Любовь с первого взгляда

И все вещи в ней тоже. Насколько он знал, там все еще стояло коричневое кресло. И пахло так же, отчего на него нахлынули воспоминания того жуткого дня. Он и на балконе оказался, пытаясь просто уйти куда-то. Но встретил там…

– Необычный повод для проклятий, – сказал Авраам. Джанин подала ему стакан с кофе через прилавок. По виду она тоже нервничала, и Уилл понимающе улыбнулся ей, когда доктор Авраам шагнул к прилавку, кивнув в знак благодарности. Авраам был не просто всезнайкой, он еще и вежливостью не отличался, что подтвердилось, когда он развернулся и направился к выходу, как бы намекая, чтобы Уилл следовал за ним.

Что Уилл и сделал, ведь старик писал отчеты о его работе.

– Квартира где-то здесь? – спросил Авраам, когда Уилл поравнялся с его шагом.

Он снова стиснул челюсть, скрипя зубами; ему тут же захотелось прекратить этот разговор. В этом и проблема. С самого звонка нотариуса он понимал, что должен разобраться с этим, с наследством Донни: заняться документами, утвердить в суде и прочее, – но вместо этого загрузил себя делами, не сидел на месте. Он задерживался в больнице, брал дополнительные смены дежурного врача в другой клинике, где иногда работал в свои выходные, пытаясь вытеснить из головы шум мыслей о Донни и его квартире. Ночью, когда он не мог уснуть и лежа считал часы до будильника, Уилл решил: хватит руминаций и нелепых попыток избежать проблемы. Он молниеносно принял душ, накинул больничную форму и поехал по адресу, указанному в документах, на которые пялился целую неделю.

Он был настроен на практичное решение. Ответственное.

А затем поддался отчаянному порыву выйти на балкон, подальше от вещей Донни. И теперь из-за этого порыва он думал лишь о девушке, чьего имени даже не знал, вместо решения насущной проблемы. А теперь еще и хотел прекратить разговор?

Да он вел себя как ребенок!

– На севере, – ответил он решительно. – Рядом с Логан-сквер.

– Это значительно увеличит расстояние до работы, но…

– Я не могу там жить, – ответил Уилл, резче, чем рассчитывал. Он вспомнил горчичные обои, жуткие светильники – наверное, кишащие призраками – в коридоре и беспорядок, который оставил Донни. – Надо от нее избавиться.

– У меня сестра – риелтор, – сказал Авраам, совершенно нетронутый тоном Уилла. Возможно, потому, что сам на девяносто три процента выражался не менее резко. Однажды Уилл стал свидетелем того, как доктор Авраам сказал плачущему двенадцатилетнему мальчику с сотрясением, что футбол – «спорт для идиотов».

– Согласно завещанию, я не могу продать ее раньше чем через год.

Авраам склонил голову и нахмурился.

– Ну и ну. А это законно? Знаете, у меня брат – юрист.

Сколько же у него удобно устроившихся родственников? Уилл подумал, что лучше не говорить о своей бессоннице, иначе услышит о какой-нибудь сестре-сомнологе. И точно уж не стоит упоминать, что девушка, с которой он сегодня в половине пятого утра разговаривал, на мгновение показалась ему той, что кидалась в него помидорами шестнадцать лет назад.

Тут бы понадобилась сестра-психиатр.

– Я говорил с адвокатом. Он сказал, что завещание можно оспорить до утверждения судом, но это только растянет процесс.

«Ставлю сотню долларов, что в итоге ты оставишь себе квартиру на этот год, – заявил юрист, пылко и искренне. – Донни ее обожал». Уилл был убежден, что это неправда, хотя на тот момент и квартиры не видел.

Это неправда, потому что, по мнению Уилла, Донни никого не любил.

Он вспомнил бродячих котов, и его кольнула злость. Как оскорбительно.

Они свернули в длинный коридор, который вел к отделению неотложной помощи, и Уилл по привычке прибавил скорость. В этом и была вся неотложка, затягивала, словно скоростная воронка, даже когда событий там было немного. По мере приближения ты ускоряешься сам, а внимание притягивается к первому возникшему вопросу. Уиллу это всегда нравилось.

Но тут доктор Авраам остановился.

Уилл остановился тоже. Они все еще были на ногах, так что никакого зрительного контакта. Просто стояли, уставившись на двойные двери, словно собрались штурмовать замок.

– Моя бывшая жена, – начал доктор Авраам, и Уилл почти, почти засмеялся. Господи, еще одна родственница. Для Уилла подобное было почти непостижимо.

– У нее три квартиры в городе.

Уилл удивленно поднял брови. Должно быть, неплохо. Еще несколько дней назад у него не было ни одной квартиры в собственности, и он не планировал ею обзаводиться, пока не выплатит еще хоть какую-то долю необъятного студенческого займа. До того как он узнал о годовом условии в завещании, лучшим в наследстве Донни было то, что продажа квартиры значительно уменьшит его ежемесячный счет от правительства. Это, конечно, случится, но не скоро.

– Все сдает в краткосрочную аренду. Довольно прибыльно.

Уилл посмотрел на доктора краем глаза, в этой фразе было меньше педантизма, чем обычно. Мужчина поглаживал отворот халата, и на секунду – даже не секунду и не половину секунды – он заколебался.

«Ну и ну», – подумал Уилл, вторя Аврааму. Он глотнул кофе, думая, не приготовила ли Джанин случайно без кофеина.

– Это… – начал было он, проглотив, но Авраам явно не предполагал диалога, поскольку не дал Уиллу продолжить.

– Она работает через какой-то сайт. Видимо, когда все устроишь, квартиры сами себя окупают. Там почти ничего не нужно делать. Она много путешествует.

Он снова погладил отворот халата. Авраам был единственным в неотложной помощи, кто регулярно носил белый халат, и до настоящего момента Уилл смеялся, что это патологическая настойчивость на так называемой профессиональной презентабельности. Однако и нервный тик давал о себе знать, это беспрестанное поглаживание лацканов.

Краткосрочная аренда – это хорошая мысль. Он снимал такие квартиры, когда учился на четвертом курсе меда, примерно на месяц каждую, пока проходил интернатуру в разных местах. Но то жилье всегда было свободным от хлама, чистым, мебель была обычной, незамысловатой, в коридорах на этажах не было никаких свисающих люстр, бра с херувимами и бархатных обоев.

Он снова вспомнил девушку на балконе, и сердце в очередной раз упрямо екнуло.

– Я ей позвоню, – сказал Авраам.

Уилл моргнул в недоумении.

– Что, кому?

Авраам нарушил свой запрет на зрительный контакт и поднял раздраженный взгляд на Уилла.

– Бывшей жене, – отрезал он.

– Ясно, – ответил Уилл, чувствуя, как краснеет шея сзади. – Прошу прощения.

«Прошу прощения», – блин. Он поправил очки. Краткосрочная аренда – это и правда хорошая мысль. Может, самая правильная. От нее уж точно больше пользы, чем от бессонницы или размышлений о десятиминутном разговоре с девушкой, с которой он почувствовал себя подростком.

– Ничего не случится, если я просто позвоню, – сказал Авраам. Он включил свой «профессионально-презентабельный» тон, намекая, что Уилл слишком долго отвечал.

– Конечно, – сказал он наконец. – Ничего не случится.

? ? ?

Звонок был только началом беды.

После смены Уилл сидел в кафетерии напротив миниатюрной, ярко одетой женщины, которая представилась как «Салли уже не Авраам». А вместо рукопожатий при встрече она предпочитала объятия. Она всего день назад вернулась с двухнедельного отдыха на Карибах, и, хотя Уилл во время первого звонка – на протяжении которого Авраам стоял настораживающе близко – убеждал ее, что ничего срочного в вопросе нет, она настояла на личной встрече.

– Время – деньги! – воскликнула она, заверив Уилла, что больше всего любит обсуждать бизнес.

И, судя по ходу встречи, это была… совершенная правда.

Она не остановилась на достигнутом.