Любовь под подозрением

– Виноградник смотрится отлично. Жду не дождусь первой бутылки.

Коннор фыркнул.

– Ты серьезно пытаешься как-то меня умаслить? По-моему, ты достаточно хорошо меня знаешь.

– Надо же с чего-то начать беседу. – Она коснулась его каменного бицепса. – Мы можем поговорить в доме?

– Погоди.

Коннор отвернулся, открыл дверь пикапа, покопался внутри и достал черную сумку – Идем, – бросил он и, не оглядываясь, зашагал к дому.

– М-да. А я-то ожидала, что ты расстелешь красную ковровую дорожку. После всего, что было.

– Скажи спасибо и за такое. Это больше, чем ты заслуживаешь – после всего, что было.

Саванна прикусила нижнюю губу. Ясно. Тяжелая артиллерия понадобится точно.

Войдя внутрь, она с удивлением выдохнула.

– Ты тут все переделал.

– Это теперь мой дом, а не родителей. Что не так? Тебе не нравится?

Она провела ладонью по спинке кремового кожаного дивана. Раньше на этом месте стоял другой, очень пухлый, с цветочной обивкой и многочисленными подушками, которые сшила мать Коннора.

– Это определенно перемена к лучшему.

Коннор поставил сумку на гранитный «островок», отделяющий кухню от гостиной.

– Хочешь чего-нибудь выпить? Вина нет… пока.

– Видит бог, алкоголь бы мне сейчас не помешал. И еще как. Но теперь только утро, и мне нужно очень ясно мыслить. Собрать в кучку все мозги, которые имеются.

Или, по крайней мере, все, которые остались после вчерашнего удара по голове.

– У меня есть вода, апельсиновый сок и чай со льдом.

– Чай, пожалуйста.

– Коннор вышел из кухни с двумя стаканами, в которых позвякивал лед. Саванна похлопала по дивану, приглашая его сесть.

Он передал ей чай, бросил на кофейный столик, вырезанный из цельного куска дерева, подставки для стаканов и устроился на стуле напротив.

Кажется, и он хотел иметь возможность мыслить ясно. Их всегда тянуло друг к другу как магнитом, но, возможно, Коннору удалось как-то выключить свой магнит после их последней встречи несколько лет назад.

– Расскажи мне, что происходит. – Он сделал большой глоток. – Дело в твоем муже?

– Бывшем муже.

– Ну да. Ты все еще судишься с ним за право владения этой вашей многомиллионной компанией?

– Все намного хуже, Коннор.

– Просто скажи как есть, Саванна.

– Найлс мертв. Его… убили.

Брови Коннора поползли вверх.

– Убили? Но ведь это должно было быть во всех новостях. Ну да, я в последнее время… отдалился от всего, но телевизор-то у меня есть.

– Это… Он… В общем, не думаю, что его уже обнаружили.

Коннор вскочил так резко, что расплескал чай.

– Что? Что все это значит?

– Я нашла его. В его доме. Мертвого.

– И не набрала 911?

– Конечно нет.

– Конечно нет? – Коннор вскинул руку. – Ну естественно. Зачем звонить в полицию? Кому в принципе придет в голову куда-то там звонить, обнаружив труп. Тем более труп своего бывшего мужа.

– Именно так. – Саванна отвела взгляд и отпила маленький глоточек из стакана.

Какое-то время он мерил шагами гостиную, затем остановился у дивана и угрожающе навис над ней:

– Что с ним произошло, Саванна? И какого черта ты не сообщила копам?

Она погремела льдинками в стакане.

– Его зарезали. И я не стала звонить копам, потому что они бы меня арестовали.

– Почему?

– Потому, что я проснулась в его доме, в его постели, и я понятия не имею, как туда попала.

Глаза Коннора потемнели, совсем как море перед штормом. Мучительно длинную секунду спустя он сморгнул, залпом допил чай, вытер ладонь о длинные шорты и поставил стакан на кофейный столик.

– Тебе лучше начать с самого начала.

Теплая волна облегчения прокатилась по телу Саванны. Это был тот Коннор, которого она надеялась увидеть, – собранный, внимательный и хладнокровный.

Она села прямее и расправила плечи.

– Вчера вечером мы с Найлсом встретились за коктейлем, чтобы обсудить дела. Я наткнулась на нечто непонятное в отчетах и хотела посмотреть кое-какие документы.