Дороже жизни

– Ничего с твоими вещами не случится, не кричи. На этом острове живут честные люди.

Его слова обожгли, как неожиданный удар ножа. Филипп вышел из машины, оставив за собой легкий аромат лимонного мыла и дорогого одеколона. Она с тоской смотрела ему вслед. Волосы все так же непокорно закручиваются кольцами. Как он только не пытался выпрямить их хотя бы на висках!

Пока он ходил за чемоданом, она наконец-то смогла вздохнуть свободно. Кислородная недостаточность, вот что это такое! И жара. Плохие новости: в течение нескольких дней ей придется выносить от Филиппа все его выходки, все, что придет ему в голову. Она должна держаться.

Должна вытерпеть все и еще чуть-чуть сверх того. Ради дочки.

Они поедут на побережье и будут строить замки из песка. Купаться. Смеяться. Интересно, сколько времени уйдет на то, чтобы Джолли привыкла к ней?

Любовь к ребенку помогла ей выжить в тюрьме. Болезнь помогла понять самое главное: ничто на свете не имеет значения, только ее ребенок.

Трудности еще впереди. Им с Джеймсом и Джолли предстоит по морю добраться до Ионийских островов, а затем пересечь всю Европу, и только после этого вернуться в Англию. Во время этого путешествия она будет играть с девочкой, читать ей, рассказывать сказки. Джолли полюбит ее, обязательно полюбит.

Маршрут был выверен по карте. Джеймс лично разведал все пути отхода и обнадежил ее. Теперь все дело в ней самой. Она должна быть сильной. Если она заболеет…

– Ты выглядишь так, будто вот-вот развалишься на части. Думаю, таверна не является самым удобным для тебя местом в данный момент.

– Ты прав, гостиница подошла бы куда лучше, но мне нужно экономить.

Она прогнала от себя видение мягкой кровати, чашки кофе и горячей ванны.

– Тогда доверься моему вкусу. Если не понравится, позвонишь своему адвокатишке.

Она вздохнула и прикрыла глаза. Через некоторое время почувствовала его взгляд, слабо пошевелилась и подняла отяжелевшие веки. Филипп поспешно отвел глаза.

– Поспи. Я тебя разбужу, когда приедем.

Она бы поспорила, но веки снова налились свинцом. И все же сквозь опушенные ресницы, борясь с наплывающим сном, Сандра смотрела на Филиппа, не могла больше не смотреть: классический греческий профиль, густые ресницы, черные глаза, чувственный рот. Он был в рубашке с коротким рукавом, выгодно подчеркивавшей его прекрасную мускулатуру.

Невозможно красив. Нет, не просто красив – чертовски привлекателен. Он притягивает ее даже сейчас, после стольких лет обид и унижений. Она не забыла…

Джолли совсем рядом, только руку протяни. Она добьется своего, обязательно добьется, только надо быть осторожной. И внимательной. Зачем он заботится о ней? Почему бы не отвезти ее в тот отель, который он так язвительно описывал? Сандра заснула. Во сне ее руки были беспомощно прижаты к сердцу, словно закрывая рану, нанесенную каким-то невидимым орудием.

Филипп знал, что это за орудие. Джолли. Ее дочь. А нанес эту рану он. Филипп тряхнул головой. Надо помнить, что она не успокоится, пока не нанесет ответный удар. Тем же самым оружием. Джолли.

Он не имел никакого права разлучать мать и дочь. Никакой суд не согласился бы с этим. Единственная его надежда была на то, что Сандру можно было бы обвинить в неадекватном поведении. Другими словами, в сумасшествии.

Он бросил на нее короткий взгляд, стараясь не смотреть на полную грудь, мерно вздымавшуюся под тонкой тканью. Он хотел ее. Очень. Но об этом придется забыть.

В один прекрасный день Сандра попытается похитить Джолли. Маленькая девочка в компании двух взрослых и чужих для нее людей пересекает Европу. При этой мысли на скулах Филиппа заходили желваки.

Крайтон – негодяй. Он не доверяет ему ни на грош.

Сандру надо держать подальше от девочки. Он должен быть уверен, что она не сможет добраться до малышки.

Неожиданная мысль заставила сердце забиться чаще, кровь ударила в виски. У него есть идея. Прекрасная идея. Одним ударом он убьет сразу нескольких зайцев.

Ведь и у него есть оружие.

Секс.

Глава 3

– Здесь очень красиво.

Сандра с восхищением оглядывалась кругом. Вилла и в самом деле была хороша. Деревянный дом. Добротная старинная мебель. Софа так и манит раскинуться на ее подушках. Мягкие кресла. Сандра вздохнула.

– Я приготовлю чай, а потом мы поговорим, ладно? – неожиданно дружелюбно предложил Филипп.

– Отлично. Чай – это замечательно. Я пока позвоню Джеймсу.

Ей самой не понравились извиняющиеся нотки в голосе. Потом она застыла, глядя в спину Филиппу. Очень красивую, надо сказать, спину. Прямую, широкую, мускулистую.

– Где-то были остатки шоколадного торта, если хочешь.

Он все так же великолепно сложен. Как раньше. Раньше…

Она заставила себя отвернуться и подумать о чем-нибудь другом. Например, с том, где она, собственно, находится. Что это за место? Сандра задумчиво присела у небольшого мраморного стола, на котором стояли чайник и чайные чашки, а также несколько заварочных чайничков самых разных форм и расцветок. Она повертела один из них в руках. Китайский.

– Филипп! Это твой дом? Он обернулся к ней с улыбкой, заставившей ее сердце забиться чаще.

– Мой. Только я живу не здесь. В каком это смысле? Она продолжала размышлять об этом, пока он раскладывал найденный торт на тарелочки, разливал чай по чашкам. Так по-домашнему…

Филипп сел напротив нее. Сандра бросила взгляд на его мускулистые смуглые руки, спокойно лежавшие на скатерти, и против своей воли неожиданно ярко представила, как он обнимает ее. Как раньше. Она вспомнила их встречу и пожатие его сильной руки. Голос предательски задрожал, когда она задала абсолютно идиотский вопрос:

– Надеюсь, это не тайное прибежище для твоей любовницы?

– Моей… кого?

Глупо, но она почему-то была уверена, что он не прочь именно ее сделать этой самой любовницей. Когда-то им было хорошо вдвоем… Тело заныло от воспоминаний, и голубые глаза подернулись дымкой. Он тоже это помнит, в панике подумала она, встретившись с ним взглядом. Сандра торопливо выпалила:

– Филипп, я не знаю, зачем ты меня сюда привез, но если затем, чтобы… чтобы…

– Чтобы что? Почему бы не рискнуть?

– Рискнуть? Ты о чем?

– Я о торте. – Его безмятежная улыбка была воплощением невинности. – Я имел в виду только торт, а ты?

Она смешалась. Вряд ли она ошибалась. Желание в мужском взгляде она еще способна распознать. Особенно в его взгляде. К тому же Филипп всегда был уверен, что стоит ему поманить пальцем практически любую женщину, как она тут же примчится выполнять его требования. Наверняка он учел и то, что несколько лет она была лишена общества мужчин, а значит, по его мнению, изголодалась по мужскому вниманию. Ну и наконец, он и прежде использовал ее исключительно для получения сексуальной: удовлетворения, горько подумала она – Я не голодна.

– А я очень голоден.

Она с подозрением покосилась на него. Внешне он был полностью поглощен тортом, но в его словах явно крылся иной смысл. Вот потому-то она и здесь. Филипп решил поразвлечься немного.

А она-то предположила, что он хотел помочь ей устроиться по приезде, поэтому и был так внимателен к ней. Что ж, еще одно разочарование.

– Ладно, ты пока ешь, – устало сказала она. – А я позвоню Джеймсу. Где телефон?