Minecraft: Край

«Нет, никак, – признался Краж. А ведь теперь все его слушали, правда? О да. Вот теперь они внимали ему. Краж упивался моментом: – Мы должны быть осторожными. Никуда не ходить в одиночку. Только группами по четыре странника или больше, если есть такая возможность. Чуть ли не впервые мы так сильно нуждаемся в поддержке друг друга. Будьте сильными. Не теряйте веры в Великий Хаос. Он будет направлять и защищать нас. Он ниспошлет нашим врагам разрушение. Везде, где получится, разместите шалкеров. Люди идут сюда. А может, уже и добрались. Мы должны быть готовы ко всему. Мы должны защищать свои земли от незваных гостей».

Тапи нахмурилась, но не стала делиться своими мыслями.

«Но должен же быть способ отличить людей от нас», – подумал Каршен. Он так сощурился, что глаза на его черной голове превратились в фиолетовые щелочки.

«Он смотрит на нас?» – испуганно подумал Фин.

«Да, на нас, – ответила Мо. – Я уже пожалела, что мы сюда пришли. Он сумасшедший».

Каршен не сводил с них пристального взгляда. Он прожигал их насквозь. «Не может быть, чтобы изобретение людей было настолько хорошим и странники Края не могли бы распознать обман. Люди, может, и сильные, но при этом еще злые и глупые. Чтобы общаться, им приходится говорить вслух, как животным. А ртом они не только говорят, но еще и едят. Никакое существо, общающееся с помощью дырки в голове, куда оно запихивает еду, не сможет превзойти достойного странника Края. Должно же быть хоть что-то, способное разоблачить шпионов! Если присмотреться поближе».

«Я не говорил, что среди людей на самом деле были шпионы, – поспешно вмешался Краж. – Только что это возможно. Не стоит спешить с выводами. Настоящие слуги Хаоса рассматривают все возможные варианты».

Но Каршен совершенно не слушал краксунита. «Ключ к разгадке существует, – прорычал огромный хубунит в головах сородичей. – Если бы только кто-нибудь был достаточно мудр, чтобы это заметить. Люди отличаются от нас. О да. Совершенно отличаются. Это уродцы. Изгои. Монстры. Те, кто просто не может вести себя нормально, как бы вы ни старались их принять. Те, кто не испытывает ни уважения, ни любви к Краю и не умеет вести себя. Те, кто отвергает собрания странников и убегает, чтобы побыть… побыть… в одиночестве. УФ! Люди никогда не понимали, что такое семья. Что вместе, что врозь они все равно остаются такими же уродливыми, глупыми, неприятными, раздражающими и жестокими…» – Каршен так распалился, что в нем заклокотала ярость. Его гладкие темные плечи задрожали и заполыхали красным огнем. Неистовая ярость странника Края, который видел перед собой людей.

«…И ГРОМКИМИ», – закончил он.

«Не подходи! – закричала Мо. – Ты нас не знаешь! Ты ничего о нас не знаешь!»

«Пожалуйста, Каршен! – Фин добрался до вершины. За ним с края острова сорвались в пустоту обрывки травы и струйки песка. – Мы же ели и пили за одним столом! Ты принял нас, когда наши хубуниты попали под дождь! Каршен, ты ведь нас знаешь еще с тех пор, как мы были совсем маленькими! Мы впервые слышим про эти тыквы!»

Каршен издал боевой клич странника и с громкими криками бросился к ним. Звук был такой, словно завыла какая-то ужасная механическая сирена.

«КЭН!» – взревел хубунит. Он взмахнул своими длинными руками и отбросил Фина и Мо в сторону, словно черных кукол. А затем с воплем радости и триумфа сбросил музыкальный блок с края драконьего острова в пустоту. Вслед за ним вскрикнул Кэн. Его сознание обливалось белоснежными слезами. Они тихо и медленно падали, а потом растворялись во мраке. Каршен схватил своего фрагмента за голову и ударил его об землю с невероятной силой, словно хотел, чтобы она раскололась. Разумеется, такого бы ни одна тыква не выдержала. «Я знал это! Всегда знал! Теперь все сходится. Ты не мой фрагмент! И никогда им не был! Ты – ЧЕЛОВЕК С ЗЕЛЕНЫМИ ГЛАЗАМИ!»

Кэн сдался. Он лежал на земле у ног своего хубунита и плакал.

Глава 5. Шпион

Фин и Мо унесли Кэна на свой корабль. Они встали с двух сторон от друга и подставили плечи под его тонкие руки, а потом перенеслись через цепь островов, телепортируясь с одного места на другое. Путешествие прошло практически незаметно: близнецы двигались очень аккуратно, им не хотелось сильно трясти Кэна.

На корабле царила тишина. Шумный Совет Края остался далеко позади. Друзей приветствовало лишь мерцание стержней Края и редкий стук панциря Ворчуна, похожий на биение сердца.

«Как твоя голова?» – прошептала Мо.

Кэн глухо застонал. Близнецы услышали это лишь в своих головах, но так было даже хуже. Когда ты стонешь мысленно, то не можешь делать это тише, чтобы твои друзья не волновались. Не получится ничего скрыть.

«Вот, садись, – подумал Фин. – Сейчас принесу кое-что, и приведем тебя в порядок. Я на сто процентов уверен, что тут где-то лежало лечебное зелье».

«Почему вы мне помогаете? – с горечью подумал Кэн. – Вы же слышали, что он сказал. Я – грязный, отвратительный, уродливый и громкий человек. Прекратите помогать. Вы не стали бы ничего делать для шпиона, если бы поймали его. Таких допрашивают. И я готов».

Ворчун несколько раз хлопнул панцирем. Друзья услышали сдавленный смех.

«Когда Ворчун говорит, что именно он ненавидит, его нужно слушать, – захихикал шалкер. – Говорил вам. Говорил вам! Но никто не слушает, что же Ворчун ненавидит. А Ворчун ненавидит самое лучшее. У него есть уважительные причины ненавидеть. Ха-ха, Кэн, я ненавижу твое лицо. Так и хочется вцепиться в него зубами. А хочешь узнать один секрет? Если позволить Ворчуну делать то, что он хочет, то жизнь станет намного лучше для всех».

«А ну замолкни! – огрызнулся Фин. – Не сейчас, Ворчун».

«Ты можешь укусить меня, Ворчун, – с грустью подумал Кэн. – Я заслуживаю намного худшего, чем укус шалкера».

«Ох, Кэн. Тише, – Мо полезла за одну из бочек в трюме и начала там копаться. Когда она вылезла обратно, то уже держала что-то в руках. Мо протянула предмет Кэну. – Съешь и почувствуешь себя лучше».

Золотое яблоко. У Мо таких было всего два. Они обладали невероятной ценностью. Она нашла их где-то в глухих переулках Телоса, на куче пыли, которая, по ее предположению, когда-то была человеком. Наверняка его поймал на воровстве какой-нибудь странник Края. Возможно, человек собирался исцелить себя, съев яблоко, а добропорядочный житель Телоса ему помешал. Сделал так, как было нужно. Мо посмеялась над кучкой пыли. «Ты мертв, – подумала она. – Какой глупый. Только глупцы умирают».

Кэн медленно ел яблоко. Очевидно, у него сильно болела челюсть. Но лиловая кровь постепенно высыхала и пропадала. Синяк на голове поблек и исчез. Странник Края вновь сидел ровно и выглядел совершенно как раньше. Все такой же черный и прекрасный, как и всегда, с острыми и четкими чертами лица. Сверкающие глаза были все того же яркого зеленого оттенка, который так полюбился близнецам. Никакой тыквы они не заметили. Ни одного зернышка или кусочка мякоти.

«Каршен ошибается, – подумала Мо. – Разумеется, он ошибается. Как ты мог хоть на секунду усомниться, что тебе здесь не место? Ты такой же странник, как и все мы. И всегда им был. А твой хубунит просто…»

«Идиот, – закончил Фин мысль сестры. – И задира».

«Но если я человек, то вы никак не смогли бы это понять! – возразил Кэн. – Я бы выглядел совершенно обычно! Я человек. Точно. Это все объясняет. Мою музыку. И мои… мои глаза. Только так все обретает смысл». – Странник шмыгнул носом и потер глаза так сильно, словно ему хотелось стереть их с лица насовсем.

«Знаете, люди ведь любят музыку. О… – внезапно вспомнил Кэн. – Мой музыкальный блок! Его больше нет… совсем…»

В головах друзей вспыхнуло воспоминание. Вот несколько лет назад Кэн нашел свой музыкальный блок на одном из внутренних островов. Маленький Кэн с сияющими зелеными глазами бродил в одиночестве по крошечному клочку земли, парящему в пространстве, где едва умещалось одно жалкое дерево. В одиночестве, потому что он больше не мог оставаться дома. Потому что в то утро его друзья-фрагменты снова обзывали его «зеленоглазым», и Кэн ненавидел себя. Ненавидел свои слезы. Ненавидел, что товарищи его презирают. Ненавидел зеленый цвет своих глаз. Каждый день он мечтал, что проснется, а они светятся розовым. А потом он увидел блок, лежавший на желтой земле рядом с парой ботинок, сломанным мечом, пакетом яблок и приготовленной треской, словно тот только и ждал появления Кэна. Поначалу он не понял, что это такое. А просто дотронулся до блока. Без всякого дурного умысла.

Но как только рука Кэна коснулась этого дурацкого коричневого блока, зазвучала музыка.

А теперь блок пропал.

«Кэн, любая тыква бы развалилась после того, что хубунит с тобой сотворил», – подумала Мо.

«Ты не можешь знать наверняка. Ты вообще видела хоть одну тыкву?»

«Ну… Почти. Краж сказал, это растение. Так что, я полагаю, это какой-то фрукт?»

«Видишь?»

Фин схватил друга за плечи и тряхнул.

«Кэн! Как ты ВООБЩЕ можешь быть человеком? Помнишь Краество, когда нам было пять? Твои хубуниты позволили нам прийти к вам домой и отведать ужин в честь Божественного Хаоса. Единственный год, когда нас пустили к тебе домой. Помнишь?»

«Да», – пробормотал Кэн.

«А ты помнишь, почему нам разрешили прийти?»

«Потому что я очень просил. И я пообещал целый месяц не притрагиваться к музыкальному блоку, если они позволят вам прийти на ужин. Я сказал им, что Великий Хаос одобряет жизнь в одиночестве, потому что одиночки могут бродить где хочется и делать что хочется. И если вы двое придете, то это Краество станет самым Хаотичным. А еще – что никто не должен праздновать Краество в одиночестве. Дождь может настичь кого угодно. И в том не было вашей вины».

«Да, именно это ты и сказал. Потому что ты – замечательный друг. Дружить умеешь так же хорошо, как играть на музыкальном блоке. А ведь это было семь лет назад, Кэн. Если все эти годы ты был человеком и шпионил, а при этом никто ничего не заподозрил, то, честно говоря, я считаю, что мы должны прямо сейчас объявить тебя королем Края, потому что ты это заслужил. Твоя игра тянулась бы слишком долго. Мы ведь были еще маленькими. А дети не могут быть шпионами. Это просто смешно.

«Наверное, ты прав», – Кэн вздохнул.

«Конечно прав, – согласилась Мо. – Проблема в твоем хубуните. И только».

«А как же мои глаза? Ведь ни у кого нет зеленых глаз. Вы не можете отрицать, что придумать им объяснение очень сложно».

Брат и сестра промолчали. В самом деле, объяснить такое было непросто.

«Даже если мы не знаем причину, это не значит, что у тебя плохие глаза, – тактично заметила Мо. – От этого ты не превращаешься в монстра. Иногда ты просто отличаешься от других без какой-либо причины. Один фрукт не похож на другой, одно дерево может быть выше другого или ниже, какие-то города могут быть больше и красивее других, а некоторые странники…»