Мой беспощадный лорд

– Нет-нет! – воскликнул Рамзи, не подумав.

Ее глаза округлились – слишком уж энергичным было его возражение. Но сам Рамзи удивился еще больше. Совершенно сбитый с толку, он уставился на девушку. Что же в ней вызывало у него такую реакцию? Каким образом она лишала его невозмутимости и самообладания? И ведь, похоже, что она этого вовсе не желала… Еще ни одна женщина так на него не действовала.

А значит, он должен намекнуть, чтобы она оставили его одного.

– Пожалуйста, не отказывайтесь от трюфеля из-за меня, – выпалил Рамзи и тут же стиснул зубы, чтобы не сказать что-нибудь и вовсе нелепое. К примеру, предложить ей пересесть к нему на колени. А ведь вроде бы он только что решил, что должен избавиться от ее общества.

Сесилия усмехнулась и взглянула на него с явным сочувствием.

– Быть может, я могу предложить вам что-нибудь выпить, милорд? Это поможет вам забыть о судейских проблемах.

Рамзи покачал головой, прекрасно понимая, как важно сохранить рассудок в присутствии этой женщины.

– Я, как правило, воздерживаюсь от спиртного. Позволяю себе лишь бокал вина за ужином – и все.

– Жизнь без шоколада и вина? – Сесилия склонила голову к плечу, и в ее глазах снова появилось сочувствие. – Как ужасно… Отчего же вы получаете удовольствие, милорд?

«Удовольствие? А что это? Пожалуй, уже и не вспомнишь», – со вздохом сказал себе Рамзи.

– Я работаю, – буркнул он. И невольно провел ладонью по обивке дорогого кресла, на котором сидел. Рамзи до сих пор получал удовольствие, когда садился в такие мягкие кресла. Даже по прошествии стольких лет…

Когда Кассиус был мальчиком, то и представить себе не мог, что существует нечто подобное. Спал он на жесткой кровати, дома всегда было пусто и холодно, как и в его животе. А потом и в сердце.

И все потому, что в его семье никогда не отказывали себе во всевозможных удовольствиях. И это в конце концов принесло им только стыд и нищету.

Его мать мастерски играла на низменных слабостях мужчин, и в результате отец Кассиуса превратился в ее бессловесного раба, делавшего все, чего бы она ни пожелала. И это его убило.

Отец Редмейна, второй муж его матери, сделал ее герцогиней. Она отблагодарила его за это такими многочисленными изменами, что герцог, однажды напившись до беспамятства, повесился.

Сам Редмейн, прирожденный авантюрист, стал искателем приключений и остановился лишь тогда, когда удар когтей ягуара лишил его красоты и едва не стоил ему жизни.

И вы только посмотрите на него теперь! Он покорен своей молодой женой, еще недавно известной как нищий синий чулок, рядом с которой тоже несколько раз едва не лишился жизни. Похоже, им обоим наплевать на пересуды общества, которое не перестает завидовать богатству и влиянию Редмейна. Но сколько это будет продолжаться?

Нет, нет и еще раз нет. Потворство своим желаниям – проклятие, а удовольствия – гибель. Мужчина должен всегда и во всем контролировать себя, иначе он перестанет быть самим собой, лишится власти или чувства собственного достоинства, либо и того и другого.

Он, Рамзи, однажды уже поддался искушению. Это случилось очень давно, еще в юные годы. Тогда он был уверен, что встретил любовь всей своей жизни, и эта слабость едва его не погубила.

Рамзи снова взглянул на мисс Тиг: его внимание привлекло то, как она натягивала перчатки на свои белоснежные руки. Рамзи почувствовал, что наслаждается этим зрелищем. Как давно это было? Когда он мог позволить себе просто сидеть и смотреть на женщину? Но ведь на нее удивительно приятно смотреть, не так ли? Да и слушать одно удовольствие. Мягкая и нежная. На ней отдыхал глаз. Даже странно, что она могла одновременно и возбуждать его, и успокаивать.

Почему его так воспламеняет это зрелище? То есть то, как она надевает перчатки… Ведь в самом процессе не было абсолютно ничего обольстительного. И все же Рамзи не мог отвести от нее глаз. Хм… странно, очень странно…

– Прошу меня извинить, если я вмешиваюсь не в свое дело, – заговорила Сесилия, забыв о своем предыдущем вопросе, – но мне любопытны причины вашего… воздержания.

Рамзи внимательно всматривался в лицо мисс Тиг, стараясь отыскать двусмысленность в ее словах и в ее заговорщическом тоне. Неужели она поняла, что он уже много лет обходится без женщины? Неужели поняла, что он хотел ее, причем немедленно?

– Это вопрос тактики, – ответствовал Рамзи.

– Тактическая война с шоколадом и вином? – Мисс Тиг улыбнулась.

Господи, ну что за улыбка?! Куда там Моне Лизе! Мисс Тиг улыбалась одновременно застенчиво и шаловливо, но на ее лице не было и намека на лукавство или же коварство.

– Человек, выполняющий мою работу, должен быть безупречным, поэтому я избегаю всех тех излишеств, которые могут привести к привыканию и ослабить моральный дух, – заявил Рамзи. – Речь идет об алкоголе, обжорстве, азартных играх…

– И женщинах? – В разговор вмешался граф Адриан Армедиано. Его красивое, даже, пожалуй, слишком красивое лицо, было очаровательным.

– Само собой разумеется. – Судья едва заметно нахмурился.

– Вы глубоко заблуждаетесь, мой друг. Все обстоит как раз наоборот. Женщина – это не слабость, а сила. – Армедиано повернулся к Сесилии и окинул ее оценивающим взглядом. Рамзи еще больше нахмурился. Итальянец же положил руку в белой перчатке на спинку ее кресла. Жест был совершенно не угрожающим, но весьма вольным. – Жизнь без женщины скучна и однообразна.

На щеках Сесилии появился легкий персиковый румянец, вызванный откровенным оценивающим взглядом графа.

Рамзи скрипнул зубами. Наглый итальяшка вполне мог бы смотреть и в другую сторону.

Армедиано двигался очень элегантно. Он сел возмутительно близко к мисс Тиг и расстегнул пуговицу на своем сюртуке. Взяв у лакея два бокала с шампанским, граф протянул один из них мисс Тиг и одарил ее очаровательной улыбкой, впрочем, не затронувшей его холодных глаз.

Сесилия приняла бокал с благодарностью, улыбнулась и сделала маленький глоток, одновременно покосившись на Рамзи.

Судья высокого суда решил, что у графа взгляд хищника. Острый и проницательный. Итальянец легко лавировал в толпе гостей и ничего не упускал. Вместе с тем никто не ощущал с его стороны угрозы. Чем мог угрожать этот высокопоставленный иностранец?

Вероятно, ничем. Пока не выберет себе жертву.

Бедняжке мисс Тиг предстояло стать кроликом, в которого он вот-вот вцепится своими острыми когтями.

Рамзи ужасно разозлился, но усилием воли взял себя в руки. У него не было никаких причин бодаться с этим человеком. Сесилия Тиг – никто для него. Так… подруга жены единоутробного брата. Какое ему дело, если она станет жертвой повесы?

– Невозможно придумать ничего лучшего для окончания прекрасного вечера, чем бокал холодного шампанского, – мечтательно проговорила мисс Тиг.

– Есть кое-что и получше. – Граф действовал весьма напористо и с видом обольстителя провел костяшками пальцев по обнаженной коже ее руки между перчатками и рукавами, которая сразу покрылась мурашками.

Рамзи почувствовал непреодолимое желание переломать наглецу пальцы один за другим.

«У нее, наверное, уже отвердели соски», – внезапно промелькнуло у Рамзи.

– Прошу простить меня за то, что я вмешался в ваш разговор, – с фальшивым сожалением сказал граф, – но я случайно подслушал последние слова, которые заинтриговали и огорчили меня. Милорд судья, неужели вам не жаль лишать себя маленьких удовольствий, которые предлагает жизнь?

Рамзи представил себе головы преступников, выставленные для обозрения на Лондонском мосту, и решил, что голова итальянского графа была бы там весьма кстати.

– Вовсе нет. – Рамзи наконец получил долгожданную возможность свободно вытянуть ноги. Вмешательство графа отвлекло его, и возбуждение уменьшилось. – Я создал для себя удобную и успешную жизнь, наполненную работой и самодисциплиной. Меня все устраивает. Нет никакой необходимости стремиться к греху или скандалу, чтобы достичь удовлетворения.

– Нет мужчины без греха. – Армедиано тихо засмеялся и покосился на Сесилию. – Женщины тоже.

Сесилия хмыкнула, глядя на Рамзи, словно на уравнение, которое никак не могла решить.

– Но разве одного только удовлетворения достаточно? – спросила она. – Вам не бывает одиноко, лорд Рамзи? Или скучно…

Рамзи хотелось объяснить ей, что большинство людей не понимают, что такое одиночество, пока не окажутся в полной изоляции. Можно испытывать одиночество в комнате, полной людей, или же в объятиях любовника. Существовали разные формы одиночества. Ему почему-то казалось, что Сесилия ничего подобного не испытывала. Никогда.

Но Рамзи решил уклониться от ответа.