Смерть в озере

Ричард выиграл спор, притворившись, что его никогда и не было. Не могу сказать, что было особенно приятно встречаться за столом, но по большей части хозяин дома не обращал на меня внимания. Не иначе как кусал губы и думал об акциях Риченды. Бертрам же предпочел самоустраниться, что весьма характерно для мужчин. Почти каждый день, невзирая на погоду, он брал ружье и уходил. Как-то утром его позвали к телефону, и я сразу же поняла, что звонили из «Белых садов».

– Эфимия, лучше помолчи, – предупредил он, пройдя через холл, где я неуклюже пыталась разместить зимние розы. – Ничего не говори.

– А я и так молчала, – тут же не послушалась я.

– За тебя говорят глаза, – прорычал Бертрам.

Я подняла брови.

– Ой, ладно, если ты настаиваешь, то мой новый помощник передал, что внутреннее полотно фронтона в «Белых садах» недостаточно надежно, и придется его переделать.

– А почему эти внутренние полотна важны? – не поняла я, беспомощно думая о проложенной в стенах ткани.

– Потому что к ним крепятся каминные трубы, – пояснил Бертрам.

– Веревками?

– Боже, нет, не все так плохо. – Помедлив, он потер переносицу. – Ну, вообще-то, да. Они прикрепляют дымоход к внешней части фронтона металлическими тросами. Похоже, при прежних владельцах использовали мягкий камень, теперь он горстями отлетает.

Он выглядел таким подавленным, что я смягчилась.

– Вы же никоим образом не могли об этом узнать, – попробовала утешить его я.

– Да, – согласился Бертрам. – Знаю. Но это также значит, что придется не только посетить эту отвратительную новогоднюю вечеринку, которую задумал Ричард, так как я уже пообещал быть, но и снова остаться здесь на Рождество. А я-то думал, что мы все втроем сможем этого избежать.

– У меня была надежда, что Риченда даст мне несколько свободных дней на Рождество.

– Боюсь, определенно нет. Если ей придется остаться у своего одиозного брата, она позаботится о том, чтобы мы страдали вместе с ней. Или мы сможем вместе нагрянуть к твоей матушке? – воодушевился Бертрам.

– Нет! – почти вскрикнула я. Потом глубоко вздохнула. – Нет, боюсь, жилье матушки всех не вместит, как и средства не позволят подать достойное количество блюд.

– Проклятье, Эфимия! Да я лучше буду спать в хлеву, чем останусь на одну из вечеринок Ричарда!

– Может оказаться увлекательно, – поддразнила его я. – Объявим «Игру в убийство»[2 - Согласно правилам этой игры участники должны угадать, кому досталась роль убийцы, который может «убивать» остальных игроков, подмигивая им. – Прим. пер.].

– Молчи. Просто молчи, – велел Бертрам и, ссутулившись, побрел на поиски своего ружья.

Что касается празднования Нового года, то, как оказалось, Ричард решил пригласить лишь близких друзей, и между ним и Ричендой не замедлил вспыхнуть спор о моем присутствии. В конце концов, я отвела Риченду в сторону.

– Поверьте, я в самом деле не хочу омрачать праздник, – заверила ее я. Риченда ничего не поняла и вознегодовала лишь сильнее. – Ваш брат вполне прав, говоря, что некоторые гости вспомнят, что видели меня экономкой, а кто-то даже служанкой. Их вопросительные и неодобрительные взгляды мне хочется сносить не больше, чем Ричарду видеть меня за общим столом. Конечно, я была бы очень счастлива оказаться дома…

– Исключено, – отрезала Риченда.

– Раз вы так считаете, позвольте мне встретить Рождество в одиночестве. В моем распоряжении несколько комнат, а миссис Дейтон позаботится, чтобы я ни в чем не нуждалась.

Риченда вздохнула.

– Ну, раз это необходимо… Но только на Рождество! И чтобы возместить страдания, я найду тебе подарок побольше.

Улыбнувшись, я поблагодарила ее, надеясь про себя, что этот подарок – не творение портного, так как предпочтения Риченды в моде давно стали притчей во языцех. По правде сказать, я намеревалась стащить какие-нибудь закуски и напитки и ненадолго, чтобы не отрывать от дел, пригласить Мерри, Меррита и несколько других слуг к себе, но этим планам не суждено было сбыться из-за внезапного прибытия миссис Льюис.

Как-то за завтраком Ричард гордо сообщил нам, что скоро приедет новая экономка. Он ясно дал понять, что она образец добродетели с первоклассными рекомендациями. Мы с Бертрамом обменялись недоуменными взглядами, гадая, почему же такая идеальная экономка вдруг согласилась на работу в глуши, еще и за те гроши, которые платил Ричард.

Ответ нашелся сам собой, когда тем же вечером лакей открыл дверь и завопил. При большом великодушии лицо миссис Льюис можно было описать как «характерное». Как рассказала Мерри, заглянувшая ко мне перед сном разобрать постель: «Батюшки-святы, если на нее наткнуться темной ночью, с одной свечой в руках, точно померещится, что сам дьявол пришел за тобой».

– Она что, пьет? – Я вспомнила недавно почившую и не сильно оплакиваемую миссис Уилсон.

– Нет, – усмехнулась Мерри. – Говорит. Все это время с нами беседовала. Даже спросила, расстроило ли меня ее назначение на должность экономки.

– А ты что сказала?

– Сказала, что чертовски этому рада и что я только занимала должность полуэкономки со всеобщего молчаливого согласия.

Я рассмеялась.

– И знаешь, что она ответила?

Я покачала головой.

– Она ответила, и я цитирую, – тут Мерри, приосанившись, произнесла с акцентом, присущим, как она считала, высшему обществу, но на самом деле напоминавшим насморк: – «В христианском доме, Мэри, а, как я думаю, это именно такой дом, иначе я бы не приняла это предложение, никто не должен ругаться. Однако я высоко ценю и твое чувство долга перед хозяевами, раз в подобных тяжелых обстоятельствах ты делала все возможное, и то, что ты не питаешь негодования из-за моего приезда. Чтобы отплатить за твою доброту, я приложу все усилия и займусь твоим обучением: однажды ты станешь великолепной экономкой».

– Очень мило с ее стороны, – заметила я.

– Мне и она сама кажется милой, – призналась Мерри. – Хотя ведет себя слишком церемонно, а еще она против замужних служанок. Я уже попросила Меррита молчать на эту тему. Пусть она официозна, зато справедлива. Думаю, я смогу многому у нее научиться.

– Отлично, – уже почти сквозь сон одобрила я. – Надо будет завтра с ней познакомиться.

– О нет, – вдруг возразила Мерри. – Я бы на твоем месте этого не делала, правда.

Так как я уже засыпала, то подумала, что неправильно ее расслышала.

Но следующее утро доказало, что услышала я все верно.

Привыкнув вставать раньше хозяев дома, я обычно спускалась на кухню, где готовившая завтрак миссис Дейтон угощала меня чашечкой чая с тостом. Там я могла поболтать со старыми друзьями и узнать последние новости – хорошие слуги замечают все, что происходит в доме.

Но этим утром стоило мне, как всегда, устроиться за кухонным столом, миссис Дейтон испуганно на меня взглянула и собиралась было что-то сказать, как прямо за моей спиной раздался голос:

– Мисс Сент-Джон! Что вам угодно?

Голос был властный, точно у гувернантки, и я тут же вскочила на ноги. Обернувшись, увидела высокую женщину средних лет, худощавую, в черном платье, с аккуратно уложенными седыми волосами. В целом совершенно неприметная, вот только лицо ее мне живо напомнило горгулий на церкви моего покойного отца. У меня открылся рот.

– П-п-рошу прощения, – заикаясь, пробормотала я. – Не слышала, как вы подошли.

Миссис Льюис слегка улыбнулась, давая понять, что оценила мою тактичность по поводу ее внешности, а также что видит она меня насквозь.

– Возможно, вы будете столь любезны и уделите мне несколько минут.

Я непонимающе смотрела на нее.