Третья тайна

– Нет, ее настоящее имя.

Девочка призадумалась.

– Оливия.

– Оливия, – обратилась к старушке Мерси, – что с вами случилось? Кто это сделал?

Та по-прежнему смотрела на нее. С ее губ по-прежнему срывались незнакомые слова.

Кажется, не итальянский. Такой язык я вообще никогда не слышала.

Бабушка Морриган замолчала, ее дыхание стало хриплым. Она закашлялась, издав глубокий хрип, с губ заструилась кровь. Мерси сильнее прижала полотенце к кровоточащему животу и приказала Морриган сделать то же самое. Та послушалась.

– Она умирает? – прошептала девочка сквозь слезы.

Мерси не хватило духу соврать.

– Не знаю. Но выглядит плоховато.

Оливия закашлялась, и кровь хлынула еще сильнее. Она дрожащей рукой подняла окровавленную руку и, коснувшись щеки гостьи, впервые произнесла на знакомом Мерси языке:

– Спасибо.

Ее рука была теплой и влажной. Пальцы старушки скользнули вниз по лицу Килпатрик. Когда их взгляды встретились, ужас в глазах Оливии сменился умиротворением.

Она умирает.

– Нет! Я не позволю вам умереть, Оливия! – Мерси потрясла ее за плечо. – Морриган, поговори с ней. Пусть она слышит тебя.

Девочка начала умолять бабушку. Та устало посмотрела в сторону внучки.

Мерси охватила паника. Здесь она не могла вызвать «Скорую». Оставалось только два варианта – дотащить старушку до «Тахо», остаться там и продолжить попытки остановить кровотечение, или же ехать сначала до дома Морриган, а потом до больницы. Мерси взвесила оба.

Вернусь на «Тахо».

Она вскочила на ноги:

– Надо вернуться сюда на машине.

Оливия резко подняла руку, ухватив Килпатрик за запястье:

– Останься.

Мерси замерла, медленно опустилась обратно на колени, снова взяла кровоточащую ладонь и посмотрела в глаза умирающей.

Она не хочет остаться одна.

Через прикосновение Оливии Мерси передалось спокойствие.

Я сделаю это ради нее.

Старушка перевела взгляд с гостьи на внучку и закрыла глаза.

Килпатрик смотрела, как ее грудь поднялась и опустилась еще четыре раза, а потом замерла.

Мерси в оцепенении держала руку Оливии и слушала рыдания Морриган.

2

– Извините, что забрал вашу одежду, спецагент Килпатрик, – пробормотал шериф округа Дешутс, когда Мерси, переодевшись в спальне Морриган, бросила куртку, свитер и джинсы в принесенный им бумажный пакет.

– Ничего страшного, у меня всегда есть запасная.

Едва Мерси взглянула на свой окровавленный свитер, то поняла, что следователи захотят получить в качестве вещдоков все, что на ней надето. Но прежде чем она переоделась, криминалист сфотографировал ее в окровавленной одежде.

Мерси стояла и смотрела прямо перед собой, пока молодой человек кружил вокруг нее, делая снимки. Он придвинулся ближе, чтобы сфотографировать ее лицо, и Килпатрик с трудом подавила чувство вины, подступившее к горлу: она не смогла спасти Оливию. Криминалист неловко попросил у нее разрешения отрезать прядь волос. Мерси кивнула, наблюдая, как ее длинные темные волосы, слипшиеся от запекшейся крови, скользнули в приготовленный конверт. Криминалист достал тампон, смочил и приложил к лицу Килпатрик: на нем запеклась кровь Оливии. Высыхающая кровь стала стягивать кожу, и Мерси машинально царапнула ее ногтем, прежде чем поняла, что это. Так что кровь все еще оставалась у нее под ногтями даже после того, как криминалист соскоблил ее со щеки.

Я сделала все, что смогла.

Мерси смотрела, как шериф запечатывает пакет, и по ее телу пробежала дрожь. Он бросил на нее быстрый сочувственный взгляд.

Она и раньше видела смерть. Ей даже довелось держать за руку умирающего брата.

Но тут все иначе. Желание Оливии ощущать человеческое тепло в последние минуты жизни, не оставаться в одиночестве – от всего этого сердце Мерси разрывалось.

Она никогда не забудет этой сцены.

После смерти Оливии Килпатрик сидела рядом с ней еще несколько минут, а потом усадила Морриган к себе на колени и просто держала ее, пока та не перестала плакать и не заснула. Затем укутала девочку в толстую куртку, отнесла ее по снегу обратно в свой «Тахо» и ехала до тех пор, пока у сотового не появился сигнал. Измученная Морриган дремала на заднем сиденье, уронив голову на грудь. Мерси доложила о смерти женщины и попыталась проехать обратно. Ей пришлось разбудить Морриган, чтобы узнать, куда двигаться дальше. Девочка оказалась права: ведущая к ее домику извилистая боковая дорога тянулась целую вечность.

Теперь окружной детектив Эван Болтон ждал Мерси в гостиной дома Оливии. Детектив был молод – наверное, моложе Мерси, – однако смотрел устало и цинично, словно повидал все ужасы на свете. Прибыв на рассвете, он молча выслушал краткий рассказ Килпатрик и задал совсем немного вопросов. Но она нутром чуяла, что он сразу схватил суть дела. Когда Мерси подошла, в карих глазах Болтона мелькнуло сочувствие. Несомненно, после бессонных суток она выглядела неважно.

– Где Морриган? – спросила Мерси Эвана.

– Показывает одному из шерифов своих цыплят и коз.

Килпатрик слегка расслабилась. Она не выпускала девочку из виду последние четыре часа, пока они ждали ответа от полиции Дешутс. Выглянула в окно и увидела, как криминалист фотографирует ее новенький фэбээровский «Тахо». Там тоже была кровь. Измотанная Мерси и не заметила, как кровь Оливии попала на куртку Морриган и на машину.

Шорох за спиной подсказал ей, что криминалисты всё еще собирают улики в крошечном домике. Больше всего на свете ей хотелось уехать от всего этого подальше и поспать недельку, но по взгляду детектива было заметно, что у него другие планы.

– Хотите допросить меня прямо сейчас? – предложила Килпатрик.

– Знаю, вы давно не спали, но мне нужно услышать историю в подробностях, пока они свежи в вашей памяти.

Что ж, его можно понять.

– Кто-нибудь связался с матерью Морриган?

– Пока нет. На телефонном номере, который дала девочка, стоит автоответчик.