Зверь во мне

Я слегка надавила ему на плечо, усаживая на край кровати, сама стала на колени, и развела его ноги пошире. В одну руку я взяла его член, и он тут же начал твердеть, а губами прильнула к яичкам. Мне понравилось, как по его телу прокатилась легкая дрожь. Его член уже окончательно окреп, и мои движения рукой стали более интенсивными, я тянула и сдавливала его. Когда я начала поочередно посасывать его яички, глубоко погружая их в рот, из него уже вырывались тихие гортанные стоны. Мужчины любят держать свои звуки под контролем, и зря.

Наигравшись с его шариками, я переключилась на член. Он у него был толстый, и мне нравилось его трогать. У мужа был не такой. Я медленно провела языком по головке, а потом полностью погрузила его в рот, и начала сосать. Ничего другого с ним делать не надо. Не надо мусолить его во рту, и совать за щеку, его не надо даже глотать, просто плотно держать во рту и сосать, так когда-то сказал мне муж. Но он был единственным, чей член побывал у меня во рту, и мне было интересно проверить эту теорию на другом члене.

Несмотря на то, что с Котом мы уже несколько раз занимались сексом, он не давал мне особо действовать. В первый же день Лиза сказала мне расслабиться, не рваться в бой, и не контролировать эмоции. Коту я так сильно понравилась именно потому, что у меня был только один мужчина, и он хотел открыть мне все прелести секса, быть практически первопроходцем. Это отличный вариант, ведь я уже не девственница, но и совсем не искушена в мире оргазмов.

Судя по реакции Кота, я видела, что добилась того, что хотела, а еще, я видела, что муж был прав. Кот явно не ожидал от меня каких-то умений, и был удивлен. Я погружала его член в рот все глубже, и сосала все интенсивнее, перекатывая яички в руке, и слегка оттягивая их вниз. Я видела, как у него дрожат мышцы на ногах, а руки вцепились в край кровати.

Я чувствовала, что его оргазм уже близок, и посмотрела ему в глаза. Обожаю этот момент, и именно поэтому люблю делать минет. В эти мгновения любой мужик принадлежит тебе, сколько бы денег или власти у него не было. Всю свою мужественность парни вкладывают в свое хозяйство, и сейчас оно в чужих руках. Я стою перед тобой на коленях, но твой член у меня во рту, а яйца в руке, ну и кто здесь главный, детка?

А член у него оказался вкусный, не знала, что они могут быть разные на вкус, хотя это, наверное, больше эстетика. Сейчас я держу зрительный контакт, и его глаза пьяные от кайфа, задурманенные, в этот момент для него есть только я.

– Я сейчас кончу, – хрипло говорит он.

– Хорошо, – отвечаю я, звучно выпустив его член изо рта, а затем возвращаю его назад, и продолжаю сосать.

Он понимает, что я разрешаю кончить себе в рот, и слегка улыбается. Еще несколько секунд, и по моему рту разливается теплая сперма. Я не чувствую никакой брезгливости, и спокойно глотаю ее. А из него вырывается последний протяжный стон наслаждения. Он словно жизнь мне свою отдал. И он тоже это почувствовал.

С мужем у нас такого не было, он считал, что это противно, и если он кончит мне в рот, то больше никогда не поцелует. Кот же поцеловал меня сразу, как только смог отдышаться.

– Мышка, ты и правда меня удивила! Какие секреты ты еще скрываешь от меня?

– Я все тебе покажу, когда вернешься.

4

Я выбираю себя

Мама на кухне пила корвалол, и стенала о позоре, который я навлекла на всю семью, пока мы с Любкой переносили мои вещи. Люба моя подруга детства, с ней мы с первого класса сидели за одной партой. Она-то мне и поведала про мальчиков, влечение, поцелуи и секс.

Подобные темы в нашей семье были под жестким запретом, мама пресекала любой намек на интим, и даже намек на намек на интим. Если вдруг по телевизору в кино кто-то целовался, то мама вскакивала с дивана, и бежала переключать канал.

Да чего уж там, я про месячные узнала от своей старшей сестры Аси, ей-то самой так не повезло, и об этом процессе в женском организме она узнала уже по факту. Бедняга думала, что умирает, и не знала к кому ей обратиться за помощью, если даже к маме, самому близкому и родному человеку нельзя, то к кому же?

У нас с Асей разница в пятнадцать лет. Я была поздней и точно не запланированной, странно, что мама с папой еще занимались сексом. Сестра у меня такая же забитая советскими устоями, как и мама, но она хотя бы понимает, что за границами этой моральной клетки протекает целая жизнь.

Муж у Аси такой же затравленный советский ребенок, еще и старше сестры на десять лет. Для меня он вообще мужлан, с которым я бы точно никогда не связалась.

В день моей свадьбы Ася подвыпила, и решила поделиться со мной сокровенным, а точнее секретами первой брачной ночи. Самой ей никто об этом не рассказывал, и она понятия не имела о том, что же с ней будет.

Я помню, как на второй день ее свадьбы Ася долго пыталась скрыть за косметикой заплаканные глаза. Мне было пять лет, но свадьбу я запомнила хорошо, а еще помню, что подумала тогда, будто сестра такая заплаканная, потому что теперь она уедет из родительского дома, и будет скучать по маме.

– Ты главное не бойся, – сказала мне Ася, садясь на место мужа за свадебным столом, – и не сопротивляйся, просто перетерпи и все. Больно только в первый раз, а потом привыкаешь.

Я тоже была далеко не трезва, и от боли за сестру подкатили слезы. Я просто обняла ее, крепко-крепко, и сказала, чтобы она не переживала, все будет хорошо.

Я не сказала Асе, что уже давно не девственница. Мы с мужем уже пять лет вместе, и два года назад, в день моего девятнадцатилетия мы впервые переспали. Это произошло по моей инициативе, сколько можно хранить себя, да и для кого? Мы с мужем давно решили, что поженимся, как накопим на свадьбу.

Мой первый раз не был со слезами на глазах, как у Аси, меня никто не принуждал к сексу, как к обязанности. Я любила мужа, и хотела слиться с ним не только духовно, но и физически. Да и морально я была к этому готова, и знала, что и как будет происходить.

Я ждала неземных наслаждений, потому что Любка уже попробовала все и не с одним парнем, и конечно всем этим она в подробностях делилась со мной. Ах, как я была разочарована.

Мне были очень приятны ласки, и нравился момент возбуждения, нравилось то, что муж трогал меня в тех местах, которые раньше были под запретом. Но стоило ему войти в меня, как все это прекратилось. Мне было немного больно, самую малость, а потом было немного приятно, тоже, самую малость.

Мне нравилось то, что мой голый парень лежит на мне, что он целует меня в губы, что мы делаем то, чего раньше не делали. Я выдумывала еще кучу разных «приятных» причин, но вот того удовольствия, о котором рассказывала Люба, у меня и близко не было.

– Ну как? – с любопытством спросил меня муж после.

– Нормально, – тут же соврала я.

Он заснул, а я лежала и думала, почему я не сказала ему правду? Почему вообще все так делают? Теперь мне стала понятна фраза «имитировать оргазм». Только как его имитировать, если я понятия не имею о том, что же это такое?

На следующий же день я пошла к Любе, рассказать о своем фиаско.

– Что, даже ни разулечьки не кончила? – удивленно спрашивала меня подруга.

– Какой там кончила, я даже удовольствия особо не получила.

– А он что сказал на это?

– Ничего. Он спросил, понравилось ли мне, и я соврала, что понравилось.

– Вот ты дурында! – сказала Люба, шлепнув себя ладонью по лбу. – Ну почему не сказала? Хочешь как Ася, улыбаться и терпеть? Секс создан для удовольствия, почему ты хочешь лишить себя этого? Так и собираешься всю жизнь прожить без единого оргазма, и даже без удовольствия?

– Не хочу так, – чуть не плача сказала я, – но я же люблю его, я не хочу его обидеть.

– Тогда ты обидишь себя. Запомни – это твой выбор.

Последняя Любкина фраза отрезвила меня словно ведро ледяной воды. Я полдня думала, и пришла к выводу, что расскажу все мужу, и если он обидится и вообще больше не захочет со мной иметь отношений, то пусть. Я выбираю себя.

5

Дурная голова

Я позвонила мужу, и предложила ему встретиться в кафе. Мне хотелось провести этот разговор на нейтральной территории, чтобы иметь маневр для отхода. Мы редко куда-то ходили, потому что все средства откладывали на свадьбу. Муж удивился, но спорить не стал, он по одному моему голосу понял, что что-то не так.

Я шла в кафе, и как мантру повторяла эту фразу «я выбираю себя». Муж уже ждал меня, он даже принес цветы, мои любимые гортензии. Я села и уверенно начала.

– Я люблю тебя, и очень не хочу тебя обижать, и если ты решишь, что больше не хочешь быть со мной, то я пойму. – Я запнулась, муж спокойно смотрел на меня, и был готов выслушать то, что я скажу. От его реакции мне стало тепло, я вдруг увидела, что он готов к трудностям, и готов решать проблемы. Я все же не зря решила именно с ним связать свою жизнь. Я расслабилась и продолжила. – Я вчера тебя обманула, мне не было хорошо. Мне не было и плохо, но практически никакого удовольствия я не получила. Нам надо что-то с этим делать, потому что я не хочу прожить свою жизнь как Ася. Я хочу получать удовольствие от секса, ведь это неотъемлемая часть семейной жизни, а я хочу состариться именно с тобой.

– Тогда давай пробовать, – ответил муж, – нам нужна практика. У меня было не так много девушек, чтобы понять, что именно я делаю не так. Я хочу, чтобы мы были счастливы, и чтобы тебе со мной было хорошо. Я готов пробовать, и не готов с тобой расстаться.

Это было так мило, и тронуло меня до глубины души. Я была настроена негативно, и была уверена, что после этого разговора мы расстанемся. А вышло ровно противоположное, и я словно стала любить его еще сильнее.

Мы разделись и легли в постель, под одеяло. Уже тошнотворно, знаю, так трахаются только домохозяйки за белыми заборчиками и в цветастых фартучках из американских сериалов. Но тогда мне казалось это нормальным. Муж начал медленно гладить меня и целовать. Все то же самое было и вчера, но сегодня он решил поработать язычком. Он сразу сказал, что никогда этого не делал, но Люба говорила, что это прям очень приятно, и я приготовилась получать удовольствие. Через пару минут я поняла, что это его чавканье мне не нравится, но побоялась сказать об этом. Я лежала как бревно и не издавала никаких звуков.

– Тебе не нравится? – спросил муж, и я застыла в нерешительности. – Говори честно, мы ведь для этого тренируемся.

– Ты прав, мне не нравится, точнее мне никак.