Лама-детектив знает твой мотив

V

Мне очень нравится библиотека, хотя внутри я не бывала. За исключением одного раза, когда мне надо было собрать информацию о Клиффе Робишо – городском Казанове, в убийстве которого обвинили мою ламу. У бабушки было столько книг – читать – не перечитать, так что у меня не было повода ходить в библиотеку. Мне нравилось сидеть на крыльце или в загончике рядом с Джеком и читать ее книги. Так я могла лучше узнавать бабушку по читательским привычкам.

Теперь, если призадуматься, стало ясно, что бабушка любила детективы об убийствах. И возможно, Клифф – не единственный Казанова в Бухте Дружбы. Может быть, дедушка был таким же.

Хоть я и не посещала библиотеку, я часто ходила мимо этого величественного здания во время прогулок по городу. Люблю эту улицу с высокими дубами и кленами. Но ее главное украшение – библиотека. По словам Дейва – бармена, курильщика марихуаны и любителя истории, – когда-то это был дом капитана. Я представляла обеспокоенную жену, которая ходит туда-сюда по площадке на крыше и ждет, когда же на горизонте покажутся паруса корабля ее мужа. Я влюблена в огромные арочные окна и колонны. Великолепная застекленная терраса с одной стороны дома была пристроена позже, но идеально вписывалась в стиль.

Когда я подошла к библиотеке, солнце почти село. Внутри я полной грудью вдохнула запах книг.

– Добрый вечер, – приветствовала меня женщина, которую я встретила во время первого визита. Совершенно без возраста, с глубокими ямочками и в смешных черепаховых очках. Ее каштановые волосы разбавляли рыжеватые пряди.

– Здравствуйте, – ответила я. – Вы Бекки, верно?

Она улыбнулась, явно польщенная тем, что я ее запомнила.

– Верно. А вы Софи.

– Хорошая память.

Она пожала плечами.

– У меня есть преимущество. А вы, должно быть, встретили кучу людей с момента вашего приезда.

– Это да. Работа в баре способствует.

– Я все собираюсь заскочить. Но по вечерам я обычно работаю и к тому времени, как моя смена заканчивается, хочется уже пойти домой и задрать ноги.

– Не могу винить вас за это, – улыбнулась я. Бекки мне нравилась. Она излучала доброту. – Вы покрасили волосы?

Она снова впечатлилась.

– И кто еще говорит про хорошую память? Да, мне захотелось оттенков осени.

– Выглядит замечательно.

Ей было приятно это слышать.

– Спасибо. Что привело вас сегодня?

– Мне снова нужны ваши газетные архивы.

– Вы помните, где стоят компьютеры?

Я махнула рукой в сторону главного коридора:

– На застекленной террасе. Помню.

Она кивнула и улыбнулась.

Прошлый раз здесь было пусто. Сегодня здесь была изящная хорошенькая женщина. Она сидела на каменной плите перед камином. Справа и слева от дымохода было стекло. Вокруг нее на матах сидели дети. Женщина говорила бойко и оживленно, и ее интонации напомнили мне Бриттани Ротшильд – главную чирлидершу в моем колледже. У нее еще больше учительского духа, чем у меня, а это кое о чем говорит.

Несколько детей болтали между собой, не слушая. Еще пара с утомленным видом развалилась на своих креслах. Если подумать, довольно позднее время для чтения.

– Софи, – тихо сказала Бекки, возникшая в дверях рядом со мной. – Я забыла сказать тебе, что по вторникам у нас вечера чтения. В здании за библиотекой есть детский сад, поэтому мисс Колдуэлл приводит детей сюда и читает им вслух. Родители забирают их около шести.

– Ясно, спасибо.

Какой-то дошкольник издал душераздирающий вопль, и она взглянула на меня со смесью изумления и ужаса.

– Может, вам лучше подождать ухода детей, перед тем как вы займетесь своими поисками?

Должна признаться, поиски статей о смерти дедушки и о пропаже девушки плохо сочетаются с компанией детишек, пусть даже они далеко от компьютеров.

– Да, может быть…

И тут бойкая мисс Бойкинсон, как прозвал бы ее Оливер, объявила со своего места у камина:

– Кто готов слушать новую историю о ламе?

Я повернулась к ней. Дети взбодрились и придвинулись ближе. Мисс Колдуэлл была примерно моего возраста. Темные волосы собраны в высокий хвост. Зубы словно из рекламы зубной пасты. Она одарила детей такой широкой улыбкой, будто ждала, что они сейчас выстроятся в шеренгу для танца чирлидеров.

Но больше всего меня заинтриговало то, что она читает истории о ламе. Разве это не знак? Мне надо остаться и заняться поисками.

– Думаю, я останусь, – прошептала я. – Воспользуюсь компьютером в дальнем углу. Они меня даже не заметят.

– Они скоро разойдутся, – успокоила меня Бекки. – Обычно родители их быстро разбирают.

Я кивнула и села за компьютер, развернутый монитором к окну, чтобы никто не мог заглянуть мне через плечо и увидеть, что я делаю. Не то чтобы эти дети были достаточно взрослыми, чтобы что-то понять или интересоваться такими вещами. Просто я предпочитаю держать свои изыскания в тайне.

Я пошевелила мышкой, запуская поисковик по архиву, когда воспитательница детского сада заставила меня замереть.

– На этот раз наша крошка лама собирается навестить бабушку и дедушку. Все готовы?

Я уставилась на женщину, даже не подозревавшую о моем присутствии. Ламы, бабушки и дедушки. Определенно знак. Пора заняться делом.

Я щелкнула по окошку поиска, впечатала имя Аманда и снова остановилась. Я даже не знаю ее фамилии. Но сколько пропавших девушек по имени Аманда может быть в Бухте Дружбы? Я даже не знаю, это ее полное имя или нет. Просто догадка. Поэтому я впечатала ее имя, слово «пропала» и год. Готово! Нашлось только две статьи, где говорилось примерно то же, что рассказала Брэнди. Но я все равно нажала на иконку «распечатать». На другом конце стола зажужжал принтер. Я взглянула на детей, но никто из них не обратил внимания на шум, они были слишком заняты рассказом.

– «Ты забыла зубную пасту, – вдохновенно читала мисс Колдуэлл. – Что же нам делать?»

«Мы продолжим расследование», – мысленно ответила я.

Потом я впечатала имя Нила Маршала.

Первой статьей в поиске оказался некролог дедушки. Я прочитала прекрасные слова о нем и его жизни. Ни одного упоминания о чем-то необычном, это обнадеживало. Не хотелось бы, чтобы последнее воспоминание о дедушке было замарано намеком на скандал. Хотя, предполагаю, в некрологах в любом случае о таком не пишут. «Был выпускником Корнелла и крутил роман с женщиной в два раза моложе» – не то, чем будет хвастаться семья. Я узнала, что он родился в Уэтчестере, штат Нью-Йорк, в возрасте между двадцатью и тридцатью годами путешествовал по всей Америке, пока не осел в Бухте Дружбы в 1970 году вместе со своей спутницей Маргарет Лафлер по прозвищу Санни. В 1975 году он основал туристическую компанию «Хорошие времена», которой владел и управлял до конца дней. Он был страстным путешественником, любил природу и суровую красоту Мэна. После его смерти остались Санни и две их дочери – Азалия Рейн и Чайна Кэт Санфлауэр.

Я широко открыла глаза. Настоящее имя моей мамы – Азалия Рейн? Никогда не слышала, чтобы ее называли иначе, чем Леа. А тетушку Кэтрин на самом деле зовут Чайна Кэт Санфлауэр? Я не смогла сдержать смешок. Да уж, дедуля и бабуля были хиппи до мозга костей. Я попыталась представить первый день в детском саду среди детей с именами Карен и Диана. Неудивительно, что мама вечно злилась на родителей. Хотя, по правде говоря, ей повезло по сравнению с тетей. Чайна Кэт Санфлауэр – это просто кислотный трип, а не имя.

Я покачала головой, продолжая читать. В остальном некролог был самый обыкновенный, если не считать упоминания партнера по туристической компании. Некоего Фрэнка Ходжкинса. И, разумеется, слов о том, что дедушка умер неожиданно. Аккуратная формулировка для подозрительного, судя по всему, происшествия – падения с утеса, как я уже выяснила. Я распечатала себе и эту статью тоже.

До сих пор я не узнала ничего такого, чего еще бы не знала.

Я щелкнула по стрелочке назад и начала изучать результаты поиска по имени дедушки.

«“Хорошие времена” приходят в Бухту Дружбы». Я кликнула по заголовку и наткнулась на статью, объявляющую об открытии дедушкиной туристической компании. Черно-белая фотография дедушки, бабушки и Фрэнка Ходжкинса. Они обнявшись позировали на фоне старого фермерского дома, который словно сошел с декораций «Гроздьев гнева»[4]. Я видела его на фотографиях у нас дома. Это первый дом детства матери. Я не могла представить, как она росла в прекрасном викторианском особняке, который я унаследовала, и уж тем более не могла представить, что она и тетя Кэтрин жили в подобном месте.

Несмотря на не самое лучшее качество фотографии, я видела, что мой дедушка был красивым мужчиной, хотя я это уже знала по фотоальбомам, найденным в бабушкином доме. Он немного напоминал Джонни Деппа в период косматых волос. Он улыбался не столько в камеру, сколько моей бабушке. Тонкая, гибкая, с длинными волнистыми распущенными волосами. Босиком и в сарафане. Она тоже не смотрела в камеру. Она улыбалась своему возлюбленному. На их лицах читалась любовь и гордость.

Я не смогла сдержать улыбку. Могу представить, как эта счастливая пара танцует в грязи на Вудстоке. Путешествуют по всей стране с рюкзаками, питаясь любовью и приключениями. Протесты за мир. Концерты Grateful Dead, ночи под звездами. Потом они обосновались здесь. Праздновали рождения дочерей, Азалии и Чайна Кэт. И открытие нового бизнеса.

Я подавила очередной смешок. Могу только представить, как мама и тетя ненавидели свои имена. Готова поспорить на свой паб, что они поменяли их официально. Хотя это открытие подбивало меня на то, чтобы поменять их имена в телефоне.

Но эксцентричные хиппи или нет, пара на этой фотографии не выглядела людьми, которые могут быть замешаны в обмане и убийстве. Не вижу этого. У них не такие лица.

Еще я не могла не заметить, как сильно я напоминаю бабушку на этой фотографии. Уверена, что я тоже не похожа на убийцу. Это все равно что представить, как Ширли Темпл[5] отплясывает чечетку[6].

Теперь Фрэнк Ходжкинс. Он кажется моложе, чем мои бабушка и дедушка, хотя по зернистой фотографии понять сложно. Но меня поразила одна деталь. Он уж точно не выглядел безмятежным хиппи. Мужчина стоял прямо и неподвижно, улыбаясь в камеру. Коротко подстриженные волосы, приглаженные на военный манер. Аккуратно застегнутая на все пуговицы рубашка и шорты, напомнившие мне форму бойскаутов. Я внимательно рассматривала фотографию, пытаясь представить, как они с дедушкой смогли объединиться для общего бизнеса. Это не казалось очевидным решением.

Я снова нажала иконку печати. На этот раз шорох принтера утонул в суете у камина.

– Ладно, дети, строимся в линейку. – Мисс Колдуэлл встала и хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание галдящих и смеющихся детей. Она положила руки на бедра. – Маты в кладовку, пожалуйста.

Точно чирлидерша.

Почему-то я даже не заметила, как женщина закончила читать. Она помогла детям собрать маты, которые они тащили к кладовке в дальнем конце помещения.

– Не забудьте вещи, – велела она все так же бойко. – Ваши родители здесь.

Я высунулась из-за компьютера и увидела в коридоре группу взрослых, машущих детям, которые хватали куртки, пакеты для еды и рюкзаки. Топот маленьких ножек эхом отдавался на террасе, пока дети бежали навстречу родителям.

– Надеюсь, мы не сильно вам мешали, – сказала мисс Колдуэлл, попрощавшись с детьми и родителями. Она подошла к компьютерам, где я работала.

– О, вовсе нет, – заверила ее я. – На самом деле я так увлеклась, что ничего не слышала.

– Хорошо. – Она протянула руку: – Я – Карли Колдуэлл.

– Софи Лаффлер, – представилась я, пожимая ее ладонь. Такая миниатюрная. Легко могу представить ее на вершине человеческой пирамиды с руками, раскинутыми в форме буквы «V».

Она кивнула:

– О, я вас знаю. Вы новая хозяйка «С пылу с жару». На самом деле я вас там пару раз видела.

– Чудесно, – ответила я, мысленно поморщившись. Не люблю, когда не могу узнать своих клиентов. В маленьком городке это плохо для бизнеса. И пусть Карли маленькая, она определенно запоминающаяся.

– Я хожу по средам играть в викторину. Обычно сижу в углу со своей командой «Всезнайки».

Я ждала, что она сделает колесо. Но она просто улыбнулась, что очень меня разочаровало.

Название ее команды оказалось знакомым.

– Конечно, я помню вашу команду. Да вы крутые ребята. Слышала, как вас несколько раз объявляли победителями.

– Мы серьезные соперники, – улыбнулась она, и ее большие карие глаза засверкали.

Карли выглядела победительницей, и я не могла не заметить, что она в отличной форме. На самом деле ее подтянутое здоровое тело заставило меня задуматься о том, что пора перестать обжираться моллюсками во фритюре. Хотя я их обожаю. Мой девиз: «Моллюски во фритюре, вперед!»

Она взглянула на принтер рядом с собой и вынула распечатки статей из лотка. Протянула мне:

– Это ваше?

Я кивнула. Потянулась за ними и заметила, что она прочитала заголовок.

– «“Хорошие времена” приходят в Бухту Дружбы»?

– Да, они принадлежали моему дедушке. Вы слышали об этой турфирме? – Я поняла, что задала глупый вопрос. Уверена, что здесь все слышали.

Она кивнула:

– Конечно. Мой отец руководит компанией-конкурентом. «Колдуэлл кемпинг и экскурсии».

Конкурент? Любопытно.

– Хотя я думала, что «Хорошими временами» управлял Фрэнк Ходжкинс. Когда папа жаловался на них, он всегда упоминал его имя.

– Жаловался?

Она очаровательно покраснела.

– Извините. Наверное, мне надо было промолчать. Уверена, что вы дружите с Фрэнком.

Я отрицательно покачала головой.

– На самом деле мы не знакомы.

– О, я и сама мало что о нем знаю, – быстро сказала она. – Просто папа несколько раз упоминал.

– Но он не поклонник Фрэнка Ходжкинса, да?

– Просто соперники по бизнесу. Не думаю, что они заклятые враги, – уклончиво сказала Карли, бросая взгляд в сторону камина, где она оставила какие-то вещи. – Мне правда не стоило ничего говорить. Я мало что знаю об этом и не хочу лезть не в свое дело.

– Интересно, были ли знакомы ваш отец и мой дед, – задумчиво сказала я, скорее обращаясь к себе, чем к ней.

Она пожала плечами, и ее хвост махнул из стороны в сторону.

– Я никогда не слышала, чтобы папа упоминал кого-то, кроме Фрэнка. Ладно, очень рада познакомиться. Может быть, увидимся завтра вечером. На викторине! – Она потрясла кулаком в воздухе.

Ага, вот наконец характерный жест чирлидерши, который я так ждала.

Она засобиралась уходить, но тут увидела на принтере еще какие-то бумаги.

– О, не забудьте… – Ее бойкость мгновенно исчезла, и я могла поклясться, что увидела сердитый огонек в ее глазах, скользнувших по статье.

Затем она словно переключилась и, снова улыбаясь, протянула мне бумаги:

– Не забудьте.

Я взяла распечатки и некоторое время смотрела на нее, удивленная быстрыми переменами в настроении. За долю секунды оживление сменилось злостью.

– Хорошего вечера, – улыбнулась Карли, хотя на этот раз мне показалось, что она неискренна. Она заторопилась к камину, собрала свои вещи и вышла из комнаты, помахав мне на прощание.

Какое-то время я сидела и пыталась осознать, что случилось. Я посмотрела на статью, за которую она зацепилась взглядом. «Пропавшую девушку считают беглянкой». Почему Карли так резко поменялась? Откуда она вообще знала о Мэнди? Девушка пропала задолго до ее рождения. Я нахмурилась и положила статью к остальным распечаткам.

Вернувшись к компьютеру, я снова сосредоточилась на поисках информации о дедушке. Нашла и распечатала насколько статей о несчастном случае. Чтобы прочитать их, мне понадобится бокал вина, а может быть, и разговор с Оливером.

Я переключилась на Фрэнка Ходжкинса.

Мне подвернулись несколько малоинтересных статей о «Хороших временах», а потом я наткнулась на кое-что любопытное в журнале недвижимости. Эта статья была датирована октябрем тысяча девятьсот восемьдесят пятого года.

Я прочитала статью, потом еще раз.

Маргарет Лафлер совершила сделку. Моя бабушка обменяла долю в турфирме и принадлежащую ей и дедушке ферму на дом и паб в городе. Которые принадлежали не кому иному, как Фрэнклину Ходжкинсу.

Я откинулась на сиденье, изучая монитор. Любопытно. Нажала «печать».

Собрала распечатки и направилась к главному выходу из библиотеки. Бекки сканировала возвраты в библиотеку и складывала книги в тележку, чтобы потом расставить на полках.

– Нашли, что искали? – поинтересовалась она.

– Неплохое начало, – я подняла распечатки.

Она тепло улыбнулась.

– Надеюсь, это поможет.

Я улыбнулась в ответ. Бекки искренняя и открытая, я это ценю. Но что-то в эпизоде с Карли Колдуэлл продолжало меня беспокоить.

Я пожелала Бекки хорошего вечера и отправилась домой разгадывать дело «Кто обвинил мою бабушку в убийстве», как я это назвала.

Тем не менее, судя по всему, против Санни не было выдвинуто никаких обвинений, то есть улик, подтверждавших, что она убила мужа, не было. Или даже что это вообще было убийство.

Отчего мне захотелось переименовать дело в «Кто завидовал Санни».

Гиды? Конкурирующая турфирма? Фрэнк Ходжкинс?

Или женщина, влюбленная в Нила.

Деньги, секс, месть. Три главных мотива.

Вопрос в том, какой из них мог стать причиной убийства?

Что касается Мэнди, к сожалению, скорее всего это было убийство на сексуальной почве – любовник, или бывший любовник, или даже случайный напавший.

Дедушка?

Любой мотив из большой тройки.

Просто надо понять какой и танцевать оттуда.

VI

– Ладно, – сказала я и попыталась устроиться на диване, поджав ноги и не пролив ни капли пино нуар из полного бокала. Я сделала глоток и взмахнула стопкой распечаток из библиотеки. – Приступим.

Оливер на экране компьютера прищурился с видом, далеким от энтузиазма.

– Не могу поверить, что ты снова в это влезла. Я думал, что после того, как ты реабилитировала репутацию своей ламы, ты вернешься к роли заведующей пабом в маленьком городе.

Я сделала второй глоток вина и нахмурилась.

– Заведующая? Какое ужасное слово.

Он пожал плечами без всяких угрызений совести.

– Ну, если будешь тратить все время на расследования, то так и будешь заведовать только пабом. Мужчинам не нравятся назойливые женщины, детка.

Я рассмеялась.

– Им нравишься ты. А ты ворчишь, как те два капризных старичка из «Маппетов».

Он оскорбился, потом вздохнул:

– Ты ранила мое хрупкое самолюбие. Ладно, давай поговорим о том, что ты нашла в библиотеке.

– Ладно. Я нашла некролог дедушки. Но там не обнаружилось ничего полезного. Просто мне стало грустно от того, что я совсем его не знала. И бабулю.

Оливер сочувственно поджал губы.

Я отложила эту распечатку.

– Я нашла эту статью, – я подняла бумагу, чтобы он ее видел. – Она вышла в местной газете, когда дедушка основал свою турфирму.

Оливер придвинулся поближе к своему монитору.

– Ух ты, просто красавчик Джонни Депп.

– Правда? – Потом я скорчила гримаску. – Хотя непонятно, можно ли думать о своем дедуле как о красавчике.

Он нахмурился.

– Да, может быть. – Он махнул рукой, чтобы я убрала статью от экрана. – Что ты выяснила из этой статьи?

Я сделала еще глоток из бокала, перед тем как продолжить.

– Что у дедушки был бизнес-партнер в турфирме. Фрэнк Ходжкинс. И у меня это просто не складывается. Ходжкинс выглядит слишком строгим и замкнутым, чтобы быть лучшим другом дедушки.

– Дай-ка еще раз взглянуть.

Я снова поднесла распечатку к монитору.

– Да, он выглядит скорее как президент шахматного клуба на пути к тому, чтобы стать бухгалтером.

– Что неплохо, – быстро добавила я. – Но это не про дедушку и бабушку.

– Ты что-нибудь узнала о нем?

– Не особенного много. Но вот что я нашла. – Я зачитала ему абзац из местного журнала недвижимости.

Он задумчиво поджал губы.

– Ты думаешь, это равноценный обмен?

– Огромный дом и паб в центре города. В обмен на обветшалую ферму и турфирму? Разве что дедушка зарабатывал состояние на походах и каяках. Иначе не понимаю, как это возможно.

– Думаю, он мог. Людям и правда нравятся приключения на природе. – Он пожал плечами. – Лично я не понимаю времяпрепровождение, не предусматривающее шезлонг и коктейль.

Я улыбнулась, отчасти соглашаясь с ним, потом глотнула еще вина.

– Интересно, сохранила ли бабушка чеки или налоговые квитанции того времени.

– Могла, – рассеянно сказал он, разглядывая что-то за пределами моего монитора.

– Ты с кем-то переписываешься? – сказала я, не скрывая раздражения.

Он виновато поднял глаза.

– Прости. У меня тут на крючке один горячий тип.

Я закатила глаза. Оливер влюбляется раз в неделю.