Аптека Снежного барса
Я в упор поглядела на следователя, но тот не особенно смутился и довольно почесал волосатую грудь. Ай, ну как можно жить с такой шерстью! Там крыса завестись может, не то что блохи!
Мне такой вид был непривычен. В Гимзоре мужчины удаляли лишнюю растительность на теле из-за климата и в целом не слишком жаловали хождение без одежды и легких доспехов. Жизнь там непростая, никогда не знаешь, когда прилетит стрела, арбалетный болт или же заточенный нож под ребра. В Дагре я больше работала, чем разглядывала мужчин, поэтому Лестер и казался таким пугающим. Здесь бродили и более заросшие, но их-то я не знала! А вот он, можно сказать, открылся с новой стороны. Как и Ирвин. Но тот выглядел куда гармоничнее, и по волосатости был примерно одинаков с моим Бринсентом. И вообще…
Я снова через силу перевела взгляд на раскаленные камни и даже лично разок поплескала на них отваром. Затем, к моему облегчению, мужчины поднялись с лавки и неспешно побрели в соседнюю комнату, принимать душ.
Прохладные струи так приятно стекали по телу, что я с трудом вышла из-под них, замоталась в простыню и с удовольствием перешла в другой зал, без пара, где все болтали, пили и отдыхали от удушающей жары.
Здесь я наконец смогла расслабиться и запить переживания кружкой настоя. Жар в парной прошел до самых костей и никак не отпускал. Не понимаю, в чем тут удовольствие. Наши бани прохладнее и суше, а здесь воздух приходится проталкивать в легкие.
– Ну посидели, пора и по домам? – осторожно спросила я.
– Да мы только начали.
– С одного раза ты не проникнешься философией этого места.
– Я и без проникновений ваших неплохо жил.
Кажется, я снова ляпнула что-то не то, потому что мужчины быстро переглянулись и будто смутились. Вот и не жалко их, сами придумали нелепицу с этой баней, сами пускай страдают.
– Садись, поболтаем. – Ирвин кивнул на место рядом с собой и подозвал разносчицу.
Через пару минут на столике перед нами уже стояли кружки с отваром и целый поднос мелких бутербродов. Не меньше десятка разных: с рыбой, ветчиной, солеными огурчиками, сырной пастой, запеченными овощами… От мысли, что могу все и не попробовать, я всполошилась, схватила ближайший, разжевала, потянулась ко второму, за ним сразу к третьему, но не успела. Ирвин отодвинул от меня поднос и покачал головой.
– Ты больше не в гимзорской подворотне, бери столько, сколько хочешь съесть.
– Вот все и хочу. – Я попыталась отнять бутерброды, но Ирвин держал поднос крепко. – Я такие еще не пробовал, вот и интересно!
– Мы только пришли, еще весь вечер впереди.
– Если не успею? Вот этот, – я мстительно указала на Лестера, – ест как два медведя. Я ему не доверяю.
– Закажем такой же набор с собой. Съешь в комнате за закрытой дверью. Так что можешь не набивать рот, тебе в любом случае достанется.
– Ай-ай.
У аптекаря было много недостатков, но он никогда не врал. Если обещал, значит, точно купит. Я для приличия повздыхала и придвинула к себе отвар. Он приятно холодил горло, к тому же неплохо утолял жажду. И аппетит отбивал, к сожалению. Третий бутерброд в меня так и не влез, зато Лестер прикончил уже четвертый, а Ирвин только пил.
– У нас вчера склад конфиската обчистили, – следователь заговорил первым. – Оглушили охранявших парней, ломом содрали замок, потом вынесли несколько партий сырья из диких земель. Комиссар рвет и мечет, гоняла всех с утра, но без толку. Информаторы тоже ничего не знают, скорее, кто-то залетный.
– Скорее, кто-то свой и под заказ, – хмыкнула я. – Возможно, из тех, кто охранял. Открыли дверь ключом, вынесли нужное, затем навели беспорядок и выломали замок. Ты сам видел это сырье? А я на себе таскал. Рога, кости, шкуры, пуки травы, иногда камни. Объемный, тяжелый и специфический товар, который непросто сбыть. Залетные бы потащили специи, дорогие ткани или еще что-то.
– Что бы ты понимал. Расследованием занимались профессионалы.
– И я как профессионал говорю. Может, и не доучился в гильдии, но с принципами работы знаком.
По лицу Лестера было понятно, что бы он сделал с такими «работягами», но ссориться при Ирвине не стал. Хотя аптекарь особенно нас не слушал, смотрел в свою кружку и хмурился.
– Список бы, что пропало. Есть одна идея, но нужно проверить.
– Вы сговорились? Я просто так рассказал, для поддержания беседы, все равно об этом ограблении на всех углах болтают! – вспылил следователь.
– Ай, ну сразу бы сказал, что помощь тебе нужна только с женой, от остального будешь сам страдать. – Я махнула рукой.
– Он прав. Мы можем помочь, а так сам решай, принять эту помощь или мучиться дальше. – Ирвин внезапно встал на мою сторону, и это радовало. – Пусть и с другой стороны процесса, но Бринс отлично разбирается в кражах, может многое подсказать.
– Хорошо, уговорили, приходите к нам завтра, поговорите с комиссаром.
Сидеть и болтать мне нравилось, а вот снова оказаться в парной – не очень. Я уже почти привыкла к виду обнаженных мужчин, но не к горячему влажному воздуху. Тем более Лестер затащил меня на ряд повыше, где было еще жарче. Мы просидели там меньше, чем в прошлый раз, и опять вернулись к отварам и бутербродам.
К третьему кругу я все же прониклась философией общественных бань. Нужно как следует пострадать в парной, чтобы потом отдыхать в прохладном помещении. Это как моя жизнь: нужно было годами нищенствовать в Гимзоре, чтобы Дагра на контрасте показалась тихой и уютной. Или, если рассуждать дальше, устать от жизни и там, чтобы радоваться работе у аптекаря и походу в общественные бани.
– Хорошо же, – вздохнул Лестер.
– Да, – кивнула я. – Очень хорошо.
Здесь я на своем месте. Каким бы странным оно ни казалось со стороны.
В этот раз они отдыхали возле небольшого бассейна с ледяной водой, Ирвин и Лестер храбро туда влезли, а я ограничилась душем и просто развалилась на скамье, попивая отвар. Других сумасшедших в комнате не нашлось, они отдыхали возле больших бочек с горячей водой, бурлящих бассейнов или обычных, но таких больших, что можно было плавать, как в озере.
– Пойдем в парную, – позвал Ирвин, а я покачала головой.
– Давайте без меня, уже сердце выпрыгивает.
– Не балуй тут, – строго приказал Лестер и еще раз прыгнул в ледяную воду.
Мне и от пары долетевших капель стало не по себе. Такие контрасты температур не для слабаков, лучше посижу здесь и спокойно поем. Ирвин заказал новую порцию бутербродов, ненасытный Лестер как раз ушел, самое время попробовать все.
И отдохнуть. Когда они вышли, я расслабленно откинулась назад и потерла лицо. Смотреть на голых мужчин познавательно, а на некоторых еще и приятно, но хотелось немного побыть в одиночестве, созерцая орнаменты на стенах, воду и блюдо с бутербродами.
Мышцы будто растекались от накатившей слабости, а глаза закрывались сами собой. Хуже то, что у меня жутко вспотела и чесалась голова. Я ненадолго сняла шапку и запустила пальцы в волосы, чтобы унять зуд.
Влажные пряди плотно прилегали друг к другу, узел казался таким тугим и вдруг лопнул, а кожаный ремешок с бусинами покатился по полу. Я тут же увидела свои настоящие руки, затем и все остальное.
Сами бусины и ремешок закатились под скамью и, кажется, рассыпались на части. Липкий ужас не помешал мне упасть на колени и заглянуть в темноту. Я шарила руками по полу и молилась всем богам, чтобы никто не вошел в комнату.
Но те крепко обиделись на мои скромные пожертвования, еще вероятнее – что та самая дынька ушла к алчному жрецу, а не на алтарь, поэтому дверь скрипнула в тот же момент. Я успела самым краем пальцев нащупать артефакт и потянула на себя, мысленно призывая магию сработать.
Глава 11
– Вот так сюрприз! – раздался незнакомый голос прямо надо мной.
– Подарок от заведения, – поддержал его другой мужчина.
Я дернулась, чтобы встать, но рыжеволосый здоровяк наступил на край моей простыни, а другой протянул руку, глумливо предлагая помощь. Я сильнее сжала артефакт, тот почти полностью влез в ладонь, только бусина торчала наружу. Вроде бы цел, но пока не проверишь, не поймешь, работает или нет.
– Все мимо! – Я прикидывала, кого ударить первым и куда убегать в случае чего. – Я здесь отдыхаю, а не работаю.
Мне бы только отвлечь их и вырваться отсюда. В ближайшем темном уголке нацеплю личину Бринса, его уже не тронут.
– Голая? – хмыкнул наступивший на простыню и будто в шутку толкнул меня ногой, чтобы распласталась по полу.
Но я только плотнее сжалась в комок и села на корточки. Случались, конечно, ситуации и похуже, когда меня пытались прикончить, но и здесь приятного мало. И на помощь звать некого. Что я скажу? Простите, заблудилась, когда искала женские бани? Ай, ближайшие – в империи? Какая досада!
Но ответить нужно было, поэтому я через силу улыбнулась и попробовала выдернуть простыню.
– А сам пробовал в одежде париться? – От двери потянуло сквозняком, но я не стала вглядываться, кто и зачем сюда вошел. Наверняка на помощь к этим парням, хотя их и без того четверо. – Не очень-то удобно.
– Да мы не против, только за красивых голых женщин. Можешь париться и нам компанию составить.
Мужчине надоело стоять с вытянутой рукой. Он наклонился, схватил меня за запястье и дернул вверх. Простыня осталась лежать на полу, а придавивший ее бугай поймал вторую мою руку и потянул на себя.
В городах магов меня не считали взрослой из-за спящего зверя. Я могла вздыхать по кому угодно, не было ни малейшего шанса, что на меня обратят внимание. Собственная непривлекательность бесила и расстраивала, я мечтала изменить это, но не таким же способом! И точно не с этими уродами. Мужчины крепко держали меня и бесстыже разглядывали, как товар на прилавке. Никому даже в голову не пришло спросить моего мнения или проявить вежливость. Чистые животные инстинкты и полная уверенность в своей правоте.
Хотя если бы спросили – то услышали бы твердый отказ. По шкале привлекательности эти четверо не набрали бы и трех баллов, два из которых забрал себе ближайший к выходу, который робко пытался угомонить остальных. Один – на всех разом за внешность.
– Я здесь в компании самой себя, – проговорила я и примерилась, куда бы половчее ударить или укусить. Не факт, что получится, ситуация не лучшая. В другом месте я бы их отделала или легко сбежала, но не когда они успели схватить за руки и зажимают голую возле лавки.
– Пришла одна в бани? – Не отпуская руку, мужчина подцепил мой подбородок и заставил поднять голову. – Отчаянная мера для такой красотки.
– Скорее уж поверю, что ты просто набиваешь себе цену. – Меня нагло шлепнули по заду, но я даже не дернулась. Нужно сконцентрироваться и придумать, как удрать отсюда.
– А ты видел здесь женские бани? Ни одной на целую столицу. Я считаю это несправедливым. Разве женщинам не нужен отдых? У них столько забот по дому, работа, воспитание детей… И куда податься после тяжелого дня? В театр дорого, на ярмарку уже поздно, в трактир как-то не по статусу. А в бани нельзя, они только для мужчин! Где справедливость? Я решила бороться с этим, поэтому пришла сюда.
– И правильно. – На этот раз меня, скорее, ущипнули, чем хлопнули, но вышло очень болезненно. – Мне идея с женщинами в банях тоже нравится. Даже очень.
– Ну так оплати себе подружку и восторгайся, – раздался за спинами мужчин до боли знакомый голос, которого я испугалась куда сильнее, чем этих ублюдков.
– Шел бы отсюда, умник, – рыкнул ближайший к двери мужчина и замахнулся.
Через секунду он уже баюкал руку с вывернутым из сустава большим пальцем, а Ирвин все так же стоял на месте и буравил остальных взглядом.
– Пока вы зажимали девчонок в подворотнях, я проходил строевую подготовку на границе с империей, а мой приятель, следователь, гонял бандитов в страже. Еще с нами гимзорский разбойник, которого даже я побаиваюсь. Советую десять раз подумать, стоит ли ввязываться в драку ради этой сумасшедшей.
Я не стала возмущаться ни насчет сумасшедшей, ни разбойника, просто не верила, что Ирвин за меня вступился. В смысле, настоящую меня, еще и стоящую тут без одежды, как распутная девка. Но аптекарь не пялился, только сжал кулаки и напрягся, как перед настоящей схваткой. Вес тоже потихоньку переносил на здоровую ногу. Хотя, могу поспорить, он и голыми руками наваляет этим мордоворотам.
– Сам решил с ней поразвлечься? – Мою руку все же отпустили и даже медленно разошлись по сторонам. Конечно, подраться с крепким мужчиной не то же самое, что зажать в углу хрупкую и легкую девушку. Как минимум будет шумно, прибегут охранники и другие гости бань, тогда зачинщикам не поздоровится. Эдмон Третий любил высылать в дикие земли куда больше, чем сажать провинившихся в тюрьму.
– Не ваше дело.
Они еще несколько минут поспорили, затем мужчины все же вышли, а я обессиленно села на скамью и закрыла лицо руками. Совсем расслабилась среди людей, думала, что в безопасности. И не учла, что это распространяется только на Бринсента.
– Прикройся. – Ирвин протянул мне простыню и сел рядом, не делая попыток притронуться. – Ты бы хоть подумала немного, куда лезешь. В следующий раз захочешь побороться за свои права – лучше постой на площади с плакатом. Или попробуй устроиться на мужскую работу. Это посложнее, чем бегать голой по баням, зато безопаснее.
Я замоталась во влажную ткань и только сейчас почувствовала, как трясутся руки.
– Ой, да что б ты знал о моей жизни, – не выдержала я. И без того тошно, еще он со своими нравоучениями. Не сторонился бы женщин, я бы не оказалась под личиной Бринсента и соответственно здесь. Моей вины тоже хватает, но и нотации слушать не хочу. – С моей работой не каждый мужик справится. Я бы и этим наваляла, если бы не набросились сразу толпой, пока я искала одну свою вещь на полу.
– И все равно не повод бродить здесь в таком виде. Давай провожу к выходу и попрошу отвезти тебя домой. Сам бы довел до двери, но я с друзьями, неловко их оставлять.
– Что ты прицепился, ненавидишь же женщин?
– Я тебя впервые вижу, откуда такие сведения?
Как можно было так попасться? Второй просчет за такой короткий срок, не иначе мозг расплавился и вытек. Нужно было срочно придумать правдоподобную ложь, полуправду или озвучить часть правды.
– Ты аптекарь с улицы Первого Советника, все в столице о тебе знают. Готовишь неплохие снадобья, цену не дерешь, зато не переносишь женщин. Еще говорят, что тебя невеста бросила и вроде как умерла. До или после – непонятно.
– Больше сплетни слушай, как бы она мертвой бросила? Идем, в другой раз поборешься за равноправие.
Он нахмурился еще сильнее, но не отошел от меня и даже не таращился слишком сильно. До меня же только дошло, что мы разговариваем без личины и все даже неплохо идет. Точнее – очень плохо, он считает меня взбалмошной придурочной девицей. При этом все равно помог с этими парнями.
Я хотела сказать что-то, попробовать объясниться, но дверь в комнату широко распахнулась, и в нее один за другим вошли те самые любители девушек в банях в компании нескольких своих приятелей. Ирвин среагировал первым, схватил меня за руку и толкнул в другую дверь, которую тут же закрыл. Я осталась посреди темного коридора, в тишине и безопасности, тогда почему сейчас еще страшнее?
* * *Глаз ему подбили основательно, завтра наверняка придется надевать повязку, как у Лестера, чтобы не пугать посетителей. Другу тоже досталось, но он ухитрился подставить больную сторону и особенно не заметил ударов. Хотя если вспомнить, в каком состоянии стража утаскивала тех ублюдков, то это все мелочи.
– До сих пор не понимаю, как ты ухитрился подраться в банях. – Лестер покачал зуб, но тот сидел крепко, скорее, просто болел. – Самое тихое, спокойное и культурное место в столице. Интереснее только, как ты нашел там девушку. Уже сколько… года три туда вместе ходим и никогда не встречали никого, кроме разносчиц. Ты, который не переносит женщин на дух, остался в одиночестве на пять минут и где-то подцепил красотку.
– Я ее не подцепил, а защитил. Плела, что борется за равноправие, поэтому заявилась в мужские бани.
– И почему-то поближе к тому, кто не оценит, – вздохнул Лестер.
Ирвин покачал головой и отвлекся на то, чтобы разлить по чашкам заваренный чай. Культурного отдыха ему хватит еще на несколько месяцев, дома ничем не хуже и куда спокойнее. Хотя та самая девушка никак не шла из головы. История у нее слеплена наспех, это понятно, но что-то же ее привело в бани? Мотив был наверняка серьезный, раз не побоялась пройти мимо охраны и остаться наедине с разгоряченными во всех смыслах мужчинами. При этом она не какая-нибудь увядающая старая дева, а юная красотка, пускай и несколько специфичная внешне.
Южанка. Смуглая кожа, волосы как вороново крыло и бездонные темные глаза в окружении пушистых ресниц. Ирвин раз за разом вспоминал ее и никак не мог выбросить из головы. Наверное, потому, что не каждая будет так смело держаться в непростой, пускай и глупой ситуации. Была в ней какая-то искра. Еще девушка пахла почти как хозяйка той самой сорочки из постели Бринсента. Но об этом Ирвин уже не стал рассказывать Лестеру, слишком походило на бред.
Нет, не в этом дело, она действительно красотка. И лицо, и фигура. Подтянутая, стройная, с округлостями где нужно. Даже слишком хороша, если так подумать. Такие если попадались, то непременно приносили массу неприятностей.
– Спорим, – продолжил Лестер, – ты даже не спросил ее имя?
– Может, мне и домой ее пригласить стоило? Никто в здравом уме не знакомится в банях!
Ирвин сделал слишком жадный глоток и обжегся. Теперь язык и небо казались неприятно шершавыми, а чай – безвкусным. Да почему же девчонка так и не отпускает? Что в ней такого? Он думал и никак не мог понять. Они точно встретились впервые, при этом ее глаза, мимика, интонации, жесты казались до боли знакомыми.
– А зря, – ухмыльнулся Лестер. – Я только сейчас оценил потенциал этой идеи. К тому же девчонка тебя зацепила, признай. Глупо было так просто ее отпускать.
– Я уже влипал в неприятности из-за женщин, хватит.
– Теперь влипаешь из-за того, что никого давно нет. Не обижайся, но тебе нужна подружка. Тем более эту ты уже видел, во всех подробностях.
Здесь и не поспоришь. Он немало проработал в госпитале и повидал достаточно девушек без одежды, в совершенстве знал их анатомию, так что обнаженным телом его было не удивить. Но и знакомства так он не заводил. И не собирался. Поэтому сейчас молча мешал чай и злился непонятно на что. Наверное, на то, что таких красивых и обнаженных он видел недостаточно много.
– Ты сказал, что она темненькая и, скорее всего, с юга? – Лестер подобрался, как всегда, когда находил важную для следствия деталь. – И Бринсент оттуда. Надо расспросить нашего вора, вдруг знает, кто украл твое сердце.
– Глупостей не говори. Она слишком подозрительна, поэтому не идет из головы. К Бринсу пока не хочу лезть, он взвинченный какой-то.
Помощник его и спас, иначе бы уже валялся в госпитале с побоями. Влетел в комнату и без вопросов врезал ближайшему бугаю табуретом. Другому сломал нос, дальше драка завертелась так, что Ирвин не успевал следить за происходящим. Двигался Бринс технично и профессионально, но снова со странностями. Много подсечек, уклонений, коротких ударов. С его ростом и сложением можно было бы действовать проще и грубее. Возможно, гимзорская школа сказывается или в гильдии так обучили.
– Подозрительный тип. И в банях ему не понравилось.
Чай Лестер уже допил, теперь высматривал на столе что посерьезнее. Но суетливый Бринс, который постоянно помогал с сервировкой, заперся у себя в комнате, а у Ирвина так болела нога, что вставать и угощать друга было выше его сил.
– В холодильном шкафу полно всего, – заметил он. – Возьми. И знаешь, ты прав, Бринсу там не понравилось. Его как будто раздражают и пугают прикосновения.
– Говорю же – странный.
Глава 12
Я настолько устала за день, что уснула почти мгновенно, зато и вскочила еще до зари, так сильно болели руки. Но если и сломала себе пару костей – оно того стоило. Не надо лезть к девушкам, которые просто решили отдохнуть в банях. Тем более к тем, которые выросли в гимзорских подворотнях.
Я тихо прокралась вниз и зашла за прилавок, чтобы найти себе какую-нибудь мазь. Ирвин бы подсказал точнее, но не хотелось будить его и придумывать потом оправдания, почему он не может сам обработать мне руки.
Баночки и флаконы пестрели надписями и номерами, так и не поймешь, какая нужна. В тех, что выдавали без рецепта и назначения врача, ничего подходящего не нашлось, и я закопалась в ящики. Сколько же здесь всего! Почему не подписать просто «чтобы рука не болела»? Так нет: «болтушка-1», «линимент дегтярный», «раствор Одаля»… Я вытащила пару баночек из тех, которые продавала пациентам с жалобами на боли в суставах, разложила их на прилавке и только тогда заметила недовольного Ирвина.
Не поленился же вылезти из постели и доковылять до торгового зала. Правда, неплохо сэкономил время, когда решил явиться без одежды, в одном белье. Возмущаться этим после вчерашнего посещения бани было глупо, но смотреть все равно странно. Я одновременно хотела и не хотела, чтобы аптекарь надел все слои своей привычной одежды. Так спокойнее, зато не полюбуешься на его сложение.
– Что ты собрался делать с мазями на сотню монет? – вкрадчиво спросил он.
– Сам обещал мне аванс, вот и пользуюсь. Или жалко?
Я изобразила глубокую обиду, но Ирвин невозмутимо подошел ближе и начал по одной поднимать баночки.
– Вот эта – крайне жгучая, держу ее для тех упертых болванов, которые предпочитают лечить спину по старинке. Эта, – он подсунул мне следующую прямо под нос, – воняет так, что за пару дней не выветрится, продаю ее только в крайнем случае. И последняя – от сухих мозолей, ее можно наносить только точечно, на ороговевшую кожу. Так что да, мне жалко. Твои несчастные руки жалко, они не виноваты, что прилагаются к пустой голове. Мы же учили с тобой основные разновидности мазей, чем только слушал?
Учили, конечно, я записывала и пыталась запомнить, но там столько всего разом навалилось… И сложновато запомнить, когда после каждого нового препарата Ирвин добавлял: «Выдавать только по рецепту». Или: «Вначале спроси меня». Оправдание из этого слабое, поэтому я просто опустила взгляд, а аптекарь продолжил:
– Знаешь, главное правило аптекаря? Не уверен в действии – не бери. А ты его грубо нарушил и чуть не навредил пациенту.
– Себе, вообще-то.
– Еще хуже. Попал бы в лечебницу, а меня оставил без помощника. Глупость и невежество опасны, когда дело касается медицины.
– Вот потому я тебя и не позвал, – вздохнула я.
Ирвин покачал головой, доплелся до шкафа, вытащил оттуда пузырек, а из ящика под прилавком – незнакомую мне мазь, после рассказал, что ссадины на костяшках надо полить раствором, а остальное уже намазать, для уменьшения отека и боли. Странный он все же. Вроде бы хмурый, ворчит постоянно, при этом всегда придет на помощь.
И в этот раз он не лез ко мне и не прикасался, только наблюдал и давал советы. Правда, в конце все же вмешался, помог забинтовать кисти, но так деликатно, что я не стала возражать.
– Там, в банях, я видел одну девушку, – вкрадчиво начал он.
– Вот это удар, и там распутницы настигли, – подыграла я. При этом внимательно следила, чтобы Ирвин не прикасался к моим рукам, только бинтовал. – Тебе, наверное, тяжело, такая травма… Хочешь поговорить об этом?
– Да. Она несла какой-то бред про равноправие и свое желание париться в банях.
– Точно, бред, откуда бы у нас равноправие? Даже в аптеку не зайти.
– Твой сарказм не к месту.
Он замер и поглядел мне в глаза.
– Бринс, ты же из Гимзора, это на юге. Девушка тоже выглядела совсем не местной…
Не знаю, что он собирался сказать дальше, но у меня мурашки по спине побежали. Неужели догадался? Даже его вечно нахмуренный лоб будто еще сильнее изрезался складками, а глаза потемнели.
– Возможно, ты ее знаешь, – закончил он, а я как можно тише выдохнула. – Смуглая, темноволосая, хорошо сложена, наверняка много двигается.
– Ай, всех гимзорских женщин разом описал, конкретнее давай.
– Нет ничего конкретного, она просто очень красива. И глаза как у лани.
Я не стала спрашивать, видел он вблизи ланей или нет. Мог бы и получше сравнение придумать, про звездное небо или бездонные колодцы. Рассказал бы, как утонул в них без всякой надежды спастись. А то – «как у лани». Скучно и пошло.
– Уверен? – спросила я. – Или просто давно с женщинами не встречался, оттого и все кажутся красотками.
– Забыли, – махнул он рукой. – Показалась мне подозрительной, поэтому и решил расспросить.
– Ну да, красивая – и вдруг за равноправие, крайне подозрительно. Могла бы тихо сидеть в гостиной у мужа, в платье под цвет дивана.