Когда-нибудь ты вернешься

То еще заявленьице!

Рауль повернул голову, чтобы взглянуть на реакцию женщины. Однако она лишь слегка улыбнулась и пожала плечами.

– Ну хорошо, знакомая. Тем не менее вечер у меня действительно занят.

– Послушай, Лидия, будь серьезнее. Ты должна сделать все, что нужно твоей семье.

Итак, ее зовут Лидия.

Вероятно, она почувствовала, что на нее смотрят, и тоже повернула голову. Их взгляды встретились.

А у нее голубые глаза.

Таким образом, вопрос о цвете глаз отпал сам собой.

Тем не менее вопросов стало больше.

Она отвела глаза. Официант принес их заказ, и беседа иссякла.

А Рауль и не подумал уходить.

Ему хотелось узнать больше.

Тем временем в ресторане появилась семья с детьми. Их активность мешала расслышать все, о чем говорили за соседним столиком.

– Один старый монастырь, – сказала она.

Чашка в его руке клацнула о блюдце.

Рауль понял, что они обсуждают монастырь в долине.

– Это говорит о том, что он привык иметь дело со старыми зданиями, – убеждал Морис. – И очевидно, успешно.

Рауль нахмурился.

– Извините, – обратился он к официанту и почти незаметным движением головы показал в сторону беспокойного семейства.

Однако не только официант уловил это движение.

По правде говоря, Лидия приметила этого мужчину, еще когда метрдотель показал в сторону столика, где сидел Морис.

Просто нечестно так хорошо выглядеть в восемь утра.

Черные, как смоль, волосы блестели, но, лишь подойдя ближе, она поняла, что они влажные, а он, вероятно, был в душе одновременно с ней.

Что за странные мысли!

Она тут же отвела глаза, когда увидела, что он тоже смотрит на нее.

В животе что-то сжалось, ноги, казалось, были готовы пронести ее мимо Мориса и усадить за один столик с этим мужчиной.

Еще одна странная мысль.

Он ведь совсем не выглядит милым.

Лидия заметила, как по его команде семью с детьми пересадили за другой столик.

Но ведь это дети!

Она почувствовала, как запылали уши, когда подошел официант, чтобы извиниться за подобное безобразие.

Безобразие?

Один ребенок попросил молока с шоколадом, а малыш просто немного захныкал.

Разумеется, она ничего не сказала.

В это время Морис продолжал излагать свои планы на вечер, точнее, на то, что, по его мнению, Лидия должна надеть.

– Почему бы тебе не проконсультироваться у стилиста?

– Думаю, справлюсь и без его помощи. Я с трех лет сама одеваюсь, – спокойно парировала Лидия, глядя на янтарную жидкость, льющуюся в ее чашку. Она знала, просто знала, что мужчина рядом с ними прислушивается к их разговору.

Это была ее аудитория. И она придавала ей силы.

Лидия могла не смотреть на него, но знала, что его внимание сосредоточено на ней.

– Только без капризов, Лидия, – резко бросил Морис.

Солнце светит. Она в Риме. Впереди целый день. Нет, она просто не желает больше тратить ни секунды на этого брюзгу.

– Ну что ж, хорошего дня. – Она положила салфетку на столик. – А Бастиано можешь передать от меня привет.

– Лидия, этот вопрос не обсуждается. Ради встречи он привез нас в Рим и поселил в двух шикарных номерах. Самое меньшее, что ты обязана сделать, – прийти и поблагодарить его.

– Ладно, – согласилась Лидия. – Но запомни: я выпью бокал вина, и это будет не самым меньшим, а самым большим.

– Ты сделаешь для нашей семьи все, что нужно.

– Я делала это много лет. Думаю, настало время сделать что-то и для себя.

Она встала и, высоко подняв голову, направилась к выходу.

Внутри ее бушевала буря. Смутные страхи превращались в реальность.

Нет, это не простой уик-энд.

– Извините.