Ждать ли добрых вестей?

«Умышленное разжигание огня» – причудливое шотландское обозначение поджога, и Луиза полагала, что главный подозреваемый – всегда владелец. Когда ты на мели, соблазн страховки манит неодолимо. Бриллиант за двадцать тысяч – а зал автоматов за сколько? Владелец зала – не кто иной, как Нил, муж прелестной Джоанны Траппер. («А чем занимается мистер Траппер?» – как бы между прочим спросила она вчера Джоанну Траппер. «Ой, всяким разным, – беспечно ответила та. – Нил вечно ищет новые возможности. Прирожденный предприниматель».) Поди догадайся, с какой стати прелестная доктор Траппер вышла замуж за человека, чьи деловые интересы устремлены к лобковому, как его называют, треугольнику Брэд-стрит, где куда ни плюнь – стрип-клубы, кабаре и бары сомнительного свойства. Ей бы выйти за кого пореспектабельнее – скажем, за хирурга-ортопеда.

По словам жены, Нил Траппер работал в «индустрии развлечений», а это понятие трактуется очень широко. Мистера Траппера, судя по всему, развлекают два-три игровых зала, пара оздоровительных клубов (не сказать чтобы шикарных), стайка частных машин для аренды (видавшие виды четырехдверки, которые притворяются «авто для руководителей») и пара косметологических кабинетов – один в Лите, другой в Сайтхилле, оба опасны для здоровья; наверняка Джоанна Траппер их не посещала – они не тянут на спа-салон в «Шератоне».

– Поведай мне про нашего мистера Траппера.

– Ну, – сказал Маркус, – приехал в Эдинбург, начал с передвижной бургерной на площади Бристо – у него паслись студенты и те, кто из пабов выходит.

– Бургерная на колесах. Высокий класс.

– И однажды под утро она сгорела дотла. Внутри никого не было.

– Вот так совпадение.

– Потом завел бар, кафе, службу доставки питания – что под руку подвернется.

– Горело что-нибудь?

– Кафе горело. Проводка.

– А игровые автоматы?

– Внутри все залито бензином, – сказал Маркус. – Не с бухты-барахты подпалили. Черный ход взломан, сигнализация сработала, но, когда приехали пожарные, все уже полыхало.

– Поговаривают что-нибудь про мистера Траппера?

– Поговаривают, что чист. Негодяйчик, но как ни посмотри – нормальный бизнесмен.

– Только знакомые у него нечистоплотные?

Луиза уже видела фотографии, присланные отделом по мошенничеству, – прекрасные четкие снимки Траппера, который неделями вкушал разнообразные напитки с неким Майклом Андерсоном из Глазго и толпой его прихлебателей.

– Свита, – пояснил Маркус. – Вы посмотрите на эти лица. Только мамочке милы.

Андерсона подозревали в распространении наркотиков в Глазго, но в своем роскошном пентхаусе он обосновался на столь недосягаемой вершине пищевой цепи, что полиция Стрэтклайда никак не могла его прищучить.

– Хорошие адвокаты, – сказал Маркус.

– Или плохие. Как посмотреть.

Сотрудники Мошенничества считали, что Андерсон исчерпал возможности отмывать деньги в Глазго и примеривался к Эдинбургу, хотел попользоваться Нилом Траппером и его «всяким разным», как выражалась его прелестная жена. Доктору Траппер слово «жена» шло несравнимо больше, чем Луизе.

– Как вы познакомились? – спросила вчера Луиза, делая вид, будто она из тех дамочек, кого хлебом не корми – дай послушать романтическую историйку, кто подпевает «Воскресным песням о любви» Стива Райта[47 - Стивен Ричард Райт (р. 1954) – британский радиоведущий; в описываемое время по воскресеньям с 9.00 до 11.00 на «Би-би-си Радио 2» вел программу «Воскресные песни о любви», состоящую из собственно песен, приветов от радиослушателей возлюбленным и подлинных романтических историй.], стряпая мужу завтрак в постель, – короче, вовсе не здравомыслящая корова, которая, вероятно, вот-вот пошлет рапорт о твоем муженьке прокурору.

Джоанна Траппер рассмеялась:

– Я его лечила в травмопункте, он пригласил меня на ужин.

– И вы пошли? – Вовсе скрыть недоумение Луизе не удалось.

– Нет, это весьма неэтично. – Джоанна Траппер снова рассмеялась, словно воспоминание это – начало давно лелеемой забавной истории («Как я встретила вашего отца»). – Он настаивал, в конце концов я сломалась.

Я тоже, подумала Луиза, но сказала другое:

– Мои родители познакомились в отпуске. – И Джоанна Траппер ответила:

– О-о, курортный роман!

И Луиза не прибавила, что отец снял ее мать в баре на Гран-Канарии, а мать напрочь забыла его имя, что, в общем-то, не важно, поскольку он был не единственным соискателем на популярную роль решительно отсутствующего Луизиного папаши.

– А почему мистер Траппер оказался в травмопункте?

– Какие-то хулиганы избили.

То и дело попадает в переделки, водит дурную компанию – с первой же минуты все признаки налицо. Какого же лешего прелестная доктор пошла с ним на свидание?

– Мне понравилось, какой он энергичный, – сказала та, хотя Луиза не спрашивала.

Собаки тоже энергичные, подумала Луиза и улыбнулась:

– Да, моя мать про отца тоже так говорила.

Она не рассказала о пожаре в зале игровых автоматов – как-то невежливо, и без того дурные вести принесла.

– Зовите меня Джо, – сказала доктор Траппер.

– Ничего определенного с ребятами из Глазго Траппера не связывает, – сказала Луиза Маркусу. – Может, Андерсон с Траппером во втором классе были неразлейвода.

– Ну, поговаривают еще, что Траппер вот-вот потонет, – сказал Маркус. – Уже некоторое время ходят слухи. Закорешиться с Андерсоном – неплохой способ остаться на плаву, но страховка от пожаров – способ не хуже.

– Я с ним поговорю, – сказала Луиза и взяла папку.

– Босс?

– А? Нечего мне, я слишком важно лице? Он живет за углом. Зайду с утра по дороге на работу. – Она не сказала: Я читаю собрание сочинений его тестя. И уж точно не сказала: Меня заворожила Джоанна Траппер, она – мой аверс, та, кем я так и не стала, – умеет выжить, хорошая жена, хорошая мать. – Давай напишем прокурору, пусть даст ордер на бумаги Траппера.

– Ладно, босс. – Расстроился: дело из-под носа выхватили.

– Я только поговорю, – утешила Луиза. – И забирай его назад. Просто у меня слегка налажен контакт, я вчера ходила к его жене.

– К его жене?

– Джоанне.

Детектив-сержант Карен Уорнер вошла в открытую дверь и обрушила Луизе на стол груду папок.

– По-моему, твое, – сказала она, присев на край стола.

Ходячая картотека, на девятом месяце, первый ребенок, а все вкалывает. («Без борьбы не сдамся, босс».) Старше Луизы («„Возрастные первородящие“ – ну ты подумай, какая мерзость, а?»). Материнство ее огорошит, подумала Луиза. Карен влетит в стену лбом на шестидесяти милях в час и не сообразит, что произошло.