Укради меня навсегда

– Прости, но… мне бы помыться, – тихо-тихо сказала ему. – И одежду хотя бы постирать. И зубы нормально почистить.

Но тот так на меня посмотрел, будто и не знал раньше, что девочкам это надо.

– Хорошо. Только терпи до завтра. Завтра все сделаешь. Иди.

И опять потерпи. Тут потерпи, там потерпи, и так всю жизнь. Заколебали.

***

Вторая ночь у черта на куличиках. И ничего нового. Звуки леса за окном, голос Арчи этажом ниже, почти до рассвета. А ближе к полудню он снова будит меня лично.

– Подъем. Парни уехали, можешь идти мыться.

– Да, бегу, – ответила ему, еще полусонная.

Зашла в санузел и встала в полной озадаченности. Как мыться-то здесь? Ни душевой, ни ванной, ни элементарно воды для этого. Но тут открылась дверь, и Арчи занес в комнатку ведро с той самой горячей водой.

– Холодная в бочке в углу, – проинструктировал он. – Свежее полотенце на крючке. Как помоешься, сразу можешь постирать вещи. Все? Или что-то еще нужно?

– А нет… какого-нибудь халатика? – скромно попросила я, надеясь на чудо, – или вроде того.

Арчи уставился на меня таким взглядом, будто я очень много хотела. Оглядел с головы до ног и молча вышел. Я уже подумала, что решил проигнорировать мой вопрос. Даже чуть не начала раздеваться. Но через пару минут он вернулся и подал мне футболку, черную, с каким-то красным рисунком на спине.

– Возьми пока это.

– Твоя? – сразу спросила я.

Потому что для меня это важно.

– Да.

Я даже не поверила. Что он действительно делится со мной своей вещью.

– Спасибо, – сказала ему, пытаясь сильно не улыбаться.

Тогда Арчи снова лизнул меня внимательным взглядом и молча вышел. А я все никак не могла прийти в себя. Словно действительно безумная фанатка. Стояла и радовалась, что у меня в руках его футболка. И мне даже можно ее надеть. И ведь чистая, хотя все равно пахла мужчиной. Я аккуратно повесила ее на крючок и приступила к основной задаче.

Признаться, это оказалось непросто. Я первый раз мылась в таких аутентичных условиях. Чтоб воду смешивать вручную, чтоб поливать себя из ковшика, чтоб простым мылом и мужским шампунем для волос. И стирала после этого я тоже в первый раз. Причем пришлось снять с себя абсолютно все, даже белье. Повезло, что футболка Арчи оказалась для меня так велика, что села, как настоящее платье.

– Я все, – сказала ему, когда нашла в одной из комнат.

Он поднял на меня глаза и снова откровенно уставился, заставляя нервничать. Ведь на мне его футболка. И ничего кроме нее.

– Поздравляю, – произнес он, решив следом пошутить: – Футболка в коленках не жмет?

– Нет, – ответила ему с улыбкой. – Все отлично.

Он лежал на старой кровати, подложив руку под голову. Здесь вообще вся мебель была старой, потертой и давно уставшей. Симпатичный, молодой и суровый мужчина выглядел на этом фоне не совсем уместно. Впрочем, как и я. Просто такие временные обстоятельства.

– Тогда иди на чердак. Закрою тебя ненадолго, – сказал он, поднимаясь с кровати. – Сам помыться хочу. Мокрые вещи оставь, потом повешу на улице.

Тут я немного смутилась. Все-таки не близкий мне человек, чтобы развешивать под солнцем мое белье и прочую одежду. Но пришлось все оставить и развернуться в сторону чердака. Правда на первой же ступеньке я замялась. Ведь Арчи шел следом, а я под его футболкой – в чем мать родила.

– Что еще? – недовольно спросил он, когда я повернулась к нему.

– Можно, я поднимусь за тобой?

Арчи нахмурился. Но ведь все понял, что стало ясно по его взгляду, который бросил на мои голые ноги. И все равно раздраженно сказал, подталкивая вперед:

– Шагай давай.

Я не стала спорить. Вцепилась одной рукой в лестницу и шагнула наверх, пытаясь второй рукой хоть как-то прикрыть свою самую интимную наготу. И вот это уже было унизительно. Я вся запылала от одной мысли, что он меня видит, именно в таком ракурсе. Поэтому старалась двигаться как можно быстрее. И в глаза его не смотреть, когда мы поднялись. Зато хорошо услышала его усмешку у себя за спиной, мужскую такую, матёрую.

– Что, папочка так оберегает, что в свои двадцать еще девочка?

Я резко обернулась к нему, оказываясь лицом к лицу. Опять смутил, заставляя сгорать от стыда и его волнующей близости. И все равно сползать к его ногам я не собиралась. Да, нравился – сильно нравился мне этот мужчина – но какие-то мозги в моей голове еще работали рядом с ним.

– Вообще-то, это не твое дело, – смело ответила я. – И мне уже двадцать два.

Моя наглость его удивила и почему-то развеселила. Вдруг он положил ладонь на мое обнаженное бедро и повел пальцами вверх.

– Жаль, что не мое. Я ведь мог бы помочь с этим…

У меня перехватило дыхание от такого непристойного предложения. Но о чем он вообще?

– У тебя же девушка есть, – напомнила ему, перехватывая мужскую руку уже на своей талии. – А у меня жених.

Пришлось вжать свои пальцы в его ладонь, чтобы заставить остановиться.

– Жених? – переспросил с издевкой. – Сынок какого-то богатого папочки?

– Неважно.

– И все-таки, ты не сказала, что не хочешь, – вдруг произнес с усмешкой, вжимая теперь свои пальцы в мою кожу.

А потом сделал то, что окончательно вышибло меня из собственного тела. Он дернул к себе и схватил губы своим ртом. Вот здесь мой мозг дал первый сбой. Я даже запаниковала. В такой жар бросило, что впору расплавиться. Ведь меня никогда так не целовали – меня вообще редко целовали – но чтоб еще так неистово, влажно, проталкиваясь языком в глубину. Даже голова пошла кругом. Но когда мужчина подхватил под ягодицы и усадил на себя, вжимая промежностью в свою твердую плоть, моя паника снова проснулась. Ведь это так неправильно. Ведь я уже готова ему уступить. Готова позволить все на свете. Позволить человеку, с которым едва знакома.

– Арчи, пожалуйста, не надо… – промямлила ему в рот, уже едва дыша.

Второй раз просить не пришлось. Резко сбросив меня со своих рук, мужчина вдруг схватил за шею, дернул вверх и недовольно прорычал на ухо:

– Ты же сказала, что больше ничего обо мне не знаешь. Почему тогда сейчас прозвучало мое имя?! Я просил со мной не играть!

Да он практически душил, пугая до чертиков. Пальцами впиваясь в его руку, изо всех сил царапая кожу, я тщетно пыталась освободиться.

– Прости, я не хотела, прости…

– Что еще ты знаешь?