Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне. 1939-1945

Британское правительство того периода часто обвиняли в том, что в сентябре 1939 года оно не сумело использовать угрозу войны на двух фронтах, перед которой оказалась Германия. Концентрированные воздушные удары по опорным пунктам в Северо-Западной Германии наверняка вынудили бы Геринга вывести большую часть люфтваффе из Польши, облегчая тем самым военную ситуацию для поляков.

«Инерция и слабость наших политиков стали просто подарком для люфтваффе» – таков вердикт эксперта по британской войне в воздухе Дерека Вуда в работе, опубликованной в 1961 году.

Но военный кабинет Чемберлена твердо держался своей политики: никаких бомб на Германию до тех пор, пока Германия не начнет бомбить Англию.

В официальной истории «Royal Air Force 1939–1945» можно найти простое и трезвое объяснение. В конце сентября 1939 года бомбардировочная авиация передовой линии состояла всего лишь из тридцати трех эскадрилий, включавших 480 самолетов. Поскольку британцы приписывали своим противникам в три раза больше самолетов, «тотальная война была бы явно против наших интересов, пока не достигнут более удовлетворительный баланс сил. При целесообразности укрепления предписаний гуманизма… меры, применявшиеся в отношении бомбардировочной авиации, были такими, какие можно осуществлять, следуя политике сохранения и увеличения бомбардировочной авиации до тех пор, когда мы сможем „бросить перчатку“».

В Германии в сентябре 1939 года был человек, чьи руки были просто связаны. Это был генерал-лейтенант Ханс Фердинанд Гайслер, который со своим персоналом принял на себя административное командование воздушной обороной Гамбурга и располагался в Бланкенезе на Мантейфельштрассе. Гайслер руководил недавно сформированной 10-й авиадивизией, чьей основной задачей было воевать с морскими частями Британии.

Даже если бы строжайшие инструкции Геринга и не запрещали Гайслеру предпринимать какие-либо действия против самой Британии, он все равно не смог бы этого сделать, потому что в то время у него не было ни одного бомбардировщика. Его единственная Geschwader KG 26, которая все еще была в стадии формирования, была переведена в Польшу.

Хотя к середине сентября так называемая Geschwader «Лев» вернулась на свои боевые базы в Гельголандском заливе, она поначалу состояла всего лишь из двух Gruppen, включавших в себя около шестидесяти «Не-111». Большинство из летчиков и командиров эскадрилий, как и сам командир, полковник Ханс Зибург, ранее служили на флоте.

Командующий флотом Германии адмирал Эрих Редер с трудом согласился на перевод своих летчиков в люфтваффе. Годами эти два рода войск спорили, кому надлежит вести боевые операции в небе над морем, и, наконец, афоризм Геринга «Все, что летает, принадлежит мне» решил проблему. В морской авиации осталось лишь несколько береговых соединений, укомплектованных самолетами-разведчиками, и корабельная авиация.

В продолжение своего решения, что воздушная война над морем должна вестись люфтваффе, Геринг в ноябре 1938 года пообещал, что будет иметь тринадцать Geschwader бомбардировщиков, готовых к выполнению своих задач к 1942 году (Гитлер уверял его, что любая более ранняя война с Британией исключается). Это остановило бы всякое дальнейшее истощение оставшихся сил бомбардировочной авиации.

В сравнении с этим великолепным утверждением действительная численность на начало войны была в самом деле скромной – всего лишь две Gruppen из KG 26.

Для надежности 2-й воздушный флот («Север») под командованием генерала авиации Гельмута Фельми получил одно соединение бомбардировщиков в начале сентября. Тогда оно называлось «экспериментальная группа 88», и стало первым, оснащенное самолетами, которыми люфтваффе надеялось достичь решающего технического превосходства: «Юнкерсами-88» («чудо-бомбардировщиками»).

Однако ни Фельми, ни его начальник штаба полковник Йозеф Каммхубер не осмеливались бросить прямо в бой соединение, все еще проходящее подготовку с неопробованными самолетами. Хотя оно было переименовано в I/KG 30, его снова перебросили из Йевера на аэродромы Хагенов-Ланд и Грейфсвальд в Мекленбурге и Померании.

Его командир капитан Гельмут Поль докладывал:

«На дежурстве в Вестерланде на острове Сильт осталось только одно звено под командованием лейтенанта Вальтера Шторпа.[8 - Позднее, в 1944 году, он стал генерал-майором и «генералом бомбардировщиков».] Генерал Фельми сказал нам, что оно будет использовано при первом же появлении британского флота. Мое предложение использовать для этой цели всю Gruppe было отклонено».

Тогда 2-й воздушный флот поделился своими тревогами с Верховным командованием в Берлине. Новые «Ju-88» следует вводить в действие лишь тогда, когда они могут дать результат. Пусть в первой атаке примет участие хотя бы полная Geschwader, по крайней мере сто самолетов.

Геринг и его начальник штаба Иешоннек не обратили на это никакого внимания. Возня с «Ju-88», его готовностью или неготовностью затянулась слишком надолго. Два года назад его окрестили невооруженным бомбардировщиком, достаточно быстрым, чтобы уйти от преследования любым вражеским истребителем. Потом его оснастили оборонительным вооружением. А еще позже стали требовать от него способностей к пикированию на манер «Штуки»: предъявляя все новые и новые требования, которые вели к новым проблемам и затяжкам в выпуске с конвейера.

Самолет предположительно был готов к серийному производству 3 сентября 1938 года. В тот день компания «Юнкерс» получила свой контракт. Ее генеральный директор доктор Гейнрих Коппенберг получил от Геринга полномочный мандат, завершавшийся словами: «Я хочу получить мощное соединение бомбардировщиков „Ju-88“ как можно быстрее».

С тех пор прошел год, и началась война. Но «Ju-88» в люфтваффе все еще было меньше пятидесяти. Верховный командующий решил, что с машиной возились достаточно. Самое время показать себя. «Чудо-бомбардировщик» для завоевания престижа должен добиться успеха.

26 сентября после полудня зазвонил телефон в кабинете командира I/KG 30 капитана Поля. На проводе был сам Иешоннек:

– Поздравляю, Поль! Ваше звено в Вестерланде потопило «Ark Royal»!

Имея опыт совместной работы, Поль слишком хорошо знал начальника штаба, чтобы не уловить иронической ноты.

– Не могу поверить, – произнес он.

– Я тоже, – ответил Иешоннек. – Но железный (Геринг) верит. Лети прямо сейчас в Вестерланд и выясни, правда это или нет.

А кто сообщил о потоплении? Может, 10-я авиадивизия, в ведении которой находятся операции против флота? И действительно ли это произошло?

Утром 26 сентября морская группа «Запад» отправила самолеты-разведчики в Северное море перед началом операции эсминцев, намеченной на следующий день. Это были «летающие лодки» «Do-18» из эскадрильи береговой обороны 2/106, базировавшейся в Нордени. К 10.45 одна из них оказалась к северу от банки Грейт-Фишер.

Наблюдатель вдруг застыл как вкопанный. Сквозь прорехи в облаках он увидел боевой корабль. И не один! Это был целый флот!

Снова и снова «Do-18» кружил вокруг просвета в облаках, пока пилот и наблюдатель лихорадочно пересчитывали корабли: четыре линкора, авианосец плюс крейсеры и эсминцы. Под ними плыл британский флот метрополии!

Содержание радиограммы с «Do-18» привело в возбуждение весь состав германской береговой обороны. Наконец-то настал долгожданный шанс атаковать противника – практически единственный шанс, учитывая эту гору существующих приказов, вообще ударить по врагу.

Вскоре после 11.00 на базе бомбардировщиков на Сильте уже звонили телефоны. «Боевой приказ. Квадрат 4022. Дальняя разведка вступила в контакт с противником. Атакуйте 1000-фунтовыми бомбами!»

На самом деле британский флот состоял из линкоров «Nelson» и «Rodney», линейных крейсеров «Hood» и «Renown», авианосца «Ark Royal» и трех крейсеров. Недалеко отсюда находилась 2-я эскадра крейсеров с еще четырьмя крейсерами и шестью эсминцами.

В атаку на эту армаду был послан скромный отряд. В 12.50 девять «Не-111» из Geschwader «Лев», а именно 1-я эскадрилья из KG 26, взлетели под командой капитана Веттера. Спустя десять минут за ними последовало дежурное звено из Geschwader «Орел» – четыре «Ju-88», ведомые лейтенантом Шторпом, которым предоставлялся шанс доказать свою значимость.

Это было все, что смогла собрать 10-я авиадивизия. А там, вдали от своих баз и находясь под наблюдением германских самолетов-разведчиков, в море стояла громада британского флота метрополии, а люфтваффе «использовало» эту возможность с помощью всего лишь тринадцати бомбардировщиков!

Внизу, под облаками, четыре «Ju-88» мчались друг за другом на северо-запад. Это, как полагали, был кратчайший путь отыскать врага, как только они окажутся в заданной точке. Пилотом третьей машины был капрал Карл Франке, прозванный товарищами Бобром за великолепную бороду. На следующее утро его имя окажется у всех на устах.

Франке в действительности был квалифицированным инженером и авиатехником. Он хорошо знал «Ju-88», поскольку отвечал за его технические испытания в Рехлине. Но кроме этого, он был и одаренным летчиком. В 1937 году на авиационных соревнованиях в Цюрихе, где эксперты со всего мира затаив дыхание следили за невероятной скоростью германского самолета, он уже был вместе с Удетом на демонстрации «Ме-109», настроенного на максимальные показатели.

Как раз перед войной он пошел добровольно летчиком в группу испытателей его друга Поля, чтобы не оказаться привязанным навечно к Рехлину. И так случилось, что, будучи простым капралом, он управлял одним из первых четырех «Ju-88» в их самом первом наступательном бою.

Через два часа полета в поле зрения появились корабли. Франке стал пробиваться вверх сквозь облака до высоты 3000 метров. Плотность облаков составляла 8/10, что позволяло видеть море внизу лишь изредка и ненадолго. И вдруг через прогал в облачности появился огромный корабль: авианосец!

Не колеблясь Франке резко и круто стал пикировать на цель.

Ни одно орудие не открывало огонь. Должно быть, он застал корабль врасплох.

Тут облако закрыло летчику обзор, а когда самолет прошел сквозь него, авианосца в прицеле уже не было видно. Пике же нельзя было изменить. Хорошо зная технические пределы пикирования своего самолета, он взял слишком далеко в сторону. Оставалось лишь одно: выходить из пике и начинать все сначала.

Но теперь противовоздушная оборона авианосца наконец-то очнулась. Если бы он в первый раз взял чуть правее, то смог бы атаковать, практически не встречая сопротивления.

Франке выждал еще восемь минут и снова нырнул вниз – на этот раз в облако разрывов зенитных снарядов. Но теперь он нацелился безошибочно. Авианосец стоял в его прицеле неподвижно, как паук в своей сети.

Нажатие на кнопку – и бомбы полетели вниз. Немедленно срабатывает автоматический выход из пике, и вот самолет снова набирает высоту.

Пока Франке старался избежать зенитного огня, его радист и стрелок в хвосте самолета не сводили глаз с авианосца под ними. Вдруг сержант Бевермайер закричал:

– Рядом с кораблем – мощный фонтан воды!

Даже Франке рискнул взглянуть вниз. Была видна мощная струя воды рядом с верхними орудийными портами. Затем на носу раздалась вспышка.

Было ли это попадание или просто вспышка выстрела мощного зенитного орудия? Если последнее, то что случилось со второй бомбой, автоматически сброшенной вслед за первой?

Корабль сейчас был уже слишком далеко, чтобы можно было разглядеть другие детали. И все равно, это не их работа. Они были счастливы, что сумели уберечь шкуру от зенитного огня.

Экипаж доложил по радио со сдержанным оптимизмом: «Пикирование. Сброшены две бомбы „SC-500“ на авианосец. Первая упала рядом с бортом корабля, вторая, возможно, попала в нос. Результат не прослежен».

Как только Франке приземлился у себя в Вестерланде, начались поздравления. Только командир Geschwader «Лев» сохранял скептицизм.

– Ты видел, как корабль потонул?