Императрица семи холмов

Я рассказал ей про Бригантию. Сабина, хотя и следила за скачками, слушала с интересом, я бы даже сказал, впитывала каждое мое слово.

Лошади тем временем, гремя копытами, пробежали еще два круга.

– Я бы хотела увидеть Бригантию, – задумчиво произнесла она, когда я закончил свой рассказ. – Но не только ее. Я хотела бы увидеть весь остальной мир.

– И откуда бы ты начала?

– Может, с Иудеи, а может, с Галлии. Или с Египта – у египетских богов головы животных. Мне всегда хотелось узнать, прочему. А может, с Греции. Меня давно мучает вопрос, что лучше – Спарта или Афины. Хотелось бы взглянуть на них собственными глазами.

– У спартанцев лучше армия, – с видом знатока изрек я, вспомнив истории, которые рассказывала мне мать. – По крайней мере была лучше.

– То армия. А что еще у них есть? – задумчиво спросила Сабина. Тем временем, вздымая копытами облака пыли, лошади пронеслись мимо нас в очередной раз. Трибуны вновь взорвались истошными криками. – Интересно было бы выяснить.

– А ты знаешь, как они заключали брак? – спросил я. В свое время мать рассказала мне одну любопытную историю. Спартанцы всех девушек на ночь отводили в горы, как бы давая им фору, после чего отправляли им вдогонку юношей. Все как один были голые, и кто кого поймал, те и становились мужем и женой.

– Какой жуткий обычай. Какое счастье, что у нас в Риме такого нет. Лично я не смогла бы убежать, потому что бегаю плохо.

– Зато я хорошо! При желании догнал бы тебя за одну секунду.

– А зачем тебе это? По-моему, тебе как легионеру куда больше подошла бы стойкая спартанская девушка.

– Но ведь я не легионер и не собираюсь им стать.

– Неужели?

– Оттрубить двадцать пять лет в походах и гарнизонах. Нет, это не для меня. Дураков нет.

– Как сказать, – ответила Сабина, вновь переключая внимание на арену. Лошади бежали пятый круг, и крики зрителей на трибунах слились в один оглушающий рев. И самое главное, Красные опережали Синих. – Они впереди! – радостно крикнула Сабина и помахала флажком.

– Эй! – я обернулся на детину, сидевшего позади Сабины. Этот нахал подался вперед, на чем свет стоит понося Синих, отчего его колени теперь упирались ей в спину. – Живо убери от нее свои вонючие ноги.

– А, может, ей приятно, откуда ты знаешь? – бросил он в ответ, похотливо оглядывая Сабину с ног до головы.

– Убери ноги, кому сказано, – рявкнул я на него и дернул за край туники. Скажу честно, руки у меня чесались.

– Ты собираешься ввязаться в драку? – с нескрываемым интересом просила Сабина.

– Ну, не то чтобы в драку, – ответил я, впечатывая кулак наглецу в нос. – Но проучить стоит.

Сыпля проклятиями, мой противник с позором удалился. Я погрозил кулаком ему вслед.

– Только попробуй вернуться со своими дружками!

– А что, пусть возвращается, – возразила Сабина. – Я еще ни разу не видела настоящей драки.

– Но ведь ты видела меня на арене. Мой второй бой. Тогда мне было всего тринадцать и мне в плечо впилось копье. Кстати, могу показать шрам.

– Да, я помню, – ответила Сабина. – Ты дрался как настоящий герой, это так. Но ведь дрался не из-за меня. Из-за меня еще никто не дрался. Но теперь мне понятно, почему девушкам так нравится, когда кто-то дерется из-за них.

– Ты какая-то странная, скажу я тебе, – заметил я.

– Ты так считаешь? А, по-моему, я самая обыкновенная.

– В любом случае места стало больше, – ответил я, как бы невзначай кладя ей на плечо руку. Сабина лукаво посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Красные тем временем рвались к финишу. Копыта лошадей взбивали пыль, над их головами развевались красные плюмажи. Наша часть трибун взорвалась ликующим ревом. Впрочем, сегодня нас ждало еще три заезда. В одном из них победа также досталась Красным, в двух других – Зеленым. Под конец мне это стало слегка надоедать.

– Не хочешь перекусить? – предложил я. – Сколько можно смотреть, как лошади носятся по арене кругами.

– Верно. После второго заезда это уже все одно и то же, – согласилась Сабина. – И куда ты предлагаешь пойти?

Мне в голову тотчас пришла целая дюжина самых разных, но очень удобных мест, правда, все они не имели к еде никакого отношения. К тому же я был с сенаторской дочкой!

– Можно купить еды у уличных торговцев, – предложил я, плечом прокладывая нам дорогу. Сабина семенила за мной следом.

– Может, купим колбасок? – указала она на тележку.

– Лучше не стоит. Там скорее собачатина, а не свинина.

– Кстати, интересно, почему свинину есть можно, а собак нельзя? – размышляла вслух Сабина. – Ведь едим же мы гусей, свиней, а ведь они такие же домашние животные, как и собаки. Или взять, к примеру, угрей или миног. Какие же они противные на вид! И ничего, мы их едим и еще никого даже не стошнило. А вот собак – нельзя. Странно.

– Хочешь попробовать?

– Честно говоря, нет. Но все равно хотелось бы знать, откуда взялся этот запрет?

– Смотрю, ты любишь задавать вопросы.

– А ты?

– Лично меня в данный момент куда больше интересует, где бы поесть. И еще – чем я буду заниматься, скажем, через год.

– А я знаю, что будет со мной через год, – задумчиво ответила Сабина, беря меня под руку. – Наверно, поэтому я и могу задавать вопросы о чем-то другом.

– И что же будет с тобой через год? – спросил я у нее.

– Буду замужем. Что еще?

Я купил ей жареного хлеба и пару тонких полосок жареного мяса, которое, я был уверен, раньше не бегало с лаем по улице. Жуя наш нехитрый обед, мы посмотрели пятый забег, и когда победа досталась Синим, я обучил сенаторскую дочку нескольким смачным ругательствам.

– Умри медленно, ты, Синий недоносок! – с восторгом кричала с трибуны Сабина. когда возница Синих с гордым видом прокатил мимо нас под рукоплескания своих болельщиков, после чего присовокупила еще парочку забористых словечек. Как вдруг…

– Вибия Сабина, ты потерялась? – раздался за нашими спинами спокойный, хорошо поставленный голос, какой мог принадлежать только патрицию.

– Да нет, – ответила она и, не убирая руки с его локтя, обернулась к владельцу баритона. – Это ты, трибун?

Я с первого взгляда понял, что передо мной птица высокого полета. Только богатые имели привычку расхаживать в белоснежных тогах, не путаясь в складках и не наступая при этом на подол, как то обычно бывает с нашим братом-плебеем.

Трибун был высок, на вид лет двадцати шести. Нет, ростом он был пониже меня, зато шире в плечах. Правильные черты, темные, коротко стриженные кудрявые волосы, спокойный взгляд глубоко посаженных глаз. Руки сильные, ладони большие, пальцы унизаны кольцами. А еще он был бородат, что совсем не типично для римлян. Придерживая одной рукой на груди складки тоги, он посмотрел на Сабину с явным неодобрением.