Время сестер

– Будешь есть нашу еду и даже «доброе утро» не скажешь?

– Доброе утро, – проворчала она. – Ранние подъемы – не для меня, и меняться я не собираюсь.

– Ты удивишься, какие перемены случаются тут на озере. Уже подготовила компьютер и эту свою технику к работе после обеда?

– Естественно, и даже программу запустила, чтобы в ней разобраться. Я проходила ее на первом курсе колледжа. Старовата она, но зато простенькая. Лучше скажи мне вот что. Если я продолжаю работать даже после окончания рабочего дня, зачем мне тогда подниматься ни свет ни заря?

– Будешь работать по утрам, пока голова свежая и сил больше. Все банковские дела, чеки из магазина и кафе ты всегда можешь откладывать на утро следующего дня после того, как мы будем их тебе передавать. Завтра в банк не надо, ведь еще не прошла неделя с нашего открытия. Ходить туда надо будет начиная с утра субботы на следующей неделе, и если у тебя вдруг есть желание сделать доброе дело, то можешь помогать здесь или в магазине, когда нет работы с отчетами.

– А если у меня нет желания делать доброе дело? – спросила Тауни.

– Тогда можешь сидеть у себя на крыльце и следить за тем, как растет трава. Выбор твой, дорогуша, – ответил Сед.

– Трава всегда меня восхищала. Кстати, не могу припомнить, когда я в последний раз так ела, – воскликнула она с набитым ртом.

– Организму надо начинать свой день с того, чтобы заложить себе чего-нибудь за ребра, – серьезным тоном произнес Сед.

За стол со своей тарелкой присела Харпер.

– Как ты вообще умудрилась не сдохнуть от своей бедности за те несколько месяцев?

– Отвали от меня, – промычала Тауни.

– Похоже, мы последние гости на этой вечеринке, – сказали Дана и Брук, входя в зал.

Брук переводила взгляд то на Тауни, то на Харпер.

– Ну и из-за чего вы опять собачитесь?

– Мы тут рассуждаем, бедность – это смертельная болезнь или нет? – ответила Харпер. – Тауни до недавнего времени жила в мире, где ей даже зарплата была не нужна.

– Тс-с-с, – Брук кивнула в сторону кухни, – не говорите про смерть. Дядя Сед опять расстроится.

– Вам бы лучше поторопиться к столу, а то эти двое вам ничегошеньки не оставят, – сказал Сед, показавшись из кухни с еще одной тарелкой хрустящего бекона.

Дана быстро сменила тему.

– Да у меня так всю жизнь. Вечно прихожу последней.

– А мне так не кажется. Для меня ты честолюбивый первый ребенок, который постоянно нами командовал, – сказала Харпер.

– Зато ты всегда была непослушной, а Тауни вечно ныла, и вы вдвоем были драгоценными принцессками, у которых есть и мама, и папа, – парировала Дана.

– Откуда тебе знать? Когда я была подростком, ты здесь уже не жила, – сказала Тауни.

Брук налила два стакана апельсинового сока и поставила их на стол.

– Я стану командовать, ныть и не слушаться, если буду у вас на семейном обучении. Я еще со времен подготовительного класса ходила в одну и ту же частную школу. Теперь я волнуюсь.

– Частную школу? – переспросила Харпер, резко оборачиваясь на Дану.

– Туда ходили все дети с ранчо, на котором я раньше работала. Это была одна из привилегий для работников, – сказала Дана.

Брук поерзала на стуле.

– Я в первый раз в жизни пойду в государственную школу.

– Мы с Харпер ходили в частную школу, но очень хотели попасть в обычную, – сказала Тауни.

– Почему? – спросила Брук, отламывая печенье и намазывая на него масло.

На лице Харпер растянулась злорадная ухмылка.

– Говорят, там проще купить дурь.

* * *

– Харпер Клэнси! – повысила голос Тауни.

– Слушай, не бузи. Я себя хорошо вела, но я помню, маме приходилось делать внушительные пожертвования школе, чтобы тебя прикрыть, причем не один раз. Ну, давай. Признавайся. Почему твои руки выглядят так, будто ты канавы рыла? – сказала Харпер, стрельнув взглядом в сторону Тауни.

Брук повернула голову, чтобы посмотреть, как отреагирует Тауни.

– Да работала я, и ни в какие неприятности из-за травы не попадала. Зато ты показываешь ребенку плохой пример. Как ты вообще об этом пронюхала? Тебя же послали в интернат, из которого ты потом сбежала и так и не вернулась домой, – заявила Тауни.

– Вы с мамой не единственные родственники, с которыми я общалась. Я разговаривала с папой не реже, чем раз в месяц, пока он был жив. Если я правильно помню, добрая фея передала в школу два денежных взноса на стипендии, чтобы тебя не турнули.

– Мы тогда прогуляли школу, чтобы съездить по магазинам, – пояснила Тауни для Брук. – Мама разозлилась из-за того, что я промотала все деньги с ее кредитки, а не потому, что прогуляла уроки. Меня собирались выгнать, но мама не хотела отдавать меня в обычную школу.

– Почему? – спросила Брук у Тауни.

– Она считала, что в государственную школу ходят только отбросы общества, – ответила за нее Харпер.

Брук повернулась, чтобы взглянуть на Дану.

– Но я ведь не отброс. Похоже, ваша мама была не такая, как моя бабушка Лейси.

– Есть немного, – сказала Дана и крикнула в сторону кухни: – Завтрак божественный! Я уж позабыла вкус твоих блинчиков, дядя Сед.

Тауни поменялась бы с Даной матерями даже не глядя. Когда Лейси приезжала каждое лето забирать Дану, она относилась с одинаковой добротой и к Харпер, и к Дане. Дана искренне скучала по своей матери, пока жила в пансионате. Тауни не могла припомнить, чтобы она когда-либо испытывала подобные чувства. Гораздо чаще она мечтала о том, чтобы никогда не возвращаться домой.

Сед вынес еще одну тарелку с шестью большими блинами и снова ушел обратно на кухню.

– Это рецепт Энни. Секрет в том, чтобы сначала взбить белки и потом смешать их с тестом. Блинчики получаются легкие и воздушные. Пора мне начинать готовить блюдо дня. Сейчас по округе поползут слухи о том, что мы открылись; есть тут поблизости ребята, которые всегда приходят в пятницу на обед, – сказал он на ходу.

Тауни наспех доела свой завтрак и соорудила себе бутерброд с яичницей-болтуньей и беконом на перекус. Если долго следить за ростом травы, то можно и аппетит нагулять. Пока она шла к коттеджу, ее щеки обдувал нежный утренний бриз. Она застегнула молнию на куртке и присела на один из винтажных металлических стульев на крыльце. Стул был красным, как и тот, что стоял у домика Харпер. Это казалось логичным – у них с Харпер есть общие родители и родословная, и, стало быть, они были с ней как два стула, выполненные по одному образцу.

Вдруг на перила у крылечка сел кардинал и вытянул голову в сторону Тауни. Она сидела не шелохнувшись и вслушивалась, как птица о чем-то препирается с белочкой на иве между седьмым и восьмым коттеджами. Вдали послышались крики петуха, исполнявшего приветственные утренние песни. К хору присоединились несколько лягушек, а парочка малиновок щебетали и скакали по двору.