чем вы собираетесь питаться?

– Я буду охотиться – какие проблемы? – ответил пёс. Он задрал вверх морду, принюхиваясь, и вдруг так резко прыгнул вперёд, что летучая мышь свалилась у него со спины. Вот только мышка, на которую он нацелился, уже исчезла в норке. Терри растерянно смотрел ей вслед: собачий корм, к которому он привык, не имел привычки убегать от него, да ещё так быстро.

– Скорее всего, охотиться будут на тебя, – просветила собаку Мия.

– Терри, боюсь, пума права, – мрачно сказала Табита. – И тогда эту равнину украсят твои кости.