Сирена vs сердце дракона

– Хорошо.

Мы подошли к огромному особняку, задрав голову смотрела на шпили башен, упирающихся в небо.

– Здесь живет Элифас, – я замешкалась. Не хотелось идти в его дом. Я думала она живет отдельно от него.

– Миди, детка. Пойдем, – Тина ведет меня к незаметному черному входу. Огромная кухня, кругом снуют слуги, повара. Так было и у меня в детстве. Тина приводит меня в свою небольшую комнату, похожую на каморку. Здесь нет вычурного богатого убранства, как в кухне, или внутри дома, что я успела рассмотреть полуциркульных окнах.

– Посиди здесь, я сейчас принесу, что нибудь с кухни.

Тина поставила небольшой стол вкусно пахнущими булочками, и с умилением смотрела, как я уплетаю.

– А в детстве, тебя было не накормить. – Как вам работается у Элифаса?

– Ужасно. Я очень любила твою маму, – женщина утерла слезы концом фартука. – И сейчас чувствую себя предательницей. Но у меня внуки, и я должна помочь своей семье.

– Вы не должны извиняться, – накрыла морщинистую руку своей в знак поддержки.

– Я тогда говорила императрице, что зря она держит его визирем. Но она только отмахнулась.

– А какие у мамы были отношения с Элифасом?

– Он питал к ней далеко не платонические чувства. Пока был жив твой отец, Элифас держал дистанцию. Но как его не стало, делал предложения, но всегда получал отказ. Знаешь, господа не обращали на нас прислуг внимание, относились, как к мебели, и я много чего слышала.

– А расскажите мне про Алонзо?

– Он ведь тебе не просто друг.

– Он мой жених. Был им. А сейчас мы поссорились.

– Он у тебя отважный, – улыбнулась она. – И совсем не похож на своего дядю. Даже отказался здесь жить. Часто помогал мне по хозяйству. А как он сражался с демонами! Те, поджав свои хвосты убегали от него, – посмотрела в небольшое круглое окошко.

– Мне пора. Нужно возвращаться в академию.

– Хорошо. Знай, Миди, если тебе нужна помощь, ты всегда можешь рассчитывать на меня.

– Спасибо, – Тина не стала меня провожать. Ее отвлекли на кухне.

Выйдя из дома, столкнулась с Элифасом.

– А ты что здесь делаешь?

– И вам, здравствуйте.

– Я задал вопрос, – он схватил меня за руку и прижал к себе.

– Я уже ухожу.

– Ты искала Алонзо? Маленькая предательница? Ты копия свой распутной мамочки!

– Моя мама никогда такой не была! Она до самой смерти любила отца! – он навис надо мной, как огромный айсберг, сверкая синими льдинами глаз. Тонкие губы растянулись в оскале.

– Я же говорил. Вы никогда не будите вместе! Я думаю, Мэлинг Янг больше подходит моему племяннику, – мурлыча, как кот продолжил он. – А тебе не нужны такие глупые юнцы, как он, или Дик.

Он сжал меня жилистыми руками. Сердце забилось быстрее от страха. Он подавлял меня. Нужно вырваться! Но мне было так страшно. Он убийца!

Элифас впился в мои губы. Мыча, крутила головой. Так противно мне не было никогда. В моих пальцах разгорался огонь, собрав всю силу, оттолкнула пламя от себя. Под действием огненного шара, Элифас отлетел на несколько метров. Недолго думая, расправила крылья и взлетела.

– Ты все равно будешь моя. Идиотка!

Элифас тушил волосы на голове. Кажется, я подпалила его длинные белые космы. Так и надо этому мерзкому ублюдку!

Всю дорогу до академии меня передергивало от отвращения к Элифасу. Я не понимала его поведение. Как дядя может смотреть на девушку своего племянника с мужским интересом? И дело даже не в том, что он намного меня старше, что мы с Алонзо пара. Истинная. Моему Дракоша будет плохо вдали от меня. Его ждёт не смерть, хуже. Он может остаться зверем навсегда.

Боже. Об этом я не подумала. Я, конечно, буду страдать без него, но и все. А он может лишиться себя. Человечности. Мы срочно должны помирится! Вопрос, где его найти?

Подошла к своему блоку и услышала женские крики. Один голос принадлежит Тасмин, второй я тоже узнала. Мадам Лаво, Верховная ведьма, мама Тасмин.

Я не хотела вмешиваться в их конфликт, видит бог, мне своих заморочек в жизни хватает. Но пока разувалась невольно стала свидетелем. И поняла из–за чего сыр–бор. Я впервые слышу, как мадам Лаво повышает голос. Хотя я ее почти не видела. Всего лишь раз, когда она была членом комиссии.

– Ты совсем ополоумела дочь? Я нашла тебе прекрасного жениха, колдуна, с прекрасной родословной!

– Старше меня на двадцать лет?! – ехидничала Тасмин. – Нет, мамочка! Это ты полоумная, если считаешь, что я позволю коснуться себя мужчине, годящемуся мне в отцы!

– Это все мелочи! Неужели этот твой безродный сиротка, Кевин лучше? Ты только вдумайся! Оборотень, всю жизнь проживший в сиротском приюте. Блохастая шавка! Вот он кто!

– Не смей! Я люблю его, – в голосе Тасмин появились угрожающие нотки.

– Пф, я тебя умоляю! Какая это любовь? Провела одну ночь. Да ошиблась. Я могу это объяснить господину Демордестару.

Дверь в комнату Тасмин открылась, и вышла она – Верховная ведьма. На ней была черная шляпка, дорогое платье, с гордой осанкой она пошла к выходу.

– Это все из–за тебя, бывшая принцесса. Ты дурно влияешь на мою дочь. Это же твой блохастый друг?

– Если вы про Кевина, то он не блохастый! Или для вас все, у кого нет внушительного счета в банке именно такие? Он прекрасный человек. И давно любит вашу дочь.

– Не бывать этому! Я скорее упеку его в могилу, или выпру из академии, чем допущу это.

– Только попробуй, мама, – прошипела Тасмин. – Ты уже стара. Поговаривают, что самое простенькое заклинание дается тебе с трудом. Только полезешь к нам, и я свергну тебя с поста. Брошу тебе вызов. Ты знаешь, что я сильнее, – и без того бледное лицо мадам Лаво, стало совсем бескровным, она открыла ярко красные губы.

– Ты не посмеешь, – прошептала она.

– А ты проверь, – Тасмин приподняла черную бровь, на ее лице блуждала дьявольская улыбка. Не только я поежилась от сверкающих ярко–зеленых глаз, но и сама Верховная. Лаво старшая решила сменить тактику. Подошла к ней.

–Ты же моя дочка. Безусловно я горжусь твоими успехами, как ведьмы. Но тебе нужно подрасти. Я сама освобожу пост, как только увижу, что ты готова, – она погладила ее по голове. – Но обещай хотя бы подумать о моих словах. Я почувствовала себя лишней, тихо прошла в свою комнату.

Не стоит нарываться на рожон. Если своей дочери Лаво ничего не сделает за несносное поведение, то меня она не побрезгует растоптать своими длинными шпильками.

Я сидела дозванивалась до Алонзо, но он был не доступен. Ума не приложу, кто может мне рассказать о нем.