Когда ты вернешься, мама?

– Обещаю, мой дорогой друг! – улыбнулась девчушка. – А теперь – побежали.

И она вновь схватила его за руку и, буквально, потащила за собой и выглядело это так, будто это был ретро-фильм, в котором они под лунным светом убегали от некой погони, так уж сильно и переживая они торопились; ветер то усиливался, то успокаивался, из-за чего волосы девочки иногда попадали прямо в лицо мальчику, о чём тот благополучно умалчивал, ведь у них был прекрасных запах – запах вареной карамели, прямо как у его мамы. И каждый раз, когда он видел Сьюзен, ему вспоминалась мама – эта улыбка, манера речи, запах, даже взгляд – были похожи на неё.

– Пришли. – оборвала его мысли девочка, которая оперлась на колени, чтобы отдышаться.

– Где мы? – с легким страхом спросил Майкл.

– Мы – в моём доме, – с гордостью ответила Сьюзен. – Да, тут слегка не убрано и темно, но это только потому, что мы недавно сюда переехали. Пойдем, тебя заждались.

Она снова потянула его за руку. Мальчик очень нехотя пошел за ней. Это место ему не нравилось – окна были хрупкие (а некоторых даже и не было), из-за чего их продувало, помещение было пустое и темное – лишь в некоторых углах стояли свечи – даже стульев не было, как не было никаких признаков жизни в этом "доме", если его вообще можно было бы так назвать. Этот дом был также пуст как и дом Джозефа. Но, из-за детских чувств, мальчик шел за девчонкой, рассматривая всё вокруг.

*БУХ*

Нога мальчика провалилась в дырявый деревянный пол, но девочка поймала его, чтоб тот не погряз под домом совсем.

– Ты в порядке?! – испугалась Сьюзен. – Не так я хотела, чтобы это произошло…

– Д-да, всё хорошо… – вылезая, ответил Майкл, – что это?

– А, это я о своём, девичьем, – с неловкостью ответила девочка.

Мальчик вылез и остановился. Он решил, что не хочет больше идти за ней. Что теперь она ему не нравится. Что эта затея была такая себе, как он считал с самого начала.

– Прости, – сказал он и просто вырвал руку.

Майкл бежал без оглядки. Он не смотрел ни назад, ни вперед – слезы мешали ему видеть что ли вообще. Мальчик просто вынес входную дверь своей скоростью и прыгнул на отца с объятиями.

– Папочка, прости, я так больше не буду, это всё эта плохая Сьюзен, правда! – он слезно просил отца простить его. Отец просто промолчал. Слеза отца упала на голову мальчику.

– Сьюзен… – сказал Оулсен себе под нос.

– Пап, ты плачешь..? – мальчик поднял голову и увидел разъярённое лицо отца.

На следующий день мальчик так же вечером сидел на крыльце и смотрел в даль – там стояла толпа людей, среди которой был его отец, весь в слезах и пьяный. Он выскочил из толпы и понесся навстречу Майклу.

– Папа! – обрадовался он.

Но отец просто прошёл сквозь мальчика прямо к двери и зашел в дом. Майкл был в недоумении. Он не понимал, как это случилось, как он прошел сквозь него, но затем он всё понял, когда из переулка услышал знакомый голос, который его звал каждый вечер – нет, это уже была не та девчушка Сьюзен, а его мать.

– Мамочка! Я знал ты приедешь! – мальчик прыгнул на женщину с объятиями. Пойдем к папе, скорее!

– Майкл, сыночек, мы не пойдем к папе сейчас, он сам потом придет к нам. – она села на колени. – Ты знаешь Сьюзен?

Мальчик дрогнул. Конечно же, он знал её, ведь вчера папа так избил его из-за неё, что тот аж потерял сознание. Ему совсем не хотелось это вспоминать, он боялся, что ему снова будет больно.

– Помнишь, она показала тебе дом Джозефа? – вновь сказала Элизабетт. – Не бойся, я просто хочу навестить его. Покажешь?

И мальчик схватил мать за руку и понесся через этот переулок. Он вел маму также, как Сьюзен когда-то вела его. Но в этот раз навстречу им шло множество людей и автомобилей, через которых приходилось пробиваться.

Они бесконечно долго бежали к этому дому. Оулсен же умер через 3 года от пьянства. На месте этого дома ничего нового не построили, а в него больше никто не заезжал, а людей этих вскоре позабыли, но а историю этой семьи – запомнили навсегда.