Страж

– Когда выяснилось, что я бесплодна, я даже немного обрадовалась. Мне не хотелось передавать потомству дурную кровь клана.

– Но ведь клан МакНамара был основан выходцами из клана МакХитов, – заметила Эдме. – А МакНамара – благородные волки.

– Это произошло почти тысячу лет назад. Первой МакНамарой была самка клана МакХитов по имени Хордверд. Потом к ней присоединилось еще несколько волчиц. И по сей день самки МакХитов порой перебегают к МакНамарам, а в нашем клане имя «Хордверд» считается проклятым.

– Какое мне теперь дело? Я уже не МакХит, – стояла на своем Эдме. – Хотя этого имени я никогда не слышала.

– Оно запретное. А запретный плод, как ты, должно быть, знаешь, всегда сладок. Имя передавали по секрету из уст в уста. В клане МакХитов всегда существовала группа волков – так называемое общество Хордверд, – которые хранили память о первой МакНамаре. Временами общество исчезало, но потом появлялось вновь. Некоторые самки из него, кому духу хватало, даже перебегали к МакНамарам.

Вырытая в снегу яма давно превратилась в лужу.

– В самом деле странная погода, – сказала Эйрмид. – У тебя хорошо получилось сыграть на суевериях клана. Может, страх на время отвлечет их от ненависти.

– Ты хочешь сказать, от того, чтобы преследовать меня.

– Да. Им очень хотелось, чтобы в Стражу взяли их представителя.

– Я не скажу, откуда узнала про вырванный глаз.

– Рано или поздно это перестанет быть тайной.

– А если станет известно, что ты встречалась со мной?

– Это не важно.

– Почему?

– Я тоже ухожу. – Эйрмид нерешительно помолчала, но всё-таки продолжила: – Кажется, я последняя из общества Хордверд. Хватит с меня МакХитов, пойду к МакНамарам. Я давно уже хотела уйти, но всё никак решиться не могла – они ведь соберут бирргис в погоню за мной.

– А на твоей памяти кто-нибудь сбегал?

– Да. Только одна волчица.

– И кто же?

Зеленые глаза Эйрмид вспыхнули так ярко, что стали почти прозрачными. Она перехватила взгляд Эдме, и челюсть ее задрожала.

– Кто? – переспросила маленькая волчица.

– Твоя мать.

Перед глазами Эдме все закружилось, и она крепко зажмурилась.

– Ей удалось сбежать?

Эйрмид понуро опустила голову.

– Она была храброй волчицей, Эдме. Очень храброй. Видела шрам, который украшает нашего вождя?

Эдме кивнула.

– Ее работа, – сказала обея. – Она целилась ему в глаз – в отместку за твой.

Глава седьмая

Клочки

– Так этот шрам оставила твоя мать? – удивился Фаолан.

Эдме промолчала.

Они встретились у болотца, где несколькими днями ранее рассматривали покрытую инеем паутину. Фаолан не верил своим ушам. Ложное тумфро… Волки, вырывающие глаз у щенка из собственной стаи… Смелая мать и смелая дочь, отрекшаяся от клана…

– Да, забыла рассказать еще кое о чем, – добавила Эдме.

«Как будто этого недостаточно», – подумал Фаолан.

– Я раньше особо не задумывалась, насколько МакХиты суеверны. Но когда пошел снег, меня осенило, что они пьяны по самые глаза, и я решила воспользоваться случаем. Хотела сбить их с толку.

– И что же ты сделала?

– Обратила их внимание на необычную погоду. Сказала, что такой снежной весны не бывало со времен Долгого Холода.

Фаолан склонил голову, бездумно царапая землю кривой лапой. В его зеленых глазах светилось беспокойство.

– Думаешь, что не надо было?

– Нет-нет, всё правильно.

Эдме показалось, что ее спутник сейчас где-то далеко отсюда. Как будто перед его глазами проходят отрывки давно позабытого сна.

– Что же теперь скажет фенго? – спросила Эдме.

– О чем?

Фаолан моргнул и снова стал прежним. Волчице показалось, будто его блуждающий дух вернулся в покинутую на время шкуру.

– Ну, то есть он не прогонит меня из-за того, что я не настоящий глодатель?

– Но ты же выиграла гаддерглод и продемонстрировала свои способности. Ты такой же настоящий глодатель, Эдме, как и все остальные.

– Вдруг он подумает, что если примет меня, то другие волки тоже начнут специально калечить своих щенков.

– Вот еще! – гневно воскликнул Фаолан. – Никто из остальных кланов не сравнится с МакХитами в грубости и мерзости. Даже не думай об этом. Всё, нам пора идти.

Эдме хотелось поподробнее расспросить Фаолана о его тумфро, однако серебристый волк гораздо больше значения придавал месту, где его нашла медведица. Маленькая волчица была уверена, что у него получился прекрасный друмлин в честь Гром-Сердца, потому что ни один волк на ее памяти не выгрызал кости настолько красиво. Она подумала о своей матери и о том, что ее кости, должно быть, лежат где-нибудь, всеми позабытые, или и вовсе исчезли. А было бы так приятно сделать такой же друмлин и для Акиры!

«Акира». Имя матери музыкой отзывалось в сердце Эдме. Она мысленно повторяла его снова и снова. «Какие мелодичные звуки!» – думала Эдме все время, пока они шли к Кольцу Священных вулканов.