Эхо между нами

Лео прав насчет того, что Сазерленд вторгся в мое пространство, но ошибается, что холм принадлежит мне. Наш задний двор соприкасается с частной собственностью, но холм и санаторий принадлежат государству. Лео приезжает сюда не так часто, как я. И мы проводим бо?льшую часть нашего времени на ферме Джесси, но Лео поступает в колледж и хочет посетить все свои любимые места, прежде чем уедет. Поход вверх по холму – это убийственно, но вид захватывает дух.

– Просто потрясающе, – сарказм, но я так рада, что он чувствует себя как дома.

Ночь еще не скоро, и небо окрашено в розовые и темно-синие цвета раннего вечера. Позади нас массивное крыльцо, куда медсестры выкатывали пациентов на кроватях, чтобы они могли подышать свежим воздухом. Еще в начале 1900-х годов здесь жили тысячи людей, которые пытались «вылечиться» так от туберкулеза. Многие выжили. Еще больше погибло.

Множество людей в городе боятся этого здания. Оно было заброшено так давно, что даже окон не осталось, только зияющие темные дыры для всевозможных диких животных и нежелательных гостей. Но меня это не пугает. Бояться этого места – значит бояться смерти, и это не тот страх, который меня тревожит.

Лео садится рядом со мной, тоже свешивая ноги со стены. Его плечо трется о мое, и я признаю, что мое сердце пропускает несколько ударов. Мне бы этого не хотелось, но это так. Он пахнет сандаловым деревом, и я ненавижу его за то, как он красив: золотистая кофейная кожа, черные вьющиеся волосы, которые почти касаются плеч, и улыбка, согревающая даже самых холодных людей в мире.

Возможно, если бы глаза Лео были неправильно расположены на его красивом лице, как на картине Пикассо, или из его лба торчал бы инопланетянин, или были бы скользкие щупальца, прикрепленные к его спине, я смогла бы найти способ не любить его слишком сильно. Но здесь нет никаких инопланетян, никаких щупалец, и у меня есть чувства к Лео, хотя он и не подозревает, что я влюбилась в него.

Мне нужно перестать думать о Лео и его чувствах, поэтому я сосредотачиваюсь на противоположности Лео и нахожу взглядом Сойера Сазерленда, возглавляющего стаю. За ним идут несколько парней и девушек. Девочки жмутся друг к другу и истерически хохочут, когда Сойер поворачивает к ним голову и наверняка говорит что-нибудь остроумное.

Вот что он делает – говорит. Смеется. По какой-то причине все его любят. Девушки хотят встречаться с ним, парни хотят дружить, учителя хотят ненавидеть, но он все равно очаровывает их, а тренеры лезут из кожи вон, пытаясь убедить его быть в их команде. Вот как выглядит популярность.

Сойер их всех обманул. Он заставляет их всех чувствовать себя важными – то есть всех, кроме меня и моих друзей. Мы сидим с ним за одной партой с тех пор, как он переехал сюда, но он ведет себя так, будто я невидимка.

– Как ты думаешь, он теперь со мной заговорит?

– Нет, – отвечает Лео.

– Это было прямолинейно. – И все же, вероятно, это правда.

– Накрахмаленная рубашка на пуговицах, шорты-карго, высокие кроссовки «Найк». У него такая же ужасная стрижка, как и у всех остальных, и он, как и все остальные неудачники в городе, считает себя оригинальным. Такие люди, как он, не умеют видеть ничего за пределами себя.

Я бы не сказала, что стрижка ужасна, но согласна с тем, что она лишена оригинальности. Светло-каштановые волосы Сойера пострижены в стиле андеркат, а челка уложена наверх. Эта прическа была популярна среди большинства парней нашего города. Сойер имеет высокий статус среди школьников, у него телосложение пловца, и в нем так же, как и в остальных, уживаются одновременно хороший мальчик и крутой парень. Внешне он придерживается рамок, которые требуют соблюдать взрослые, чтобы выглядеть хорошим мальчиком. Он говорит «Да, сэр» и «Нет, мэм» в нужное время с улыбкой, которая намекает на затеваемое озорство, но также он из тех, кто выпивает несколько кружек пива со своими «братанами» в субботу вечером и ведет себя как придурок.

Но потому, что мне нравится делать жизнь интересной я вдруг спрашиваю:

– А что, если это всего лишь фасад, а под ним действительно скрывается мятежник?

Лео фыркает, и даже мне с трудом удается сохранить невозмутимое выражение лица. Сойер Сазерленд – самый классный хрестоматийный парень с деньгами, какого только можно достать, и я уже много лет назад бросила все эти хрестоматии.

– Мне нравится твой наряд. – Лео окидывает меня оценивающим взглядом.

Я играю бровями.

– Я делаю все, что в моих силах.

Сегодня на мне вязаный прозрачный розовый топ с черной кружевной майкой под ним, многослойная черная юбка, заканчивающаяся на середине бедер, и полосатые черно-зеленые гольфы до колен. Я настоящая аниме-коротышка.

Сто пятьдесят сантиметров – не слишком внушительный рост. Например, есть рождественские елки Чарли Брауна[3 - Чарли Браун (англ. Charlie Brown) – главный персонаж серии комиксов Peanuts и культового американского мультфильма по ней. В одном из эпизодов Чарли с приятелями сооружают рождественскую елку из ничего – тонкая маленькая веточка с огромным шаром на конце несуразно гнется к земле и выглядит карикатурно. После успеха серии производители рождественских деревьев запустили линейку елок Чарли Брауна. Здесь говорится об этом мерче.] выше меня. И да поможет мне Бог, я выгляжу мило и очаровательно. Как глупый котенок с большими голубыми глазами. Я не могу выглядеть злой и угрожающей, даже когда пытаюсь, и, поверьте мне, я действительно стараюсь. Каждый раз, когда пробовала распрямить свои белокурые локоны, я терпела неудачу. Они снова начинают виться.

Назарет, один из членов нашей небольшой компании, выскакивает из леса и взбирается на кирпичную стену. Гадая, простила ли я его, он вопросительно поднимает брови. Мне уже грустно, что Лео и другие друзья закончили обучение в прошлом году и больше не будут ходить с нами в школу, а знать, что я буду одна там в следующем году, – это отстой.

Назарет – это умная сверхновая личность, и он будет брать уроки в колледже онлайн, чтобы дополнить свое школьное образование. К сожалению, в этом году у нас только два общих предмета. Он даже не будет обедать со мной. Какая-то часть меня всерьез разозлилась на предателя. Да, я понимаю, это лучшее для него решение, поэтому мне лучше быть пассивно-агрессивной, пытаясь сдерживать гнев, пока Назарет не купит мне тако[4 - Тако (исп. taco) – традиционное блюдо мексиканской кухни. Тако состоит из кукурузной или пшеничной тортильи с разнообразной начинкой.] в знак раскаяния за свой плохой для меня, но хороший для него выбор.

Последние три года были лучшими в моей жизни. Теперь все меняется, и не в лучшую сторону. Когда становится ясно, что я надулась, Назарет пожимает руку Лео.

– Эй.

– Не знаю, как долго мы здесь пробудем. Сазерленд и его друзья уже поднимаются наверх, – Лео тычет большим пальцем в их сторону, а затем достает из кармана мобильник, без сомнения посылая сообщение Джесси, чтобы узнать, начал ли он свое восхождение, так как популярные люди могут разрушить наши планы на вечер.

Звонит мой сотовый. Определитель номера сообщает мне, что это Глори, старшая кузина Джесси и городской экстрасенс. Она помогает мне избежать моей судьбы, но я избегаю ее, поэтому отклоняю вызов.

– Я начал собираться в колледж, – говорит Лео, убирая свой мобильник в карман, и мой желудок сжимается. Скоро Лео будет в двух часах езды, и, хотя он обещает, что мы будем все время тусоваться, я ему не верю. Когда он этим летом отправился в трехнедельный лагерь для своего колледжа, я не получила ни одного сообщения от него. Обычно, покидая этот город больше чем на месяц, люди сюда не возвращаются.

Вместо того чтобы смириться с неизбежным, я вмешиваюсь, обрушивая новости на Назарета.

– Сойер Сазерленд переехал вместе с мамой и сестрой в квартиру на первом этаже.

Назарет не очень-то разговорчив. Он тоже не склонен проявлять свои эмоции, но все же его глаза расширяются. Он был моим лучшим другом так долго, что я практически могу читать его мысли. «Один из самых популярных парней в школе живет в доме девушки, которая была самой странной в последнем опросе учащихся Тиллман Хай?»

– Да я знаю. Невероятно, правда? – Я делаю смешное лицо, кривя рот и скосив глаза. Уголки губ Назарета поднимаются вверх.

– Ты слышала, что случилось с рукой Сойера? – спрашивает Лео.

Нет. Школьные сплетни – не мой конек.

– Полагаю, гипс означает, что он ее сломал.

– О том, как он ее сломал. Он сказал всем, что поскользнулся у бортика бассейна в ИМКА.

– Так он судится с ними?

– Нет, Сойер солгал маме и доктору. Он не поскользнулся в бассейне, и его друзья знают это, но он никому не расскажет, что произошло. И все покрывают его, но хотят знать, как Сойер получил перелом.

Это интересно, но ничего примечательного. Сойер Сазерленд известен тем, что ходит по лезвию в поисках хорошего времяпрепровождения. В этом случае карма просто укусила его за симпатичную попку.

– Давайте вернемся к настоящей теме разговора. Этот парень теперь живет в моем доме. Разве это не обязывает нас разговаривать? Раньше это не было неловко. Мы были двумя людьми, которые разделяют букву С в списке фамилий, но теперь игнорировать друг друга будет странно.

– Держись от него подальше, Ви, – говорит Лео. – Такие парни, как он, не умеют ценить таких девушек, как ты.

Такая девушка, как я. Перевод: неудачница. Однажды Лео совершил ошибку, назвав меня неудачницей. Я не разговаривала с ним целую неделю.

«Неудачница» предполагает, что я никуда не вписываюсь. Но на самом деле это не так. Я просто не очень хорошо лажу с другими людьми, и это нормально, потому что я прекрасно лажу сама с собой.

В этом смысле Назарет и я – родственные души. Ни один из нас никогда не изменит своей натуры в бесплодных поисках новых друзей. Нам достаточно быть самими собой.

Как и у меня, у Назарета есть свой собственный стиль. Недавно мать подстригла ему длинные волосы и уложила их по бокам. Теперь у него шипастый ирокез. Он мускулистый парень, носит черные очки в толстой оправе, которые скрывают его темно-зеленые глаза, и он выше меня, но кто нет? На руках у него целая вереница татуировок. Не совсем обычное явление для подростка, но что еще более интересно, так это то, что каждая из них была сделана дома его матерью.

– Ты единственная в своем роде, Ви, – говорит Лео. – Ты заслуживаешь большего, чем ставить себя рядом с посредственностью, а этот парень такой же особенный, как чистый лист бумаги. Он не поймет тебя и, если ты попытаешься подружиться с ним, превратит твою жизнь в сущий ад, будет любезничать с тобой, а потом говорить всякую чушь за твоей спиной. Именно так делают его «друзья».

В его голосе слышится горечь. Лео мог бы вписаться, если бы захотел. На самом деле он привык приспосабливаться но однажды в средней школе ни с того ни с сего, он перешел от переполненного людьми обеденного стола к моему одинокому столу и сел напротив. Тогда моя жизнь изменилась. К лучшему, и я ему очень благодарна.

Звук гальки, отскакивающей от пола пустого санатория, заставляет всех нас повернуть головы. Я напрягаю зрение, чтобы заглянуть в темноту, страстно желая увидеть тени фигур, о которых люди говорили в интернете. Лео подходит ближе к окну и широко улыбается мне.

– Хочешь пойти со мной?