Игра в обороне

Молчание все тянется, и я ощущаю невообразимую неловкость. Если он забыл о прошлой ночи, я умру от унижения.

«Я что, настолько незапоминающаяся?»

– Ничего не случилось! – выпаливаю я, не в силах больше терпеть тишину.

– Точно. Ничего не случилось… – эхом отзывается он.

Джастин выглядит более расслабленным, чем я.

Мое сердце болезненно сжимается в груди. «Неужели он действительно ничего не помнит?»

Его телефон чирикает на прикроватной тумбе, но Джастин не совершает ни малейшего движения, чтобы взять его. Он по-прежнему смотрит на меня. Он все еще обнажен. И он не кажется обескураженным.

Неужели он действительно не помнит вчерашний вечер? Хоть отчасти? То, как он шептал в мою шею ласковые слова, прижимаясь раз за разом ко мне бедрами… Нет, об этом я не забуду никогда. Ощущение его тела, скользящего по моему, – это воспоминание, которое я не смогу стереть из памяти. Боль в ногах, покалывание в чувствительных частях тела пройдут, но не сомневаюсь, что моему израненному сердцу потребуется гораздо больше времени, чтобы восстановиться.

– Не паникуй, ладно?

– Я не паникую! – огрызаюсь я чуть быстрее обычного. Должно быть, он прочел панику в моих глазах, в моей напряженной позе, но я ничего не могу с собой поделать. Я в панике. И пугающе давно.

Его телефон снова чирикает, заполняя неловкое молчание между нами. Пустая упаковка от презервативов лежит рядом с его телефоном, и, о боже, я краснею как помидор. Я чувствую это.

– Тебе, наверное, стоит взять трубку. А я пойду, – бормочу я.

Непонятная эмоция мелькает на его лице, но он тянется к телефону, а я бросаюсь к двери, желая как можно скорее выбраться из этой гребаной ситуации.

Глава 4. Тайны

Элиза

В квартире тихо, пока я иду из гостиной в кухню. Слава богу, Оуэн еще не проснулся. Я предпочитаю совершить эту позорную прогулку в одиночестве. На самом деле я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова посмотреть в глаза своему брату. Прошлая ночь была совершенно не в моем характере.

Я нахожу свой телефон и сумочку там, где я оставила их, и поворачиваюсь к двери, когда замечаю движение в конце коридора, которое останавливает меня, охваченную чувством вины, и заставляет застыть на месте.

Это мой брат. Он одет лишь в спортивные шорты, его волосы торчат во все стороны.

– Привет, – говорит Оуэн, глядя на меня с любопытством. Голос у него хриплый спросонья, и он вытягивает руки над головой. – Ты оставалась тут на ночь?

– Нет! – быстро отвечаю я до того, как взять себя в руки. Мне приходится сглотнуть желчь в горле, прежде чем лгать дальше. – Я просто зашла узнать, не хотите ли вы кофе. Подумала, что у вас, наверное, похмелье.

– Ты, мать твою, лучшая, – хрипит Оуэн. Он либо не замечает, либо не обращает внимания на то, что на мне все еще вчерашняя одежда. – Мне нужен кофе. И таблетки от головной боли. И, может, утренний сэндвич от Тито? – спрашивает он, улыбаясь с надеждой.

Я закатываю глаза и вздыхаю. Это маленькая забегаловка, где мы все любим завтракать, но по воскресеньям там всегда полно народу.

– Хорошо. Но если мне придется отстоять в очереди к Тито, ты должен будешь прийти ко мне в класс в день карьеры и рассказать моим ученикам о своей работе.

– Заметано, – соглашается он.

– И платишь ты.

Оуэн идет за бумажником в спальню и достает оттуда свою черную карту, которую отдает мне без вопросов.

– Спасибо, сестренка.

– И я не хочу столкнуться ни с одной из твоих вчерашних побед. Избавься от них, пока я не вернусь. – Я прищуриваюсь и прячу карту в свою сумочку.

– Считай, сделано. – Оуэн никогда не позволяет своим зайкам оставаться надолго, но некоторые все равно задерживаются. Его взгляд падает на дверь спальни Джастина, которая все еще закрыта.

– Думаю, у Брэди тоже была ночная гостья. Слышал, как у них там все развивалось. Но, да, я выставлю всех до того, как ты вернешься.

Мое сердце бешено колотится в груди. Мой собственный брат слышал, как я трахалась с его другом прошлой ночью. А Джастин даже не помнит этого. Добро пожаловать в худший лучший день моей жизни. Хуже уже не будет.

Когда я возвращаюсь через тридцать минут, Оуэн и Джастин уже успели многое убрать. Я раздаю парням кофе и бутерброды на завтрак: Тедди и Ашер тоже все еще здесь, и все явно мучаются похмельем. К счастью, Оуэн выполнил свою часть сделки, поскольку ночные гостьи уже ушли.

Я потягиваю кофе и слушаю, как мой брат и Ашер обмениваются байками о своих подвигах минувшей ночью.

– Ты вчера исчез рано, Брэди, – говорит Оуэн Джастину, усмехаясь. – Что за горячая штучка была с тобой этой ночью?

Я жду, что Джастин посмотрит на меня, но, к счастью, этого не происходит.

– Не было никого, – отвечает Джастин так убедительно, что я верю, будто он действительно так считает.

Я держу себя в руках достаточно долго, чтобы не вызвать никаких подозрений, а затем выхожу, нырнув в коридор, где слезы начинают падать еще до того, как я добираюсь до лифта.

Мне нужно бежать с места преступления, но я и не думаю ехать одна домой. Я пишу своей лучшей подруге, Бекке, пока еду к ней.

«Мне нужно выпить»

Она отвечает, когда я усаживаюсь на заднее сиденье «Убера». Она не берет на себя труд указать на то, что сейчас всего десять утра.

«Что стряслось?»

«Джастин, мать его, Брэди»

Она знает о моих чувствах к нему. Моя глупая тайная влюбленность никогда не была тайной для нее. У нас было мало секретов друг от друга, если они вообще были.

«О, детка»

Свое последнее сообщение она сопровождает смайликом с ножом, и я, словно сумасшедшая, издаю тихий смешок на заднем сиденье авто.

Несколько минут спустя водитель притормаживает и останавливается у ее квартиры, и Бекка втягивает меня внутрь, крепко обняв.

– Какого черта он сделал на этот раз?

Я знаю, она думает, что он сделал что-то бесчувственное, например прямо на моих глазах спутался с охотницей на хоккеистов. Правда, очевидно, гораздо хуже. И я не собираюсь выпаливать ее прямо на пороге.

Бекка ведет меня внутрь, затем останавливается на кухне, чтобы налить себе чашку кофе.

– Хочешь? У меня есть и водка, если ты всерьез писала об алкоголе.