Шепот дьявола

– Может, и не стоило, – пробормотал Тони. – Послушайте, возможно, нам удастся быстренько завершить это дело здесь, тогда мы успеем в Безмолвие и поможем нашим там.

– Угу.

Тони несколько секунд вглядывался в босса, потом сказал:

– Я знаю, что вас больше всего беспокоит. Но у Миранды все хорошо, вы ведь знаете.

– Да. Пока.

И уже не в первый раз Тони задумался, что, собственно, представляет собой столь тесная психическая связь между Бишопом и его женой – благодеяние или проклятие? Когда они работали вместе над одним и тем же расследованием, это было, вне сомнения, благодеяние. Вместе они были необыкновенно сильны и точны как экстрасенсы и сыщики. Но если они вынуждены были, как в данном случае, работать поодиночке, тогда эта связь представляла проблему и, по меньшей мере, отвлекала.

Бишоп знал, что сейчас Миранда в безопасности, потому что, хотя они временно закрыли «двери» между своими разумами, чтобы не отвлекаться, они все равно чувствовали состояние друг друга, вне зависимости от того, какое расстояние их разделяло. Точно так же и Миранда знала, что у Бишопа все в порядке. И еще она знала, что он о ней беспокоится.

Тони не притворялся, что он понимает, как это происходит, но вместе с другими членами подразделения он этим восхищался. Даже среди экстрасенсов, привыкших к паранормальным способностям, некоторые вещи вызывали искреннее удивление.

Как это, быть связанным с другим человеком так тесно, что его или ее мысли протекали через тебя так же свободно, как собственные? Быть связанным так тесно, что, если порежется один, у другого начнет кровоточить неизвестно откуда взявшаяся рана?

Тони считал, что такая тесная связь возможна лишь при наличии огромного взаимного доверия и при полном понимании своего партнера, а также честности перед самим собой. Он всерьез сомневался, что такая связь возможна между экстрасенсами, если они не муж и жена или не родные брат и сестра.

Сейчас были ясно видны отрицательные стороны этого явления. Бишоп и Миранда были вместе достаточно давно и научились функционировать блестяще как вместе, так и поодиночке, но их необычная тесная связь в буквальном смысле делала их в последнем случае не совсем полноценными.

Тони с удовольствием работал с каждым из них в отдельности, потому что даже в отсутствие своей половины и Бишоп и Миранда были замечательными экстрасенсами и сыщиками, опытными полицейскими, не терявшимися в любой, даже самой сложной ситуации. Но он тем не менее охотно признавал, что работать с ними, когда они в паре, куда лучше, потому что тогда они действовали так, будто у них один разум и одно сердце.

Тони, раздумывая над всем этим, высказался осторожно:

– Мы сильно разбросаны, ведь у нас сейчас полдюжины важных расследований одновременно, причем в разных концах страны. Мы вынуждены использовать все наши ресурсы и все наши козыри. Каждая группа на местах должна иметь руководителя, таково наше правило, ведущего следователя, по возможности с более обширным опытом, и обязательно мощного экстрасенса.

– И об этом тебе не стоило мне напоминать, Тони, – заметил Бишоп.

– Я только хочу сказать, что разделиться было необходимо, поскольку серьезных дел оказалось слишком много, а такие люди, как вы с Мирандой, Квентин, Изабель, – большая редкость. Кроме того, Миранда умудрялась заботиться о себе в течение многих лет, задолго до того, как вы возникли в ее жизни.

– Я знаю.

– У нее черный пояс, и она меткий стрелок, не говоря уже о том, что она способна читать мысли двух третей людей, с которыми ей приходится иметь дело. Все это дает ей большие преимущества в смысле выживания.

– Я и это знаю, – досадливо поморщился Бишоп.

– Разумеется, знаете. Все и даже больше. Только это, черт возьми, не имеет никакого значения, потому что вы провели слишком много бессонных ночей в одинокой постели. Это же видно, босс.

– Кто бы говорил!

Тони слегка вздрогнул и почувствовал, что краснеет. Чертовски неудобно порой работать с телепатом. Особенно таким сильным, как Бишоп.

– Мы же сейчас не обо мне, – кое-как промямлил Тони.

Без всякого сочувствия Бишоп сказал:

– Не надо так трусить, развивая свои отношения с другим человеком.

– Черт! И давно вы знаете?

– Насчет тебя и Кендры? – Бишоп слегка улыбнулся. – Я узнал это раньше тебя, Тони. Еще до того, как Кендру ранили.

Тони покачал головой.

– Я знал, что Квентин догадывается, но думал, это от того, что он обычно бывал напарником Кендры на заданиях. Ему слишком часто приходилось наблюдать то, что он не должен был видеть, будь он проклят.

Бишоп спросил без особого интереса:

– А зачем так уж таиться?

– Сам не знаю. Да нет, пожалуй, знаю. Вы сами сказали, что между членами нашего подразделения, переполненного экстрасенсами, почти нет секретов. А иногда так хочется сохранить что-то в тайне. Даже если при этом ты сам себе морочишь голову.

– Насчет тебя я все понимаю. Ты такие вещи любишь. Но Кендра? Она женщина слишком рассудительная, чтобы прельститься тайными страстями.

Тони усмехнулся:

– Шутить изволите? Именно рассудительные и прыгают в бассейн там, где глубоко.

– Верю тебе на слово.

– И правильно. Я совсем не уверен, что ей будет приятно видеть, как все открыто наблюдают за нами, гадая, что произойдет дальше.

– Не забывай, с кем ты разговариваешь. В нашем подразделении вовсе не обязательно открыто наблюдать, чтобы знать, что происходит.

– Конечно, но в этом случае мы хотя бы не будем чувствовать себя простейшими под микроскопом.

Бишоп совершенно серьезно спросил:

– Так ты хочешь, чтобы мы делали вид, что ничего не замечаем?

– Я был бы очень признателен, – честно ответил Тони.

Бишоп поднял брови.

– Мне тут пришло в голову, что ты сам сейчас действуешь таким же методом. Тони, ты часом не пытаешься меня отвлечь?

– Да, я стараюсь.

– Зачем?

– Вы прекрасно знаете, зачем. Все слишком напряжены. Этого ведь не скроешь. Вряд ли это на пользу делу, да и нам самим.

Бишоп сделал слабую попытку защититься:

– Я всегда напряжен во время расследования.

– Нет, это совсем другое напряжение.