Змеиное логово

Как раз в это время меня сзади обнимают, целуют в ухо и просительно интересуются, обращаясь в равной степени и к Хокинсу:

– А правда мы сегодня уже никуда не едем?

– Никуда, – подтверждает Ястреб, – сейчас администратора отеля предупредим, что мы у них сегодня ночуем, и можно перегнать тачки туда.

– Дже-е-еми, – вкрадчиво мурлыкает Сара, – тебе ведь правда для этого мы с Владом не нужны?

Хокинс выразительно смотрит на меня. Я, в свою очередь, на любимую супругу.

– У тебя резко появились планы на вечер?

– Даже два плана, – кивает Сара. – Во-вторых, мы на девять вечера приглашены в оперу на «Тангейзера», Анна выдала два билета. А во-первых, у нас для этого нет никакой подходящей одежды.

Милан – значит, опера. Логично, массаракш. Не важно, что новоземельный фронтир, не важно, что на всех исследованных территориях площадью в полторы Европы народу обитает ну раза в два больше, чем в Киеве. Если мигранты из Старого Света построили город и назвали его Миланом, – значит, там обязана быть опера.

– Сара, золото мое, – стратегически отступаю на шаг, – вообще-то в той же Америке народ в театр и оперу ходит разве что не в бикини и шортах. В джинсах и майке самолично наблюдал…

Рожденная в культурной столице Союза Сара гордо выпрямляется во весь свой невеликий рост, грудь вперед, кулаки в бедра, очки сверкают (по сюжету полагалось бы сверкать глазам, но лучи склоняющегося к закату светила отражаются именно от квадратных поляроидных линз).

– Значит, так. Прямо сейчас мы идем покупать тебе костюм и мне новое платье. После этого в гостиницу, приводим себя в порядок и переодеваемся. А потом в оперу. Возражения не принимаются. Все ясно?

Ясно, ясно. Подмигиваю Хокинсу: ты уже все понял насчет перемены семейного статуса или нужны дополнительные пояснения? – беру Сару под руку, и мы отправляемся выполнять вышеизложенную культурную программу субботнего вечера.

Гарантирую одно: что бы там любимая супруга ни думала насчет правильного костюмного фасона, револьвер где-нибудь в кармане я припрячу. Ибо если этого не сделать – по закону подлости наверняка понадобится, а нету… Пусть лучше при себе будут шестьсот граммов ненужного железа, зато на сердце спокойнее.

Территория Европейского Союза, г. Милан. Суббота, 07/06/21 28:17

Здание оперы, если сравнивать непредвзято, классом приблизительно соответствует вузовскому «дому культуры». В киевском политехе, по крайней мере, нечто похожее, только из стекла и бетона вместо камня сухой кладки, и чуток покрупнее – в политеховский главный зал поместится под тысячу рыл, а сюда сотни три с небольшим. Само же представление, пожалуй, на уровне клубной самодеятельности, оперными артистами можно не кривя душой назвать только двоих из полутора десятков представителей сценического кагала.

Но это если непредвзято и если помнить, что такое настоящая опера в заленточных реалиях. Я пока еще помню, Сара тоже, а вот те, кто прошел «ворота» несколько лет назад – вполне могли и забыть. Если же судить по новоземельным стандартам, то равных миланской опере попросту нет, ибо она такая одна-единственная. Обычный театр имеется в Порто-Франко (видели, уровень исполнителей примерно такой же), а еще, рассказывали, театры есть в Новой Одессе, Зионе и забыл в котором из городков у бриттов; кроме того, организован «эротический театр» в Нью-Рино, ну там скорее для ценителей современного высокого искусства, где сюжет и прочие драматургические особенности отброшены как устаревшие…

В общем и целом, однако, вечер удался. Развеялись, «вышли в свет» в изначальном смысле данных слов, а не в нынешнем американском «go out», каковой термин употребляется нынешними американскими аборигенами, когда им надо выбраться из апартаментов куда угодно, хоть в ближайший бар или на пляжную дискотеку… полный «аут», короче говоря. Ну и Сара потешила сердце одежным шоппингом – иногда на нее находит; новое платье, как она полагает, подчеркивает ей нужные выпуклости и скрывает ненужные (как по мне, у женщины ненужных выпуклостей не бывает, однако на эту тему спорить с ней бесполезно). Ходить по здешним улицам на шпильках, пожалуй, не самый удобный выбор, но раз под руку со мной и не торопясь, то и ладно; вот хочется любимой иногда доставать мне макушкой не до подбородка, а хотя бы до носа – я что, буду лишать ее мелких радостей жизни? А минус пять с лишним сотен в кошельке – хрен с ним, не разоримся, чай, не каждый день…

В опере давали «Тангейзера», так что на обратном пути мы закономерно болтаем о вагнеровских операх вообще. Сара в данной сфере разбирается куда лучше, чем я, и пересказывает несколько занятных моментов. В частности, самое известное творение герра Рихарда, «Кольцо Нибелунгов», все режиссеры ставят в «облегченном» виде, тогда как полная авторская версия постановки, оказывается, предполагает двадцать часов непрерывной игры, причем в финале сцена, актеры, оркестр и зрители должны быть погребены под обломками горящего оперного театра…

– Маэстро знает толк в извращениях, – смеюсь я. – Однако могу его понять, отображать Геттердаммерунг[36 - G?tterdammerung – нем. «сумерки богов»; так в древнегерманской мифологии именуется конец света.] чем-то меньшим было бы неуважением к эпическому сюжету.

– Вот поэтому я, как узнала эту историю, на «Нибелунгов» больше ни ногой, – соглашается любимая. – А то мало ли, вдруг очередной режиссер тоже, как ты выражаешься, знает толк в извращениях…

Добираемся до гостиницы, поднимаемся в номер, включаем свет…

– Тихо заходим и садимся на диван, – полушепотом произносит по-английски человек в темном спортивном костюме и спецназовской шапочке-маске, закрывающей всю морду лица. В левой руке пистолет, твердо нацеленный в нас толстой трубой глушителя.

Отстраненно замечаю, что для итальянской территории оружие не самое типичное – ПБ. Русский спецназ? Ликвидатор из КГБ? Ну бред же, с какой стороны ни глянь…

Ага, а еще можно предположить, что этот самый бред своим воплощением обязан моей паранойе.

Господин Гендерсон, надеюсь, ваша группа прикрытия отследила нужный момент и вышла на Зета. Ибо если нет, тогда я даже не знаю, что еще должно случиться, чтобы они наконец сделали то, зачем вообще вся эта операция была затеяна.

Зато знаю другое: там, в гостиной, сидя на диване в удобной киллеру позиции, мы оба трупы. Даже если ему нужно «сперва поговорить» и что-то у нас вызнать; потом, уходя, попросту глупо будет оставлять нас в живых…

Сара, испуганно пискнув, оступается и падает, неуклюже взмахнув обеими руками и вцепившись вместо меня в сумочку. Едва успеваю подхватить жену под руку.

– Да будь он проклят, этот каблук… – выдыхает она.

По-английски.

Как там у меня в досье – «склонен к быстрым и неожиданным решениям»? Вы абсолютно правы, фрау Ширмер. Между прочим, в досье у Сары можно смело прописать то же самое, иначе мы бы не подошли друг другу так вот сразу, с первой встречи почувствовав полную общность.

Каблук-то, может, и сломан, но «в сердцах» Сара воскликнула бы это по-русски. По-английски – значит, намеренно играя на публику.

Диспозиция: мы в коридоре у закрытой входной двери, любимая супруга почти висит у меня на правой руке, а человек в маске оперным силуэтом прорисован в проеме, ведущем в гостиную. В коридоре неяркий свет желтой сорокаваттки, в гостиной темно.

Поворачиваюсь вполоборота к Саре, перехватывая ее под мышки; скрытая корпусом правая рука ныряет в карман и нашаривает револьвер. Удержать одной левой упитанную барышню, у которой сломана как минимум одна из шпилек, я не могу, и она оседает на пол вдоль стены, все так же сжимая сумочку.

Толстый цилиндр пэбэшника дергается. Самый опасный миг.

Но звезды на нашей стороне: в это мгновение выстрела нет, а уже в следующее я всаживаю две пули в район вооруженной руки противника, а Сара посылает из «йерихо» три «пустоголовых» подряд в грудь и голову. Откуда у нее оружие? Из сумочки, разумеется, в вечернем платье даже компактный пистолет прятать неудобно, зато в дамской сумочке в самый раз…

Пять выстрелов в узком коридорчике бьют по ушам не хуже автоматной очереди, ну и звукоизоляция служебного сюита на стрельбу явно не рассчитана. В коридоре топот ног, дверь номера без особых церемоний слетает с петель и в номер боевым колобком в кувырке ныряет Хокинс, обеими руками сжимая «файв-севен»…

Но ему стрелять уже не в кого.

– Ну вы даете… – произносит ввалившийся следом Фред, возвращая в кобуру свой «кольт». – Целы?

Сара переводит на него остекленевший взгляд, а я быстро отнимаю у супруги пистолет. Любимая, ты молодец, ты даже не представляешь, какой ты молодец, все это я тебе сейчас расскажу, а профи охотно подтвердят, но пост-боевой адреналиновый шок у тебя сейчас в полный рост, в таком состоянии оружие лучше отложить и до утра не трогать.

– Целы… – отвечаю я, глядя на рваную дырку в обоях. Ровно между нами. Успел-таки нажать на спуск, массаракш.

Хокинс, включив свет в гостиной, занимается быстрым осмотром клиента. Сдергивает с трупа шапочку-маску и сдавлено ругается.

– Клянусь святым Дунстаном, Влад, ты не догадаешься, кто это! Готов сотню экю поставить!

Даже так?

– Сотню отдашь, когда будет удобно, – отвечаю я, крепко растирая Саре заледеневшие ладони. – При жизни сей недокиллер был известен окружающим как директор миланского представительства господин Корб.

Теперь сдавленно ругается Фред, пораженно глядя не на убитого, а на меня. И чего удивляться-то?

Ведь очевидно, что Зет с такой оперативностью отреагировать не мог, разве что здесь же в Милане и жил, а это вряд ли, большие орденские боссы не только работают, но и обитают вдали от простых смертных. О проколе в банке данных вот прямо сейчас знали двое: обнаруживший его я – и директор Корб, которому я доложил о находке. Если именно Корб и был персоной, ответственной за такой прокол, вполне логично устранить меня (ну и Сару за компанию, муж и жена – одна сатана, поговорка существует не только в русском языке), а замаскировать это устранение под то, что мы, мол, застукали в номере грабителя, который перепугался и открыл огонь… признаться, вариант этот у меня мелькнул еще до оперы, но я не счел его вероятным.

Как-то глупо вышло; Корб сам же меня, можно сказать, на этот прокол и навел, велев «все проверить» – я и проверил, мне несложно. Или он надеялся, что я даже после прямой просьбы не смогу эту дыру найти, полагал, что она спрятана гораздо глубже и хитрее?

А вот это, кстати, возможно, если сам Корб не программер, а только посредник и заодно стрелочник, который окажется крайним при обнаружении серьезной дыры. Выходит, Зет, без тебя тут таки не обошлось…

Все равно – глупо. Да, я узнал о дыре, но ведь обновление системы автоматически закрыло эту дыру и уничтожило все следы ее появления. Завтра мне уезжать, а Корб остался бы сидеть на прежнем месте, и ничего бы ему скорее всего не было… внутреннее расследование начнется уже потом и все равно ничего не найдет; дыра была, а теперь нету, финиш. И я ему это открытым текстом сказал.

Я сказал, да. А вот если он, как многие персоны вне зависимости от занимаемой должности, числит компьютер «черным ящиком», а всех без исключения программеров – великими волшебниками, которые из этого ящика достают все потребное по ситуации… ну что я, мало таких встречал? Вот именно. Корб знал, что он стрелочник, и решил, что я вызнал ВСЕ – а не только то, о чем сказал… и соответственно его дальнейшая жизнь и карьера прямо завязаны на мое намерение передать эти сведения наверх.