Темный искатель

Многие командиры стали задаваться тем же вопросом, а Седрик просто посмотрел на меня, зная ответ.

Я до сих пор помню те месяцы ожесточённой осады. Ни один из защитников Кирета не ушел тогда живым.

– Армия мёртвых пыталась многие недели взять эти стены наскоком. Пехота нежити лезла на тела друг друга, карабкаясь как можно выше, – взгляд невольно опустился ниже. События тех дней ещё отдавались болью в сердце. – У мёртвых ничего не вышло. Храбрость солдат и неприступная река сделали свое дело, и Кирет смог пережить несколько волн. Пока… – мои плечи опустились, а кулаки сжались. – Пока одному из командиров не пришла ужасная идея. Заходя в бурлящие потоки Чёрной, мертвецы образовали мост из собственных тел, взяв крепость в кольцо. Я… это была моя идея. Не знаю как, но стоило подумать об этом, как армия нежити стала воплощать мысли в реальность. В итоге Кирет был взят измором.

Айрис оторвалась от карты и подошла ко мне, схватив за дрожащую руку. Фиск выругался, а командиры в ужасе смотрели на меня, даже Вильгельма подкосило. Лишь Седрик сохранил невозмутимый вид, серые глаза все так же давили.

– Не знаю, появится ли Алиот на поле боя, но его стратегия будет ужасающей и бесчеловечной.

Повисла тишина. К сожалению, сказанные слова подрывали моральный дух. Однако паладин выступил вперед.

– Рэй, ты думаешь, это может повториться?

– Всё, Вильгельм, с него хватит! – защищала меня Айрис, но я остановил пылкую девушку. Вильгельм подошёл ближе и встал на колено.

–Друг мой, думаешь, подобное может повториться?

Я посмотрел на паладина, на его уверенную улыбку. Слова вырвались сквозь стиснутые зубы:

– Не в этот раз!

Седрик отвернулся, казалось, принц впервые за все время обсуждения усмехнулся. На этом моменте я покинул собрание. Айрис пошла следом.

– Рэй, мы разбили палатки в той стороне, остальные уже ждут, даже место для тебя заготовили.

Слова девушки согревали душу в эту темную ночь, но сейчас мне нужно идти. Они зовут меня, я чувствую это.

– Иди вперёд, у меня ещё осталось одно незаконченное дело.

Айрис наклонила голову, заинтересовавшись.

– Тогда я с тобой, а то снова наломаешь дров.

Оглядываясь на последние события, видимо, я потерял крупицы вверенного мне доверия. Сам виноват.

– Зрелище будет не из приятных, ты уверена?

Айрис удивилась, но после нескольких секунд раздумий твердо кивнула. Всегда упрямица до конца. Однако это дело терзало меня несколько лет, и я обязан завершить его.

Наконец, придя к нужному месту, я со скрипом открыл калитку маленького деревянного заборчика. Просторное заброшенное кладбище вызывало тоску, напоминая, что все мы смертны. В центре возвышался небольшой холм, заросший травой. Его вершина была утыкана разнообразным оружием павших солдат.

– Это братская могила? – в ужасе спросила Айрис, стоя в стороне.

– Защитники Кирета до последнего хранили павших воинов. Сегодня я пришёл просить прощения.

Айрис раскрыла рот, но слова застряли у нее в горле. Я медленно пошёл к могиле храбрых солдат. Внутри холм был пуст, так же как и все могилы в округе. Владыка всегда поднимал нежить после боя. Либо ты становился рабом, либо мёртвым солдатом – другого было не дано.

Я упал на колени, приняв ненавистную позу. Не было ни слез, ни молитв, лишь молчаливое раскаяние перед людьми, что пали в жестокой битве. Я не пытался облегчить ношу греха – это просто невозможно, но проявить уважение и сочувствие к погибшим было вполне в моих силах. Тело не двигалось, лоб стал холодным, а кулаки погрузились в землю.

Уходя с кладбища, я прошёл мимо опечаленной Айрис.

– Пойдём, остальные уже заждались.

Призраки прошлого всё еще продолжали терзать мою душу, но, казалось, что шепоты мертвецов стали немного тише.

Ночка была шумной. Все знали, что армия нежити придет на рассвете, поэтому напряженные солдаты пытались отвлечься с помощью разговоров и разнообразных игр. А что касается моего отряда, ну, все были расслаблены, даже слишком.

– Ну, Вильгельм, давай еще по одной!

– Нет уж, прохиндей, у нас еще битва впереди.

Мы расположились около крепостной стены, выстроив наш импровизированный лагерь с парочкой палаток полукругом. Костер успокаивающе потрескивал, пуская искры, а несколько бревен и пеньков стали для всех самыми удобными лавочками.

– Как странно видеть всех такими рассеянными перед битвой.

Мечник, сидящий рядом, усмехнулся над моими словами.

– Нервы способны свести тебя в могилу, стоит лишь дать возможность мерзким мыслям проникнуть в голову. Особенно если ты командир.

Корвид сидел с огромной кружкой, но его лицо не покраснело. Он пьет просто воду?

– Наверное, уже поздно спрашивать, но подкрепления не будет?

– Ты до сих пор многого не знаешь, мальчишка. Во-первых, вторая половина армии занята расчисткой земель от мертвецов за нашими спинами, а во-вторых, войско Триумвирата будет добираться сюда еще месяц, если не больше. Союзнички, мать их, толку от них все равно что с горного льва молока.

– А порталы?

Корвид посмотрел на меня с неверием, а потом положил руку на лицо. Как драматично для воина его уровня.

– Эх, не могу тебя винить, никто даже не думал рассказывать тебе столько тонкостей, – мечник отхлебнул из кружки и положил ее рядом. Бревно поскрипывало под нашим весом, а смех всего остального отряда становился все громче. – Порталы далеко не так удобны, малец, как тебе кажется. Расход маны зависит от расстояния и количества людей. Но это не все: чем у человека больше маны, тем его тяжелее телепортировать. Заметил? – качнул головой Корвид в сторону лагеря, где разместилось остальное войско. – С нами ни одного мага, все они остались со второй половиной армии. Так что бороться мы будем тем, что есть.

Повисла тишина, прерываемая смехом товарищей.

Гарм все пытался напиться с кем-нибудь, но старого дворфа никто не поддержал. Его длинная седая борода окрасилась в рыжий цвет от пролитого алкоголя. Вильгельм, конечно, пытался его остановить, но понял, что с этим упрямцем просто не сладит. Корвид сидел рядом с кислым лицом.

– Неужели мы всегда такие?

– Что, непривычно наблюдать со стороны? – Орин подсела рядом, она не выглядела пьяной, хотя держала хрустальный бокал, наполненный красной жидкостью. Видимо, даже в походе эта утонченная леди не будет пить из обычной кружки. – Вижу, наш трезвенник совсем отчаялся, раз предпочел компанию самого тихого из нас.

– Он хотя бы не пытается постоянно меня подколоть, да, Рэй?

Мечник пихнул меня плечом, я едва удержал равновесие на пеньке.

– Думаю, что так.

Корвид впервые перестал избегать меня, так что, когда гордый воин решил сесть рядом, я сильно удивился.

– В любом случае, разве Гарм не слишком расслабился?

В конце концов, выйти пьяным на поле боя равносильно смерти, даже для подобного героя. Наш противник слишком силен, чтобы недооценивать его.

– Он всегда такой перед битвой. Все будет в порядке, ведь, в конце концов, так этот дворф пытается всех успокоить.

Волшебница вальяжно села рядом, смотря, как Гарм весело танцует вокруг большого костра. Паладин пытался его остановить, но в итоге сам пустился в пляс. Неожиданно Фалька ударила по барабану, создавая ритм, а Антоил мастерски играл на флейте, поддерживая обстановку. Музыка, созданная усилиями жреца и мага, была вполне неплохой.

– Не думал о них в таком ключе.

– Что, не ожидал, что, помимо священных писаний и скучных книжек, эти детишки еще чем-то увлекаются? – бойко отрезал Корвид.

– Да, не ожидал, – ответил я, смотря на пылающий костер.

Огонь, хоть и не так сильно, как раньше, все еще был мне противен. Мечник немного замялся.

– Ну, знаешь…

Хотел что-то сказать Корвид, но подбежавшая парочка в виде пьяного дворфа и паладина остановили его. Ничего не говоря, они схватили мечника за руки и силой повели к центру лагеря, заставляя того плясать. Забавно, самые старые члены отряда в итоге оказались самыми взбалмошными.

– Они никогда не унывают?

Орин, сумевшая ускользнуть от хватки громкой компании, усмехнулась.

– Они через многое прошли, жизнь не щадила их, вот им и пришлось научиться наслаждаться ею даже в самые темные дни.

– Хотел бы и я уметь так же.

Волшебница посмотрела на меня, упершись на ладонь. В ее взгляде была смесь жалости и печали, по крайней мере, так мне показалось.

– Посмотри на них.

Фалька и Антоил стали пританцовывать, даже Айрис хлопала в ладоши, весело улыбаясь.

– Каждый из них: маг, жрец, снайпер, неважно – имеет что-то еще, помимо убийств. Именно это что-то заставляет их улыбаться в такой час. Семья, друзья, да даже игра на флейте, сойдет все, что угодно. Есть ли у тебя нечто подобное? – с привычной улыбкой сказала волшебница.

Я прокрутил в голове воспоминания и отвел взгляд, стыдясь дать ответ.

– Ну а ты? Есть ли у тебя что-то такое?

Орин тяжело вздохнула, поставив ногу на ногу. Я перебирал пальцами, не зная, что еще сказать, пока слова волшебницы не прорезали тишину, словно нож:

– Не сравнивай меня с этими прохиндеями, магия – мой свет и маяк в этой жизни, – видимо, что-то вспоминая, девушка потянулась к звездам, словно мечтающая деревенская девчонка. Впервые ее улыбка казалась настоящей. – Лишь она светит ярко, пока я постигаю ее глубины. В этом мой смысл жизни, – девушка снова повернулась ко мне, ее прямой взгляд заставлял вздрогнуть. В нем читалось дикое, чистое желание. Орин показала пальцем на мою спину. – А твой Рэй? Твой смысл жизни в этом?

Я посмотрел на рукоять меча, торчащего из-за плеча.

– Уверена, на самом деле ты ненавидишь битвы.

Я прикусил губу. Волшебница попала в точку. В голову лезли воспоминания. В деревне я много мечтал, хотел путешествовать, разбогатеть, написать книгу и осчастливить семью. Но все фантазии сгорели в пламени, а после были лишь бойни.

Я обнажил меч. Холодная, почти осязаемая энергия растекалась из клинка. Душа моего брата, первого человека, что стал моей жертвой, еще заточена где-то там, ожидающая спасения, молящая в агонии без надежды на свободу. Так же, как десятки, нет, сотни тысяч других. Они всегда со мной, молчаливые и ожидающие конца. Какое я имею право мечтать с подобным грехом на плечах? Губы невольно поднялись в вымученную улыбку, взгляд упал на веселую Айрис. Образ улыбающейся девушки и воспоминания о Лее согрели душу. Это все, что осталось… все, что мне нужно.

Рот открылся, подбирая слова.

– Я… Я…

– Э-хей! Ну, наконец-то выпал шанс поглазеть на него.

Мясистые пальцы дворфа вырвали меч из рук. Оружие задрожало, пытаясь вернуться ко мне, но Гарм был слишком силен. Оставив Корвида и Вильгельма веселиться вдвоем, седой воин с интересом разглядывал клинок.

– Ого, какая занимательная вещица. Руны настолько древние, что даже мне пришлось напрячься, чтобы вспомнить их.

– Ты знаешь, что там выгравировано?

Гарм весело уселся рядом, забывая про личное пространство. Бревно качнулось от веса старика.

– Так, так, посмотрим. Черт, глаза размываются, больно старым я стал, – он жадно опустошил здоровенную кружку. Алкоголь растекался по бороде, падая желтыми каплями на холодную землю. – Вырезано на древнем-эльфийском, речь настолько старая, что лишь приближенные и сам король защитников мира помнят его, – дворф нахмурился, а в моей груди разгорелось волнение. Клинки рыцарей смерти всегда полностью отличались по дизайну, лишь руны были у всех одинаковы. – Я вспоминаю лишь три слова. Два из которых довольно поганые, честно говоря.

– Плевать, расскажи уже, пьянчуга, – пророкотала волшебница, видимо, тоже заинтересовавшись.

– Самая верхняя руна означает смерть, за ней боль, двое следующих символов мне не знакомы, лишь последний всплывает в моей седой башке, это… – дворф выдержал паузу, посмотрел на меня, нахмурив брови. – Надежда.

– Вот оно как, надежда, значит.

Я опустил голову, белые волосы закрывали глаза, ограждая от внешнего мира. Надежда. Такой символ ты выгравировал на мечах своих рабов, Владыка Мертвых?! Перед глазами всплыл образ закованного в броню монстра, что напоминал саму смерть. Зубы скрипнули.

Наша команда гуляла недолго. Все уютно разлеглись возле тлеющего костра. Повсюду валялись бутылки и миски с недоеденной едой. В основном, весь беспорядок нанес дворф, боюсь представить его в молодости.

Я заменил черную маску на привычный шлем и побрел по ступенькам ввысь, поднимаясь на стену Кирета. Лишь длинная величественная башня следила за мной в глубокой ночи. Насколько мне известно, народ Ардена возвел эту и ряд других крепостей на границе государства, создавая систему оповещения в надежде защититься от нашествия Красного Короля столетия назад. Им это не помогло.

На вершинах подобных башен ставили сигнальные костры. Если легенды не врут, огонь на них горел так ярко, что касался небес.

Сев между защитными зубьями стены, я стал смотреть на север. Тихо, безмолвно, словно статуя. Время шло быстро. Яркий звездный небосвод стал тускнеть, затмеваемый поднимающимся солнцем. Ленивые дозорные время от времени проходили мимо, постоянно позевывая, но оставаясь начеку. Такие прекрасные, почти умиротворяющие мгновения перед безумной битвой. Всегда было так, даже подобные мне оружия войны не находились на поле боя постоянно. Между кровопролитием бывали долгие паузы, когда войско идет к следующей цели или когда ты летишь на огромном драконе, обдуваемый ветром, забывая обо всех ужасах, что делали твои руки. Я был благодарен этим мгновениям, тихим островкам спокойствия посреди шторма безумия.

Первый луч солнца ярко ударил в глаза. Я сморщился, поворачиваясь назад, в сторону лагеря. Словно муравьи, все внизу суетились. Кто-то точил мечи, кто-то таскал стрелы и странные бочки с красными линиями.

Послышались громоздкие шаги. Золотые волосы паладина блестели в лучах восхода, а его броня громыхала при каждом шаге. Вильгельм выглядел бодро и свежо, насколько это было возможно для того, кто веселился прошлой ночью.

– Смотрю, ты не дремлешь, друг мой. Как всегда, сторожишь сон товарищей?

– Просто жду битвы, – я равнодушно повернулся обратно в сторону севера. Противник пока не показался, но это временно. – Думаешь, у нас есть шансы?

Вильгельм подошел ближе, кладя увесистую руку мне на плечо.

– Уверен, Рэй, сегодня мы нанесем по ним сокрушительный удар, – паладин гордо смотрел вперед, его глаза горели верой и стойкостью.

– Много ли наших погибнет?

Я снова посмотрел на лагерь. Вдалеке Клифф тащил увесистый ящик, а Фалькас подгонял мальца шевелиться. Сегодня не только они, но и все здесь могут погибнуть.

– Мы сделаем все, что в наших силах, и сведем потери к минимуму, вместе.

Слова, переполненные верой, словно болезнь, заразили меня, но радость длилась недолго. Там, на горизонте, поднимались черные штандарты мертвых. Медленно, очень медленно, но армада трупов приближалась. Обычный человек еще не мог их заметить, но усиленное зрение давало мне такую возможность.

– Они идут.

Тихие слова заставили руку паладина сжаться на моем плече. Реакция была незамедлительной.

– Враг показался на горизонте! Всем приготовиться к бою!

Слова Вильгельма взбаламутили весь лагерь, и запыхавшиеся солдаты стали готовиться с двойным рвением. Кто-то подул в боевой рог.

Я встал с насиженного места. Паладин смотрел вдаль, пока тоже не заметил противника. Армию вел пятиметровый красный демон. Его аура ощущалась даже на таком расстоянии.

Их синхронные шаги сотрясали землю, а горящие синим пламенем глазницы внушали ужас. Мертвые явились для битвы.

Принц Ардена поднялся на стену вместе с отрядами лучников. Седрик носил шлем в виде головы льва. Солдаты расставляли массивные ящики и бочки по всей северной стене.

Окинув меня мимолетным взглядом, принц повернулся ко всему лагерю. Громко лязгнув мечом о камень, он привлек внимание всего войска. Солдаты на мгновение застыли.

– Воины! – проревел Седрик, заставляя вздрогнуть всех присутствующих. – Сегодня мы стоим лицом к лицу с тьмой, пришедшей поглотить наш мир. Мы – последняя линия обороны между жизнью и смертью, светом и мраком. Наш враг силен, коварен и беспощаден. Но мы сильнее! Ведь сила наша не в оружии, не в доспехах, а в наших сердцах, полных веры, решимости и любви к жизни, – он еще раз лязгнул по каменному полу. Некоторые солдаты подняли кулаки, воодушевленные. – Взгляните друг другу в глаза. Вы видите там страх? Нет! Там горит огонь мужества, отваги и чести. Так пусть этот огонь озаряет путь каждого из вас, освещая дорогу к победе! Пусть враги дрожат при виде наших мечей и копий! Пусть знают, что встретят здесь достойное сопротивление. Ибо живое сердце сильнее любого проклятия, доброе слово – мощнее заклинания мертвых, свет разума рассеивает любую тьму! – он обнажил меч под звуки ликования, повернув клинок в сторону армады нежити. – За наш дом! За Арден! За светлое завтра! К бою!

Яростные крики воинов били в уши. Энтузиазм в крепости вырос до небес, и воины с тройным рвением приготовились защищать то, что им дорого.