Нэнси Дрю. Дело на реке

– А, ты из компании ресторанного обслуживания «На старт, внимание, ешь!»?

Она кивнула.

– Подрабатываю у мамы, Луизы. Обещала ей изучить тут обстановку.

Капитан Майк махнул рукой на нижнюю палубу парохода, где стояли двое парней и смотрели прямо на нас, перегнувшись через ограждение. Один был высоким и тощим, второй – довольно крепким и мускулистым.

– Кен! – позвал капитан. – Иди сюда!

Тощий парень подбежал к нам и представился:

– Здравствуйте, я Кен Перкинс.

– Один из наших официантов, – объяснил капитан. – Он покажет вам камбуз, склад продуктов и, разумеется, ваши с матерью каюты.

– Привет! – раздался другой голос.

Мы повернулись на него и увидели мускулистого парня с русыми волосами и очаровательными голубыми глазами. При виде Бесс он сразу просиял.

Этому я ни капли не удивилась.

– Знакомьтесь, мой племянник Дилан, – произнёс капитан Майк, и в голосе его читалось уже намного меньше энтузиазма.

– О, Дилан Джонс! Кажется, мы будем работать вместе. Меня зовут Бесс Марвин, – представилась моя подруга, и Дилан уставился на неё во все глаза.

– Ты – наш стажёр?!

Мы с Джордж переглянулись. Первое впечатление о Бесс у всех парней складывалось одинаковое: что она милая и беззащитная красавица. Какое же их ждало потрясение! Бесс умела чинить и машины, и водопроводные трубы, а инструментами закупалась с тем же увлечением, что и одеждой в магазинчиках вроде «Богемного Бутика» в местном торговом центре. В общем, неплохо так ломала стереотипы о красивой блондинке.

– Да, – ответила ему Бесс с улыбкой, достала из сумки рекомендательное письмо и передала капитану. – Вот, смотрите.

Капитан Майк изучил письмо.

– Точно, сертифицированный плотник. Впечатляет. Может, Дилан чему?нибудь от тебя научится!

Он явно не шутил, и Дилан тоже это понял, судя по недовольному выражению его лица.

– Нет, что вы, это я пришла к вам учиться, – запротестовала растерянная Бесс. – Я ведь совсем ничего не знаю о пароходах – кроме того, что о них прочитала.

– Что ж, пора это исправить! – ответил капитан. – Дилан, покажи нашему стажёру технический отдел, бойлерную комнату, мастерскую и её койку.

Он повернулся к нам с Лютером и добавил:

– Полагаю, городскому историку – неважно, официальный он там или нет, – будет интересно осмотреть судно. Идёмте со мной. Я вам всё покажу.

Кен повёл Джордж в кухню, Бесс с Диланом ушли вниз, а мы с Лютером последовали за капитаном. Как выяснилось, «Красавица Магнолия» была миниатюрной копией круизных лайнеров, которые ходили по Миссисипи и Огайо, всего с тремя палубами для пассажиров и шестьюдесятью каютами.

Капитан Майк отвёл нас к дальнему краю главной палубы, продолжая рассказывать обо всём:

– Это гребное колесо. Оно на задней части корабля – иными словами, на корме, поэтому судно называется заднеколёсным.

– Насколько я помню, раньше были в ходу корабли с бортовыми колёсами, а заднеколёсные постепенно их заменили, – вставил Лютер.

– Как это – с бортовыми? – уточнила я.

– Изначально прогулочным пароходам ставили два гребных колеса: одно на левом борту, то есть боку, судна, а второе – на правом, – объяснил капитан.

Узкие ступеньки соединяли палубы снаружи корабля, а внутри, по словам капитана, находились обычные лестницы и даже лифт для пассажиров, которым тяжело подниматься по ступеням.

В столовую вели стеклянные двери, и я заметила, что на сцене идёт репетиция перед грядущим представлением.

Мы прошли мимо Зелёной палубы в сторону Звёздной и смотрового салона. Я заметила подвешенную на канатах спасательную шлюпку, привязанную к носу парохода на главной палубе и накрытую чёрным брезентом.

– Случалось ею пользоваться? – полюбопытствовала я.

– Нет, слава богу. Круиз по реке обычно проходит довольно спокойно. Мы следим за погодой и отменяем всё мероприятие, если прогноз плохой.

– Не то что в старые времена, когда бойлеры взрывались и корабли цеплялись за коряги? – спросил Лютер.

Капитан рассмеялся.

– Ни в коем случае! Поверьте, все капризы паровых двигателей устранили давным-давно. Мы каждый год проходим тщательную инспекцию береговой охраны, а раз в два года проверяют сам корпус и в целом каркас судна. Соблюдаем все правила по навигации, запасаемся спасательными жилетами и кругами. Вы заметите, что они есть на каждой палубе. На случай, если кто упадёт за борт. Признаюсь, такое бывало, – со смешком добавил он. – Дети любят высунуться за ограждение дальше, чем следовало бы. К счастью, никто не пострадал.

– А могли бы, если бы упали у винта, – заметил Лютер.

Капитан нахмурился.

– Пожалуй. Хотя наш пароход не ходит быстрее пяти миль в час, гребное колесо само по себе тяжёлое и баламутит воду. Ах да, и спасательные шлюпки не обязательны, но мне с ними спокойнее.

– То есть у вас их даже не одна? – спросила я, когда мы преодолели последние ступеньки и поднялись на верхнюю палубу.

– Две. А жилеты лежат под скамьями – теми, что стоят вдоль ограждения, и ещё в других местах.

Капитан Майк придержал нам дверь в смотровой салон. Лютер пропустил меня вперёд, и я окинула взглядом комнату с деревянными панелями вместо обоев, креслами на низких ножках и карточными столами, расположенными в шахматном порядке. Над книжным шкафом фута в три высотой, забитым книгами, висели карты и фотографии в рамках. На столе под окном лежала морская карта, разложенная на широкой деревянной доске.

Лютер сразу повернулся к фотографиям. Он внимательно их разглядывал, а потом вдруг остановился и присвистнул:

– Капитан, вы осознаёте, насколько ценный снимок хранится у вас в салоне?

Майк покачал головой, а я подошла ближе, сгорая от любопытства. Лютер постучал по защитному стеклу и объявил:

– Это «Люсинда Лю».

– Разве она не затонула? – припомнил капитан.

– Конечно! В семидесятых годах девятнадцатого века, – подтвердил Лютер. – Этот случай вошёл в историю Ривер-Хайтса как самая крупная водная трагедия на Мускоке.

– «Люсинда Лю» погибла в этих местах? – удивился капитан.