Зимняя сказка. Забава для близнецов

– Что случилось? – тут же напрягаюсь. Это все неспроста.

– У Инги проблемы, – говорит ломая руки. – Ей плохо.

Я тут же меняюсь в лице. Благодушного настроения как не бывало, моя сестра снова в беде.

– Где она? – спрашиваю, сам же уже со всех ног спешу в ее кабинет.

Инга совсем недавно жаловалась на плохое самочувствие, слабость, сонливость и тошноту. Но я тогда не придал этому особого значения, посоветовал не засиживаться допоздна на своих бесконечных тренингах, а забить на обучение и нормально спать.

Для психического здоровья сестре необходим нормальный, полноценный сон. Иначе появится риск снова скатиться в депрессию.

– В туалете, – летит в спину. Напрягаюсь.

В голове мелькает одна нехорошая мысль, но я гоню ее прочь. Инга с Кузьминым ведь не дураки, они предохранялись.

Влетаю в женскую уборную, в одной из кабинок слышу характерные звуки, распахиваю дверь настежь, смотрю на находящуюся там девушку. Приплыли.

Глава 7. Забава

– Маша! Паша! У меня все готово, – зову малышей. Те бросают смотреть мультики, спрыгивают со стульев, на которые я их посадила, и, быстро перебирая ногами, спешат ко мне.

Сейчас на кухне не так жарко, как было час назад, но с детворы все равно пришлось снять теплые кофты. Теперь они разгуливают в маечках.

– Яйца, масло, – со знанием дела принимается перечислять Паша, показывая на лежащие на столе продукты. – А это что? – показывает на пакет.

Мальчик с интересом рассматривает рассыпчатое белое содержимое, трогает пальчиком, сосредоточенно изучает. Вынимает руку из пакета, крутит перед лицом, пробует на вкус.

А затем снова лезет обратно, только уже более смело.

– Теплый снег! – заявляет восторженно. Глаза горят.

Пашенька трогает муку, берет горстку, вытаскивает руку. Я прекрасно вижу ход его мыслей и с ужасом представляю последствия детской шалости.

Хоть у меня в заведении есть уборщица, которая все отлично вымоет, но подобного лучше не допускать. Кладу свою руку поверх его, не позволяя рассыпать муку по кухне.

– Павлик, не стоит доставать ее из пакета, – говорю строго.

Кричать и ругаться бесполезно, нужно набраться терпения и объяснять. Что я и делаю.

– Это не теплый снег, малыш, – киваю на пакет. – Это мука. Из нее пекут пирожки и делают пельмени. Из нее много что делают, – продолжаю заговорщицки. – Даже макароны!

– Макароны? – Глаза мальчишки горят от восторга. – Из муки?

– Ну конечно, – смеюсь. – А ты из чего думал?

– Значит, макаронного дерева не существует? – На меня печально смотрит Машенька. Бровки домиком, губки надуты, вот-вот расплачется от горького разочарования.

– Малыш, – сердце тает. – Ну ты не расстраивайся, – душу рвет на части. Горе девочки не описать.

– Забава Ильинична, все в порядке? – К нам подходит невысокий грузный мужчина в белом халате и колпаке. Пекарь. – Может, помощь какая нужна?

– Афанасий Никитич, не переживайте, мы сами справимся, – мягко отказываю мужчине. Я хочу замесить тесто с малышами одна. Без посторонних. – Вы рыбный пирог поставили в духовку?

– Конечно! – кивает. – На очереди курник.

– Замечательно! – подбадриваю мужчину. – Вы не забыли добавить ту специю, которую я вам принесла?

– Нет, что вы. – Добиваюсь желаемого, пекарь отходит в сторону, оставляя меня вновь наедине с детьми. – Как я мог ослушаться начальство? – бурчит под нос. Ухмыляюсь.

Чтобы Никитич в свое тесто добавил еще какую-то ерунду? Рассмешили! У него все четко выверено и размечено. Там не просто тесто, там произведение искусства!

Благодаря Афанасию Никитичу в булочной самая вкусная выпечка во всем городе. Он волшебник!

И соучредитель, как и я.

– Мань, не плачь, – успокаивает сестру Павлик. Смотрю на нее, вспоминаю себя в детстве и не знаю, как помочь.

Но тут на помощь приходит мое воображение, губы расплываются в улыбке. Я знаю, как помочь малышке исполнить мечту!

– Машенька, макаронное дерево существует, – произношу уверенным голосом. Она поднимает на меня полные надежды глаза.

– Правда? – спрашивает с благоговением.

– Конечно! – киваю. А сама тем временем поглядываю на изучающего муку Пашу.

Такое чувство, что мальчик первый раз в жизни ее увидел. Он с интересом сжимает ее между пальцами, стряхивает с кистей, наблюдает за полетом микроскопических частичек. Прям залип.

– А почему тогда у меня ни одно дерево не выросло? – продолжает Маша. – Я сажала в землю, к колючке. Но ни одна макарошка не выросла, – вздыхает. – Эх.

Представляю картину, как малышка сажает макаронину к кактусу в надежде, что та прорастет, и не знаю, то ли смеяться, то ли плакать.

– Надеюсь, ты не спагетти сажала? – хихикаю.

– Не! – крутит головой в разные стороны. – Рожок! – заявляет гордо. А я стою и хлопаю ресницами. Ого! Малышка разбирается в названии макарон….

Интересно, а их папа знает, какие они? Или с утра до вечера пропадает на работе и пропускает все самое важное в жизни своих детей?

Почему-то мне кажется, второй вариант ближе. Марк слишком занят насущными делами и не думает, что малыши быстро вырастают, потом будет сожалеть об упущенных возможностях. Но время вспять не повернуть.

– Паша, стой! – кидаюсь вперед, в последний момент успеваю поймать летящего на пол мальчишку. Он заигрался до такой степени, что завалил стул.

Подхватываю мальчика на руки, прижимаю к груди. Там бешено колотится сердце.

– Не пугай меня так больше, пожалуйста, – прошу его.

– Хорошо, – шепчет испуганно. Крепко держится за меня. – Я больше не буду.

– Уж постарайся, – выдыхаю. Медленно прихожу в себя.