Одеон

– Да, – на удивление спокойно ответила Саша, и мы медленно пошли обратно в гостиную. – Он преподаёт русскую литературу, и у него бабушка была русской.

– О, интересно, – вставила я, обрадовавшись русским корням Николя. – А почему, кстати, Николя?

– Ты будешь смеяться, но его назвали в честь Николая II.

– Серьёзно? – смешным мне это не показалось, а вот странным да.

– Его бабушка была родственницей семьи Романовых, кузиной Николая, но подробности он не рассказывает, потому что она хотела сохранить это в секрете.

– А сколько ему лет-то? Если его бабушка ещё жила при царе…

– Вот поэтому я и не хотела ничего тебе говорить.

Саша не дала мне ответа, да он, в принципе, и не понадобился, потому что нам навстречу шёл, как я позже поняла, сам Николя, и мне всё стало понятно.

– Саша, дорогая! – он убрал прядь её кудрявых волос за ухо и поцеловал в щёку.

Сашка вся поплыла, но позже вернулась к реальности – и поняла, что нас надо представить.

– Николя, это моя сестра, Рита.

– Очень приятно, – я протянула ему руку, он пожал мою ладонь, и меня поразило, насколько мягкой была его рука.

– Рита, я так рад, чувствуйте себя как дома!

– Спасибо, – я забрала руку и улыбнулась.

Николя был очарователен. Если бы не знала, что это преподаватель, решила бы, что французский актёр в летах. Николя было где-то за пятьдесят, но обаяние, заполнившее комнату, делало его человеком без возраста.

– Саша, Рита, я хочy познакомить вас с моими друзьями, пойдемте.

Николя действительно прекрасно говорил по-русски, практически без акцента, его выдавало только ударение в именах и некоторых словах на последний слог. Скорее даже не выдавало, а придавало шарма.

Николя и Саша пошли впереди меня. Сзади они чем-то напоминали Венсана Касселя и его новую молодую жену. Сходство было в разнице в возрасте, в зрелом обаянии Николя, в искренности и кудрях Саши.

– Саша, Рита, знакомьтесь, – Николя отошёл в сторону, чтобы представить нас гостям. – Писательница Евгения Фридман и её муж Павел Ковалевский.

– Рада знакомству, – Саша пожала им руки, я следом за ней.

– Взаимно, – прохладно ответила писательница.

– И по совместительству я издатель Евгении, – спокойно и с улыбкой сказал Павел, хотя постоянно поправлял очки, и по натуре, видимо, был довольно нервным.

– Да, Женя и Паша живут в Берлине, куда переехали пару лет назад, верно? – спросил Николя и указал нам рукой на диван и пуфы. Мы присели.

– Верно, – сказала девушка и, залпом выпив остатки шампанского, махнула рукой официанту.

Я молчала, только смотрела с улыбкой. В её присутствии я почему-то чувствовала себя неловко.

Пока её муж о чём-то говорил с Николя, а Саша внимательно их слушала, я украдкой следила за этой Евгенией.

К нам подошёл официант, и она неожиданно обратилась ко мне, показав пальцем на мой бокал.

– Что это у вас? – спросила она.

– Дайкири, – неуверенно ответила я.

– Deux daiquiri, s'il vous pla?t, – сказала писательница официанту. Он кивнул, забрал пустой бокал и пошёл в сторону кухни, пробираясь сквозь гостей, которых становилось всё больше.

Я поняла, что она попросила два дайкири, и решила задать вопрос для поддержания беседы.

– Супругу тоже заказали?

– Нет, оба себе, – ответила она, доставая из кармана сигареты и протягивая мне пачку. – Будете?