Цветок пустыни

– Милая, так это же самый лучший вариант! Он не будет засматриваться на других женщин и гулять, да и ты будешь его единственной женой. Он не предаст и не бросит тебя и будет очень заботлив. А еще… – Лицо отца озарила гордая улыбка. – Знаешь, сколько он готов за тебя дать?

– Сколько же?

– Пять верблюдов. ПЯТЬ! Я так горжусь тобой.

Отвернувшись от отца, я смотрела, как рассветные лучи играют по пустыне. Наслаждаясь моментом, я прикрыла глаза и ощутила их приятное тепло на моей коже. Мыслями я вернулась к прошедшей ночи, за которую так и не сомкнула глаз. Той ночью я приняла твердое решение. Отец ни за что не послушает меня: даже если чудом мне удастся расстроить этот брак, отец найдет еще мужчину, а потом еще, пока не добьется своего.

– Ладно, папочка. Я пойду, скотиной пора заняться.

На лице отца читались самодовольство и радость – ха, а это было не так уж и сложно! Тот день я провела в раздумьях – мое воображение рисовало картинки нерадостного будущего. Вот я живу в глуши со стариком, и вся работа вывалена на мои плечи, потому что он уже слишком стар, чтобы помогать мне. Вот я осталась одна после его смерти от сердечного приступа. Или я одна поднимаю четырех детей – вдовы в Сомали не могут повторно выйти замуж. Нет, такая жизнь точно не для меня!

Вечером у меня был разговор с мамой:

– Милая, почему ты такая поникшая?

– Ты видела вчера того человека? – с молниями в глазах спросила я.

– Да, на днях видела.

– Мама! – В отчаянии я прильнула к ней и зашептала, чтобы отец не услышал: – Мама, я не хочу за него замуж!

– Милая, что же я могу поделать? – пожала плечами мама. – Отец так решил.

Я понимала, что уже на днях этот господин может вернуться к нам со своими верблюдами. Нужно было бежать как можно скорее. Той ночью я долго прислушивалась к храпу отца и знакомым звукам родного дома. Мама еще сидела у костра, и я подошла к ней.

– Мамочка, – тихо-тихо зашептала я, – я решила бежать. Я не буду жить с этим стариком!

– Ш-ш-ш, потише! Детка, куда же ты пойдешь?

– К твоей сестре в Могадишо.

– Милая, даже я не знаю, как ее найти.

– У меня получится, не волнуйся за меня.

– Как же ты сейчас пойдешь? Уже очень темно…

– Нет, – я продолжала шептать, – я уйду утром, до рассвета. Мама, разбуди меня до первых лучей солнца.

Сама проснуться я не могла, у нас же не было будильников! И не спать всю ночь тоже не могла – мне предстоял долгий путь, и пара-тройка часов сна были бы не лишними.

– Нет, Варис, – покачала головой мама. – Я не могу дать тебе убежать, это очень опасно.

– Мама, ну прошу тебя! Пожалуйста, помоги мне! Ты же видела его – как я могу уехать с ним и быть ему женой? Я устроюсь и обязательно вернусь за тобой, ты же знаешь!

– Все, Варис, ложись спать! – Мама одарила меня одним из тех взглядов, которые говорят, что тема исчерпана, и отвернулась обратно к костру. Я ушла и устроилась спать среди братьев и сестер, стараясь согреться. Из сна меня выдернула мамина рука, похлопывающая меня по плечу. Мама стояла возле меня на коленках.

– Все, пора!

Я встрепенулась и тут же забыла про сон – осторожно освободилась из объятий и сплетений ног и присмотрелась к отцу. Тот мирно спал на своем обычном месте и, как всегда, слегка похрапывал. Я последний раз посмотрела на свою семью и вместе с мамой зашагала прочь от хижины.

– Мамочка, спасибо!

В предрассветной темноте я старалась запомнить ее лицо, сетку морщинок и ласковые глаза – маму я увижу вновь не скоро. Мне хотелось быть сильной, но вместо этого я захлебнулась слезами и крепко-крепко прижалась к матери.

– Иди же, иди, пока он не проснулся, – ласково прошептала она мне на ухо.

Я почувствовала, как ее руки крепко обнимают меня.

– Все будет хорошо, ни о чем не беспокойся. Только будь очень осторожна. Осторожна! – Она разжала руки. – И еще, Варис, еще одно… Пожалуйста, не забывай меня!

– Ни за что, мама…

Я отвернулась от нее и бросилась в темноту.

6

Дорога

В компании этого вежливого мужчины я проехала совсем немного – буквально через несколько километров он притормозил и высадил меня у обочины:

– Извини, но дальше не могу, мне в другую сторону.

Я очень расстроилась – впервые за долгое время мне удалось найти кого-то, кто не хотел меня съесть, побить или изнасиловать.

– Счастливого пути! – крикнул он и помахал из приоткрытого окна, удаляясь за поворотом.

Я вяло помахала ему и задумалась, как быть дальше: получится у меня вообще добраться до Могадишо? В тот день мне удалось поймать еще пару автомобилей, но в основном я шла пешком. Уже на закате я поравнялась с одним большим грузовиком и в нерешительности остановилась – меня захлестнули воспоминания недавнего прошлого. Понимая, что это, возможно, мой последний шанс на сегодня, я направилась к кабинке.

– Тебе куда нужно? Я еду в Галькайо.

Галькайо! Я и не знала, что уже почти добралась до этого города. Здесь же живет мой богатый дядюшка Ахмед. Зачем бродить по всему Сомали, разыскивая Могадишо, когда можно остановиться у него? За ним как раз числится должок.

– Вот так совпадение, и я туда еду! – Я улыбнулась, предвкушая теплую постель и сытный ужин в доме дяди. У меня нехило разыгрался аппетит – грузовик перевозил зерно, рис и сахар.

Моему шоферу было около сорока, и он был тот еще любитель позаигрывать. Он постоянно пытался разговорить меня, а я старалась казаться одновременно вежливой и отстраненной. Не хватало только, чтобы он подумал, будто я поощряю его. И вдруг он меня спрашивает:

– Ты же бежишь из дома, верно?

– Что? С чего ты так подумал? – Я старалась казаться максимально удивленной.

– Да по тебе видно. Да, ты точно бежишь. Я тебя верну родителям.

– Что? Нет, прошу тебя! У меня правда есть дело в Галькайо… Я еду к дяде, повидаться, он меня ждет.

Шофер ни капли не поверил мне, однако ничего делать или говорить больше не стал. У меня же просто голова шла кругом – я понятия не имела, где попросить высадить меня. Я теперь должна разыграть уверенность – как я могу ехать к дяде, не зная, где он живет? Город был намного крупнее поселка, который я встретила до этого, – много домов, людей, автомобилей. Ох, ну и затеяла я!

Я разрывалась между чувством страха перед этим незнакомым городом и шофером, который может в любой момент сдать меня как беглянку. Когда я увидела огромный рынок под открытым небом, я решилась.