Щит магии

– Я бы никогда… – отец опустился в кресло, словно его ноги не выдержали веса произнесенных слов. Потому что он все-таки отсылал меня. В Турию. – Ради твоей безопасности я запрещал тебе изучать магию. Не упускал тебя из виду, чтобы по королевству не расползлись слухи. Может, это был не лучший способ защитить тебя, но я сделал все, что мог, – он запустил пальцы в седеющие волосы и улыбнулся. – Я горжусь тобой. Ты – дочь Халенди, и, без сомнения, достойно представишь свою родину при дворе Турии.

Сглотнув, я почувствовала, как уголки глаз начинает щипать от слез. В памяти пронеслась вереница воспоминаний: не о властном и строгом мужчине, который пытался во всем меня контролировать, а об отце, отчаянно желавшем меня защитить.

Я вложила меч в ножны и обняла его.

– Спасибо, – прошептала я. – Спасибо за подарок.

Он крепко сжал меня в объятьях, и я вдохнула его запах, напомнивший мне о детстве, безопасности и силе.

– Расскажи мне обо всем, – попросила я.

Отец усмехнулся и жестом указал на софу, предлагая, чтобы мы оба пересели туда.

– Не думаю, что у нас есть на это время, – сказал он, и я не сразу вспомнила о бале. О помолвке. Но он продолжил говорить, и все прочие мысли тут же улетучились. – Самое главное, что во всем скрыта внутренняя сила, будь то человек, животное или природный элемент. Эта энергия – или источник жизни – всегда существовала в нашем мире. Она была здесь с самого начала и останется до конца. Ее невозможно создать или уничтожить, но ею можно управлять.

Я наклонилась вперед, жадно упиваясь крупицами знаний, прежде мне недоступных.

– Эта «энергия» и есть магия?

– Те, кто обладает магией – как мы ее называем, всего лишь манипулируют существующими энергетическими потоками. Все ощущают магию по-разному, и каждый самостоятельно учится ее впитывать. Обычно один конкретный вид жизненной силы сочетается с твоей магией в большей степени, чем другие.

Значит, даже если отец знал о моей магии, он не мог объяснить мне, как испытать ее и извлечь из этого весь доступный потенциал. Я должны была сделать это самостоятельно. Задумавшись, я начала перебирать пальцами кончики волос. Я не могла двигать горы и лечить других. Может, нити и были моей магией?

Или проклятием?

– Я… – я сглотнула, сомневаясь, что смогу произнести слова, которые так долго держала внутри. – Моя магия отличается от прочей. – Отец наклонился вперед, положив руки на колени. – Я могу чувствовать эмоции, но не всех людей, а только твои и Рена. И мамы, когда она была жива.

Моргнув, он открыл было рот, но тут же захлопнул его.

– Значит, все это время ты могла…

Я кивнула, и он обреченно выдохнул.

– Что ж.

Его губы медленно расплылись в улыбке.

– Прости?

Покачав головой, он тихонько рассмеялся, а затем сложил руки на груди. Отец всегда принимал такую позу, когда что-то обдумывал.

– Это может быть остатками уз Каиса. Он создал магическую связь со всеми членами королевской семьи, на случай, если кто-то из них окажется в опасности или будет нуждаться в защите.

Я кивнула, вспомнив все случаи, когда Рен попадал в неприятности или отец волновался особенно сильно.

– Больше ничего? – спросил отец. – У тебя не проявлялись другие формы магии? Управление землей, исцеление или…

– Нет, только нити. Связь. Но, может быть, с его помощью, – я подняла меч, – у меня получится что-то еще.

Он медленно покачал головой.

– Не думаю. Если магия – это способность собирать энергию и управлять ею, то эти предметы лишь направляют и хранят эту энергию. Они не могут увеличить или уменьшить силы, которые уже существуют внутри тебя.

Мои пальцы пробежали по старинному клинку, кожаным полоскам и голубому камню. Я не была разочарована этой новостью. Вовсе нет. Если мне придется отправиться в Турию и оставить прежнюю жизнь позади, по крайней мере я возьму с собой частичку мамы.

Прочистив горло, отец поднялся на ноги, и подол его королевской мантии упал на пол.

– Надеюсь, что тебе не придется сражаться с магом, но мне надо знать, что по дороге в Турию ты будешь в безопасности. Мастер Хафа присоединится к твоей свите, чтобы защитить тебя и научить пользоваться новым оружием.

Мои брови взлетели вверх.

– Рен, генерал Леланд, меч Каиса и Мастер Хафа?

Выражение его лица не изменилось, но глаза вспыхнули.

– Ты будешь в безопасности на протяжении всего путешествия.

Он протянул мне руку, и, опершись на нее, я поднялась на ноги.

– Я могу надеть его сегодня вечером? – спросила я, потянув за одну из кожаных полосок на рукояти.

– Нет, – быстро ответил он.

– Стоило попытаться, – я спрятала подарок под подушку, где я хранила и свой старый меч.

Отец отставил локоть, и я взяла его под руку.

– Сегодня ты выглядишь особенно красиво, Дженесара, – сказал он, прежде чем открыть дверь.

Бальный зал был самой нарядной комнатой сурового замка: с каждой стороны горел большой камин, на стенах сияли витые серебряные подсвечники, а по мраморному полу бежали темно-синие и серебряные прожилки.

Сверкающие огни, переливающаяся музыка, пышные юбки с угольно-серыми узорами и двубортные камзолы отсчитывали мои последние часы в Халенди. Моя последняя ночь дома.

Обычно я избегала многолюдные собрания, где придворные могли осмотреть меня с ног до головы и осудить свою непутевую принцессу, но в эту ночь я собиралась показать всем, кто я такая. Что я верна своему брату и королевству. Швеи проделали грандиозную работу, и это читалось в одобрительных взглядах даже самых эксцентричных аристократов.

Как обычно, Рен выглядел величаво в своем темно-синем мундире с воротником-стойкой и двумя рядами серебряных пуговиц спереди. На его груди висели традиционные медали Халенди, разделенные тремя серебряными цепочками. Всю ночь нас окружали придворные – в основном женщины, и особенно леди Исар, – но время от времени он ловил мой взгляд, и я чувствовала, как его нить разгорается восхищением и гордостью за меня.

Время, казалось, тянулось очень медленно, но на самом деле пролетало незаметно. Мне очень хотелось поймать на себе взгляд Криса. Даже если это будет всего один танец, впоследствии я смогу снова и снова возвращаться к воспоминанию о последней ночи, которую я провела дома. Но он всегда оказывался в дальнем конце зала, и мне приходилось танцевать с придворными.

Когда подошло время объявления о помолвке, мои ноги и шея болели от напряжения. Рен встретил меня на пути к помосту и положил руку мне на спину.

«Выше нос» – я снова и снова прокручивала в голове слова моего брата, пока отец поднимался со своего места, а Рен вставал по правую руку от него. Все глаза обратились к нам, и разговоры тут же затихли.

– Сегодня мы празднуем семнадцатилетие моей любимой дочери Дженесары.

Отец посмотрел вниз, и его острые черты смягчились в мерцающем свете. Все присутствующие вежливо похлопали. Зал облетели тихие перешептывания. Расправив плечи и глубоко вздохнув, я попыталась спрятать свое волнение за фасадом спокойствия. Я не могла – и не собиралась – проявлять слабость.

Я изучала лица придворных, желая отыскать в толпе тех, кому отец не должен был доверять. Мой разум занимала одна мысль: вот бы моя магия могла изобличить предателя, скрывавшегося среди нас!