Розы для Молли

Глаза Молли расширились.

– Но я не…

– Почему нет? – поинтересовался Джейкоб. – В коттедже вас никто не ждет, верно? Я как раз готовил обед, поскольку всего час назад вернулся из Лондона. Вы можете пообедать вместе со мной.

«Можете», а не «приглашаю вас». Молли не строила иллюзий относительно того, насколько Джейкобу приятно ее общество. Он считает себя обязанным. Возможно, всегда считал. Наверное, поэтому он дал ей чек, которым она до сих пор не воспользовалась, и предложил работу. Все – из проклятого чувства долга.

Но у него явно отсутствует чувство долга по отношению к собственной семье. Так почему Джейкоб считает себя чем-то обязанным Молли Паркер?

Она кивнула:

– Да, конечно. Спасибо.

Молли услышала в своем голосе некий вызов. Может быть, наступил момент объяснения и сближения, которого она ждала? Может быть, теперь она получит ответ на некоторые свои вопросы?

– Хорошо. Вы знаете дорогу? – Молли опять кивнула, и Джейкоб предупредил: – Не торопитесь. Встретимся в кухне, когда вы будете готовы. Не забудьте свой фонарь.

Он ушел, не дожидаясь ответа, и темнота поглотила его.

Направляясь через холл в кухню, Джейкоб спрашивал себя, зачем он пригласил Молли Паркер пообедать вместе с ним. Ему не требуется ничье общество, тем более общество мисс Паркер. Она смотрит на него с раздражающей смесью осуждения и сострадания, а он не нуждается ни в том, ни в другом. Он не собирается что-либо объяснять ей, однако мысль, что она придет к глупым самостоятельным выводам, была для него непереносима.

Молли решила, что он опять отключил у нее электричество. И точно так же она решила, что он бросил семью ради своих эгоистичных интересов.

«Вы бросили Вольф-Мэнор, но это не значит, что другие должны поступать так же…»

Джейкоб отогнал это воспоминание. Какой смысл думать об этом, о Молли? Есть множество грехов, которые он должен искупить, множество людей, перед которыми он должен извиниться. Помимо Молли Паркер. Он накормит ее обедом и отошлет туда, откуда она пришла.

Но едва Джейкоб принял такое решение, в его голове родилась другая мысль, коварная и опасная: «Ты пригласил Молли, потому что хочешь ее видеть. Хочешь говорить с ней. Хочешь ее».

Он избегал Молли всю последнюю неделю. По многим причинам и разными способами. Однако ее рыжеватые волосы и молочную кожу невозможно забыть. Джейкоб почти чувствовал ее аромат – запах влажной земли и сирени, и внутренности его сжались от неутоленного вожделения. Он рассердился на себя за бесполезные мысли и бессмысленные желания.

У Джейкоба было достаточно связей и секса, чтобы понимать, чего можно ожидать от той или иной женщины. Молли Паркер с ее невинными глазами, робкой улыбкой и вспышками ярости способна привязаться и привязать к себе. Значит, их отношения должны оставаться сугубо деловыми.

В тот день, когда он покинул Вольф-Мэнор, Джейкоб поклялся, что больше никогда и никому не причинит боль. Он собирался выполнить клятву. Никому – значит, и Молли Паркер.

Ей странно было оказаться в комнате Аннабеллы. Молли была здесь всего несколько раз, потом не заходила многие годы и вот теперь увидела, что стены комнаты увешаны фотографиями. Прекрасными фотографиями окна, залитого потоками дождя, вазы с лилиями и ее самой. Она стала первой моделью Аннабеллы. Молли подошла ближе и направила фонарь на снимки. Они выцвели. У некоторых загнулись уголки.

Аннабелла уловила на лице Молли массу эмоций. Вот ей тринадцать лет. Она смотрит куда-то вдаль, словно видит сны наяву. Вот ей шестнадцать. Она одета для выхода (редкий случай) и выглядит гордой и хорошенькой. Вот ей девятнадцать. Ее рука лежит на плече отца. Он улыбается, но в его глазах уже появилось то, чего Молли тогда не заметила, – первые признаки надвигающегося слабоумия.

Молли чувствовала себя так, словно ее выставили напоказ. Джейкоб, наверное, видел снимки, подсмотрел моменты ее жизни, о которых она даже не помнила.

Она направилась в ванную. Молли собиралась вытереться полотенцем, но вид мраморной ванны заставил ее изменить решение. Молли, забыв обо всем, с наслаждением погрузилась в теплую ароматную пену.

Через полчаса, завернувшись в полотенце и раскаиваясь, что поддалась искушению, Молли заглянула в шкаф Аннабеллы. Увы! Там были вещи, которые ее подруга носила, будучи подростком. Ничего даже отдаленно подходящего. Однако на диване она обнаружила майку и брюки с кожаным поясом.

Вещи Джейкоба.

Сверху лежала записка: «На случай, если ничего не подберете».

Молли смотрела на его уверенный почерк, и странные пузырьки опять поплыли по телу. Она никак не думала, что Джейкоб окажется таким предусмотрительным. Молли взяла старую майку и поднесла к лицу. Майка пахла мылом. И Джейкобом.

Он был здесь, всего в нескольких метрах от ванной, где она наслаждалась в теплой воде. Обнаженная. Молли с коротким стоном прижала майку к лицу. Что ей пришло в голову? Откуда такие чувства к Джейкобу Вольфу? Просто смешно! Самая неподходящая для этого личность. Она больше не страдает детской влюбленностью в него. Сейчас ей не нужен ни парень, ни муж, ни любовник. Предстоит отдать все свое время и силы бизнесу, а после пяти лет, в течение которых Молли ухаживала за отцом, ее запас энергии невелик. И осложнения в виде заботы о ком-то не нужны.

А как насчет вожделения?

Молли не могла игнорировать тот факт, что Джейкоб был самым привлекательным из всех встречавшихся ей мужчин. И тело ее реагировало на него самым примитивным образом.

Но она не собирается поддаваться вожделению. Да это и невозможно, потому что Джейкоб неизменно холоден с ней.

Молли надела брюки, в которых чуть не утонула, подвернула их и туго затянула пояс на талии. Она выглядела смешно, но это все-таки лучше, чем платье, которое мало ей и вышло из моды лет двадцать назад.

Молли взяла фонарь и пошла по коридору в поисках кухни.

Было немного страшновато идти одной по дому в темноте. Интересно, как себя чувствует Джейкоб, живя тут? Наверняка ему было бы спокойнее в отеле или в арендованной квартире. Спустившись по лестнице, Молли заглянула в несколько комнат. В одних был сделан ремонт, но в других, казалось, время остановилось. Она представила, как Джейкоб бродит здесь, преследуемый воспоминаниями, и вздрогнула.

Наконец Молли отыскала кухню – огромное помещение, освещенное сейчас свечами. Джейкоб принес туда несколько старинных серебряных подсвечников и расставил в разных углах, так что по всей кухне плясали зыбкие тени.

– Вы таки пришли, – сказал Джейкоб, и Молли показалось, что его белые зубы сверкнули. Неужели он улыбнулся? – Надеюсь, вы не сбились с пути.

– Почти. – Молли тоже улыбнулась. – Если честно, я долго нежилась в ванне. Это было прекрасно. – Она показала на свою одежду. – Спасибо. Это было очень предусмотрительно с вашей стороны.

– Я решил, что вещи Аннабеллы, должно быть, не в самом лучшем состоянии.

– Странно, – пробормотала Молли. – В каком все тут забвении. Я очень давно не была в доме и не знала, что с ним сталось. – Джейкоб замер. Молли ощутила, как он напрягся. Она пожала плечами. – Все строили свои жизни не здесь.

Он достал две тарелки и покосился на нее: – Но вы должны знать это лучше, чем кто-либо другой, Молли. Вы наблюдали, как это происходило. И оставались тут дольше всех. Правда?

Джейкоб говорил спокойно, чуть насмешливо, однако его слова задели ее, потому что она понимала, что они справедливы.