Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США

Генрих создал новые методики работы, сформулировал протокол действий экспертов-криминалистов, работающих на месте преступления и в лаборатории. Именно он ввел новаторскую практику составления психологического портрета преступника

за полвека до того, как в 1972 году в Отделе поведенческого анализа ФБР разработали собственные методы. Во время разбора того или иного преступления современные ученые пользуются наработками Генриха. Он внедрил бессчетное количество исследований, которые ныне кажутся привычными составляющими в арсенале любого криминалиста: анализ брызг крови, баллистика, снятие и анализ скрытых отпечатков пальцев. Можно смело сказать, что вклад Оскара Генриха в формирование технологий современной криминалистики не меньше достижений любых других ученых двадцатого века. Кроме того, он определил ряд критических ошибок – трудностей, с которыми стражи порядка борются и по сей день.

Многое можно узнать, знакомясь с самыми известными делами, раскрытыми Генрихом. Большинство из них тогда печатали на первых полосах газет, но, к сожалению, ныне все они канули в Лету, как и имя великого криминалиста. Его репутация укреплялась с каждым новым успехом. Однако в нескольких крупных расследованиях Генрих не избежал и промахов: его роковые ошибки записаны в назидание будущим поколениям экспертов. И чтобы осмыслить, где Генрих допустил просчет, следует понять, где он оказался прав. А для этого давайте взглянем на дела, в которых его талант проявил себя в полной мере.

Глава 1

Кровавая ванна: дело Аллен Лэмсон. Часть 1

Он поочередно опускал стеклянную пипетку то в один пузырек, то в другой, набирая оттуда по паре капель, и, наконец, поставил пробирку с раствором на стол.

–?Вы пришли в самый ответственный момент, Ватсон! – воскликнул он. – Если бумага останется синей, все в порядке. Но если она покраснеет, цена этому – человеческая жизнь.

    Артур Конан Дойл.
    Морской договор. 1893 год[3 - Цитаты из произведений Артура Конан Дойла здесь и далее в переводе О. Акопян.]

В саду за домом раздавалось громкое потрескивание – это периодически стрелял искрами небольшой костер, который традиционно разжигали на выходных. Один из череды таких же костров, горевших в ее саду за последние три года. Ее супруг любил сжигать мусор

, который собирался за неделю в их домике-бунгало в Северной Калифорнии.

Был вторник, 30 мая 1933 года. Пламя с шипением поглощало огромное количество отходов: садовые обрезки, завядшие артишоки

, давно высохших улиток, ненужную бумагу, обрывки брезента и даже кости от стейка. Иными словами, все, что, по мнению Дэвида Лэмсона, могло превратиться к полудню в пепел. Едкий запах усиливался, словно от подгоревшего мяса у нерадивого повара, но Аллен Лэмсон не жаловалась. Такие костры позволяли удовлетворить манию ее супруга к порядку в доме.

Считалось большой честью жить в престижном квартале Пало-Альто, где селились преподаватели Стэнфордского университета, – в процветающем сообществе в полусотне километров к югу от Сан-Франциско. Сейчас здесь центр высоких технологий, сердце Кремниевой долины, но и в 1930-е сюда стекались богатые, образованные и влиятельные люди. Домик Лэмсонов был зажат между роскошными особняками профессорско-преподавательского состава

в окружении великолепных рощ виргинского дуба и цветущих эвкалиптов на территории университетского городка. К тридцатым годам Стэнфорд получил мировое признание – университет стал оазисом для будущих ученых, которые могли себе позволить дорогостоящее частное образование. Остальные американцы в это время продирались сквозь четвертый год Великой депрессии[4 - Великая депрессия – мировой экономический кризис 1930-х, от которого особенно сильно пострадала в числе других стран и Америка.], который позже назовут самым тяжелым

.

Коттедж Лэмсонов на Сальватьерра-стрит со стилизованными под Испанию красной черепичной крышей и увитыми плющом оштукатуренными стенами смотрелся довольно скромно по сравнению с дворцами соседей. Всего в десяти минутах ходьбы располагалась внушительная трехэтажная резиденция

бывшего президента Герберта Гувера[5 - Герберт Кларк Гувер (1874–1964) – 31-й президент США с 1929 по 1933 г. от Республиканской партии.]. Его супруга, первая леди Лу Генри, увлекалась архитектурой. В 1919 году она принимала участие в разработке проекта виллы площадью 460 квадратных метров в новомодном тогда интернациональном стиле, характерном для европейских усадеб. В 1920-х леди Гувер курировала строительство семи одноэтажных особняков преподавательского квартала, предназначенных для младших сотрудников университета. Цены на эти дома варьировались от 4000 до 7000 долларов. Один из них и приобрели Лэмсоны.

Потерпев сокрушительное поражение на выборах от демократа Франклина Делано Рузвельта[6 - Франклин Делано Рузвельт (1882–1945) – 32-й президент США с 1933 по 1945 г., демократ. Одна из центральных фигур мировых событий первой половины XX века, возглавлял США во время мирового экономического кризиса и Второй мировой войны. Единственный президент, который избирался на четыре срока подряд.], президент Гувер удалился в свою просторную калифорнийскую резиденцию. Многие американцы винили Гувера в разразившейся Великой депрессии – катастрофическом обрушении экономики, которое началось с биржевого краха всего лишь через семь месяцев после того, как республиканец занял президентское кресло.

К 1933 году по Америке расплодились стихийные трущобные поселки – так называемые «гувервили». Миллионы обнищавших американцев стояли в очередях за благотворительной помощью, питались в бесплатных столовых, а Гувер в это время вернулся в Пало-Альто, оставив преемнику непростое «наследство». В отличие от помпезной резиденции Гувера, занимавшей целый гектар, уютный домик Лэмсонов отлично подходил для небольшой семьи. И Дэвид чуть ли не каждый уик-энд с гордостью наводил порядок в своем саду. Многие из тех, кто проживал в 1933 году в Пало-Альто, были, несомненно, удачливее, нежели остальная нация. Страна преодолевала мировой экономический кризис с 1929 года. Великая депрессия разорила миллионы семей: без работы остались 15 миллионов американцев – почти четверть всего населения США. Однако большинство жителей Пало-Альто преуспевали или хотя бы не нуждались.

Преподаватели Стэнфорда по-прежнему обучали студентов и занимались научной деятельностью

. Университетские целевые фонды, пополняющиеся за счет пожертвований, сократились, зато спорт и наука процветали. Город существовал благодаря средствам, которые тратили преподаватели и другие сотрудники университета.

В Северной Калифорнии стояло чудесное летнее утро: ярко-голубое небо, в воздухе только начинало разливаться тепло. В отличие от Области залива Сан-Франциско, которая лежала севернее, Пало-Альто был защищен от прохладных летних туманов горами Санта-Круз. От костра поднимался черный дым. Мусор медленно догорал. А под ним лежал безобидный кусок металла, который так и не расплавился, а лишь почернел среди тлеющих углей. Через несколько часов этот предмет станет ключевой уликой.

Около девяти часов тем же утром Аллен Торп Лэмсон бережно распутала свои каштановые локоны и, разделив на пряди, заплела в две длинные косы. Одетая в хлопковую ночную рубашку, она взглянула на себя в зеркало, висевшее над туалетным столиком в маленькой хозяйской спальне. Аллен отличалась естественной красотой

– грациозная, с белой кожей, темными волосами и шоколадно-карими глазами. Но больше всего в ней привлекал живой ум. Аллен получила степень бакалавра и магистра Стэнфордского университета – впечатляющее достижение для любого в 1930-е, а в особенности для женщины. Аллен числилась в неимоверном количестве студенческих организаций: глава сестричества «Дельта Дельта Дельта» и национального женского журналистского сообщества «Тета Сигма Фи», президент Полуостровного женского клуба Стэнфорда и так далее.

Она пробовала себя в качестве начинающего писателя и редактора в университетском ежегоднике «1926 Квод»[7 - «1926 Квод» – название происходит от английского слова «quad», означающего «квадрат». Старейшая и центральная часть Стэнфордского университета состоит из нескольких корпусов, образующих в плане форму квадрата. 1926 – год публикации очередного выпуска.], студенческой газете «Стэнфорд дэйли». Выпускница университета, Аллен писала большие серьезно подготовленные материалы, в частности, о внушительных пожертвованиях в университетские фонды, а также статьи для ежегодника. Легкий и увлекательный стиль Аллен свидетельствовал о том, что журналистика явно доставляла ей удовольствие.

«Пройдя всего лишь пару километров, вы подниметесь от побережья до вершины горы, причем каждый уровень изобилует уникальной флорой и фауной»

, – писала Аллен о значении Стэнфорда как природного заказника. Ее особенно восхищали живописные ландшафты Северной Калифорнии. Несколько лет назад Аллен переехала из родного Миссури и часто упоминала в статьях окружавшие ее виды. В конторе университетского ежегодника девушка встретила Дэвида Лэмсона – харизматичного главного редактора популярного юмористического журнала «Стэнфорд чапараль»[8 - Чапараль – заросли кустарникового дуба. Тип субтропической жестколистной кустарниковой растительности.]. У молодых людей оказалось много общих интересов, оба были способными студентами и активно участвовали в жизни университета

. На последнем курсе Аллен окончательно влюбилась в красавца-редактора, и через несколько лет они поженились.

После свадьбы минуло пять лет. Тридцатиоднолетний Дэвид был подтянутым, спортивным мужчиной с темно-карими глазами и шапкой кудрявых почти черных волос, едва заметно начавших редеть надо лбом. Супруг Аллен производил впечатление меланхолика – любопытствующим женщинам он даже мог показаться «загадочным». В общении с друзьями он отличался неизменным обаянием, что, к большой радости Аллен, сделало супругов Лэмсон популярной парой.

К 1933 году Дэвид заведовал отделом продаж

в «Стэнфорд юниверсити пресс», престижном университетском издательстве. И, кроме того, уже год читал студентам курс рекламы

– он был амбициозен. Аллен занимала должность помощника ответственного секретаря в Молодежной женской христианской организации – скорее работа, чем призвание. Большинство навыков, полученных за две ступени образования, так и оставались невостребованными. Аллен страдала, но сидеть без денег никуда не годилось. «Ей требовалось интеллектуальное занятие

, – объяснял Дэвид приятелю. – Роль домохозяйки Аллен не устраивала».

Лэмсоны были респектабельной парой

– оба происходили из почтенных семейств. Дэвид родился в Купертино, штат Калифорния. Его мать и две сестры жили неподалеку. Причем одна из сестер была известным врачом с собственной практикой. В круг общения супругов Лэмсон входили самые обеспеченные горожане Пало-Альто

: химик из Национального совета по исследованиям, инженер-металлург, профессор журналистики и прокурор. Одной из ближайших подруг семьи стала племянница президента Гувера, блистательная светская львица Луиза Данбар, кружившая головы местным аристократам.

Глядя на себя в зеркало, Аллен, как и многие женщины, рассматривала крошечные морщинки на лице. Ей было двадцать восемь, и у нее росла дочка – темноволосая кудрявая девочка Аллен Женевьева, которую мать ласково звала Бебе[9 - Бебе – от французского «bеbе», что означает «малютка».]. Аллен закрутила косы в два кольца и аккуратно закрепила шпильками по обе стороны головы – привычный утренний ритуал.

Вечер накануне выдался утомительный, последний в череде праздничных выходных. Три или четыре предыдущих вечера они с Дэвидом провели на светских мероприятиях. В пятницу Лэмсоны гостили у Ормсби, в субботу сыграли несколько партий в бридж у Свейнов, а вчера доктор Ральф Уэзли Райт с супругой позвали их на десерт. Дэвиду и Аллен нравилось бывать у друзей-интеллектуалов, с которыми интересно дискутировать и соревноваться в остроумии. «Мне казалось, они вполне счастливы»

, – вспоминал позже доктор Райт.

Однако активная светская жизнь молодой пары привела к печальным последствиям. Проведя вчера вечером несколько часов за приятной беседой и десертами у Райтов, Лэмсоны вернулись домой к одиннадцати: у Аллен сильно разболелся живот. Возможно, виноват лимонный пирог и апельсиновый сок, которым их угощала миссис Райт? Дэвид проявил чуткость: он сообщил жене, что ляжет сегодня в детской в дальней части дома, чтобы Аллен могла спокойно отдохнуть. Он всегда так делал, если супруга чувствовала себя плохо. Двухлетнюю Бебе на эти дни забрала к себе мать Дэвида. «Божье провидение», – как потом скажут обе семьи.

Дэвид напомнил Аллен, что завтра собирается поработать в саду. Он заранее достал из шкафа в холле рабочие вещи, банный халат, пижаму и домашние туфли, дабы утром тихонько переодеться и выйти из дома. Аллен свернулась калачиком под одеялом и закрыла глаза, однако сон не шел. Около трех утра боль возобновилась с новой силой. Пришлось звать мужа. В небольшом домике кричать не было нужды. В дверях спальни возник Дэвид в пижаме. Присев на край кровати, он ласково погладил Аллен по спине и посоветовал что-нибудь перекусить.

С кухни донеслось звяканье посуды, и вскоре Дэвид принес Аллен стакан с лимонным соком, разбавленным водой. Затем он ненадолго вышел и вернулся с тарелкой разогретого томатного супа и поджаренным бутербродом с сыром. Теплая еда обычно помогала ей снова заснуть, но этой ночью есть совсем не хотелось. Аллен надкусила хлеб и съела пару ложек супа.

Когда Дэвид вернулся в детскую, она уже спала. Без крошки Бебе стало непривычно тихо. В доме воцарилось спокойствие – долгожданная передышка после бесконечных криков девочки, всю зиму страдавшей от жутких синуситов

. Эти месяцы вымотали Аллен – ночь за ночью они с няней проводили в детской на ногах, успокаивая несчастную кроху. Дэвид как раз и предложил отвезти дочку к своей матери, а няне дал выходной, чтобы они с Аллен могли провести время наедине. Пока малышка оставалась у бабушки, Аллен, несмотря на боль в животе, ощущала умиротворение.

В девять утра Дэвид снова появился в спальне. Он был без рубашки, после нескольких часов работы возле костра грудь и лицо блестели от пота. Аллен не становилось лучше, но Дэвид предвидел это. За стенкой шумела вода: он наполнял для нее теплую ванну. На кухне муж оставил для Аллен поднос с завтраком: миску с пшеничными хлопьями, сливки и кипяток для ее утренней чашки «Постума» – популярного кофезаменителя из цельных зерен и мелассы[10 - Меласса – кормовая патока, побочный продукт сахарного производства. Сиропообразная жидкость темно-бурого цвета со специфическим запахом.] для тех, кто воздерживался от кофеина.

Дэвид провел Аллен по небольшому коридору налево от спальни. Практически все в крошечной ванной сияло белизной

: стены, полочки и кафель вокруг самого резервуара. Места для двух людей там явно не хватало, но Дэвид осторожно помог Аллен добраться до ванны. У бедняжки от слабости подкашивались колени

.

Аллен сбросила тапочки на овечьем меху и, повесив ночнушку на дверь, забралась с помощью Дэвида в быстро наполнявшуюся теплой водой ванну. Аллен всегда была хрупкой

: обычно ее вес составлял чуть более 50 килограммов, а этим утром, из-за больного желудка, пожалуй, и того меньше. Она надеялась, что ванна подтолкнет организм к выздоровлению. Голову мыть Аллен не собиралась, она лишь хотела расслабиться в теплой воде, поэтому мыло брать не стала.