Оскал Нейлы

– Вот на счет последнего я мог бы поспорить.

Он сделал к ней два медленных шага.

– Мне это не интересно. Я сказала свое мнение, – бросила Нейла, быстро залезая в машину.

Проследив за тем, как ее полуголая попка в его запасных штанах сала на пассажирское сиденье, Эрик облизнул губы, после чего те растянулись в улыбке. Каждый ее жест, каждое слово, да даже один ее вид и запах – несло в себе вызов. И это все было для него самым откровенным дразнящим фактором. Его нынешнее задание нравилось ему все больше и больше, а тем более вместе с тем адреналином, который возникал от опасности, которое окружало девушку. На эту Нейлу открыли серьезную охоту, преследуя цель в первую очередь ее обезвредить. Еще бы! По-другому с ней не справиться. Даже ему пришлось бы сложно, не надень он на нее ошейник.

Эрик занял место в машине и взял курс в сторону ее дома, до которого было полторы тысячи километров. Это составляло примерно пятнадцать часов непрерывной езды, без учета непредвиденных ситуация. Но Эрик не собирался гнать машину все это время. Он рассчитывал на остановки с приятным времяпровождением, сверху, снизу, да и не важно как, но главное, чтобы внутри этой самочки.

«…прежде чем насиловать», – это же надо было такое сказать. Кто еще кого насиловал! Она так скакала на нем, так умопомрачительно двигалась, при этом облизывая губы и впиваясь когтями в его плечи… и в этот момент именно она была доминантной, что он редко кому-то позволял, и чем девушка воспользовалась, ударив ножом в грудь. Но… такого «острого» секса у него еще не было. Еще никто ему так не сопротивлялся, не отдавался и не брал над ним верх одновременно. И эта смесь приводила в восторг, как и сама девушка. От воспоминаний недавнего секса его тело напряглось, отзываясь потребностью все повторить.

– Как тебя зовут? – решил спросить он, отрываясь от дороги в свете фар и бросая взгляд на соблазнительную попутчицу.

– Тебя не должно это волновать. Я не спрашиваю твое имя, а ты не спрашивай мое.

– Знаешь, тебе даже ножи не нужны, ты и так колючая. И советую не дерзить – меня это возбуждает, особенно из твоих уст, которые мне так и хочется чем-нибудь заткнуть. А я предпочел бы сейчас не задерживаться.

Девушка повернулась к нему:

– Только попробуй.

– И что ты сделаешь? Снова воткнешь в меня кинжал? Или всадишь пулю?

– Нет, я просто сверну тебе шею.

– Моя шея еще может тебе пригодиться, поверь мне. Кроме того, твое сопротивление меня тоже возбуждает.

– Интересно, что же тебя НЕ возбуждает?

– В твоем случае я такого еще не нашел, поэтому – просто получай удовольствие, которое я тебя обещаю.

Нейла усмехнулась, отворачиваясь к окну. И промолчала. Фары редких встречных машин осветили ее лицо, скользя по коже. Его футболка бугрилась на ее груди, позволяя разглядеть твердые соски, и почти сползла с левого плеча девушки. Едва выносимое зрелище, которое хотелось пощупать руками и языком. Поддавшись легкому искушению, Эрик наклонился и коснулся губами ее плеча. Но как он и ожидал, девушка дернулась и вздрогнула, отпихивая его от себя и прожигая яростным взглядом.

– Следи за дорогой!

Эрик улыбнулся, облизывая губы с оставшимся на них ее теплом.

– Я все успеваю, не переживай, сладкая.

Отодвинувшись поближе к двери, красота сложила руки на груди и забросила босые ноги на сиденье. Кожаные штаны натянулись на ее попке, дразняще обнажая поясницу. В его штанах уже начинало ощутимо покалывать, натягивая их в определенном месте. Вот так просто! С пол оборота она сумела довести его, ничего при этом не делая. А ведь и часа не прошло, как она с него слезла. Дьявол! Они слишком мало отъехали от города. «Чуть позже!» – сказал он себе и своей неуемной плоти. А чтоб хоть как-то отвлечься от этой девчонки, он потянулся к приемнику и увеличил звук, так что салон стали сотрясать бешеные басы, звуки электронной гитары, барабанов и хриплого мужского вокала. Так, отвлекаясь на любимые звучания музыки, Эрик надавил на газ.

***

Отвернувшись к окну, Лия смотрела на огни далеких городов и поселений. От сидевшего рядом мужчины так несло вожделением, что у нее пересохло во рту. Только от чего? От предвкушения? Но единственное, что она должна была предвкушать, так это то, как снова даст ему в морду или воткнет куда-нибудь кинжал… Да только от воспоминаний его горячей плоти внутри нее по телу Лии прокатилась сладостная дрожь. Черт! Она все-таки предвкушала. Но это было слишком… не правильно, не нужно, запретно.

Желая отвлечься от подобных мыслей, Лия закрыла глаза, перебирая в памяти менее приятные моменты, за которые можно было уцепиться. Ей нужно вспомнить о боли, о ненависти, о страхе…

– Какая у нас тут симпатичная малышка, – сказала ей женщина, наклоняясь к ней и протягивая конфету: – Хочешь?

Лия помотала головой, промаргивая застывшие в глазах слезы, и сильнее вжалась лицом в мамино бедро.

– Извините, она очень застенчивая.

– Ничего. Суть не в этом. Так вы уверены, что она проявляет признаки Нейлы? – спросила женщина у ее матери.

– Да, уверена.

– И вы хотите, что бы мы это проверили и обучили ее, верно?

– Конечно, ведь в этом теперь ее судьба.

– Хорошо, – ответила женщина, – очень хорошо, что вы чувствуете ответственность и привели к нам девочку. Если она Нейла, то должна с гордостью носить это имя и приносить нашему обществу пользу. Пройдемте за мной.

И мать пошла за женщиной, потащив ее вслед за ними.

– Мама… мне страшно, – промямлила Лия, едва передвигая непослушными ногами.

Мать прижала ее к себе, обняв за плечи:

– Не бойся, девочка моя, все будет хорошо.

«Правда?» – хотелось ей спросить, но мысли быстро улетали, сменяясь новыми вопросами, пока они шли по темному коридору, пропахшему сыростью и старостью. «Что это за место? Что они тут делают? Зачем пришли? И кто эта женщина с худощавым лицом и в черном кожаном плаще?»

Открыв перед ними дверь, женщина отошла, дав им возможность зайти внутрь. Но только мать подтолкнула ее в полутьму комнаты, как теплые руки резко пропали, забирая с собой все тепло и спокойствие. За спиной закрылась дверь со скрежетом ржавеющего металла. Бросаясь назад, Лия пронзительно закричала, впадая в истерику и позволяя страху поглотить себя целиком. Ведь в комнате было так темно и страшно и, казалось, что в этой темноте кто–то тяжело дышит, заходясь хрипением. Лия боялась даже повернуться. Мамочки!

– Мамочка! – кричала она, колотя дверь.

– Лия, успокойся, – разнесся по комнате мамин голос, словно бы он доносился из какого-то радиоприемника. Лия замерла. – Все хорошо, мама рядом. Просто сделай то, что скажет тебе тетя:

– Лия, обернись.

Она боялась и совсем не хотела смотреть на то чудовище, которое хрипело в полутьме. Но тот же страх заставлял ее подчиниться. Она медленно и осторожно обернулась… и тут заметила два горящих красных глаза на потрепанной и страшной волчьей морде. Ликан разразился ревом, бросаясь на нее и натягивая цепь ошейника. Он встал на задние лапы, продолжая хрипеть, выплевывая слюни. От страха Лия думала, что сейчас упадет в обморок или описается, совершенно перестав ощущать свое похолодевшее тело. Он съест ее! Этот зверь сейчас ее съест! Набрав в легкие воздух, Лия снова закричала, вторя истерическому вою животного. Да, именно животного, потому что она не видела никаких признаков сознания в обозленных красных глазах. И это страшное существо с каждым толчком, с каждым прыжком и дерганьем, все больше вырывало из стены цепь, постепенно приближаясь к ней. Она уже задыхалась от его смрадного запаха дикой псины. Пять метров, четыре метра, три метра…

– Мама!

– Лия, девочка моя, успокойся. Мы не дадим ему тебя обидеть.

– Так, мамаша, тихо… Лия, ты слышишь меня? Ты должна усмирить этого волка, понимаешь? Будь сильной девочкой. Перестань бояться и борись…

«борись… борись…» – единственное, что осознала Лия из слов женщины.

Волк все изводился ревом, приближаясь к ней с каждый прыжком. Страх, оцепенение, холод, желание жить и… бороться. И с испугу Лия начала лихорадочно искать выход. Она же знает, что можно сделать. Знает! Это просто ликан, пусть и такой страшный, но которого она может попробовать приручить, совсем как того бешеного волчонка из ее Стаи, который бросался на всех буквально две недели назад. Это просто! Надо только заглянуть в глаза этому страшному зверю и погладить его, изнутри. Позвать, успокоить, заставить сделать так, как она хочет, как хочет та, что рычит у нее внутри…

Волк встал на четыре лапы, мотнув головой и утопая в ее глазах и запахе себе подобного. Рев сменился периодическим рычанием.

– Вот так, хорошо, молодец, – бубнил голос противной тетки. – Ты можешь его погладить?

От одной мысли подойти к этому волку, Лию затошнило. Волк рыкнул, мотая мохнатой мордой и облизывая свой нос. Его запах стал еще неприятнее.