Жена на замену

Компания «Уитни медиа» была главной жемчужиной в короне семьи Уитни. Благодаря этой компании они и сегодня сохранили большую часть состояния, начало которому было положено в конце XIX века. О самой компании Бекка знала немного. Ну, разве что именно из-за этой компании, владеющей газетами, кабельными телеканалами и киностудиями, у Уитни оказалось слишком много собственности, слишком много влияния, и они стали считать себя чуть ли не полубогами.

– Поздравляю, – сухо сказала она и вздернула бровь. – А я Бекка, незаконнорожденная дочь сестры, имя которой никто не смеет произнести вслух. – Она взглянула на дядю с тетей. – Ее звали Кэролайн, и она была лучше этих двоих, вместе взятых.

– Я знаю, кто ты. – Его низкий вкрадчивый голос заглушил возражения разобиженных законных Уитни. – А насчет того, чего я хочу… По-моему, это неверно поставленный вопрос.

– Очень даже верный, если вы желаете, чтобы я тут перед вами бегала, – с неожиданной для самой себя смелостью возразила Бекка. – Хотя я сомневаюсь, что вы дадите правильный ответ.

– Верный вопрос такой: чего хочешь ты и как я могу тебе это дать?

Гарсиа скрестил руки на груди, и Бекка тут же отвлеклась на игру его мускулов. Этот мужчина был по-настоящему смертельным оружием.

– Я хочу оплатить обучение сестры в престижном университете, – заявила Бекка, потом заставила себя посмотреть ему в глаза и сосредоточиться. – Мне все равно, кто даст деньги – вы или они. Мне известно только одно: сама я заплатить за это не смогу. – Она чуть не задохнулась от несправедливости. Ну почему у таких никчемных людей, как Брэдфорд и Хелен, так много денег, и они могут себе позволить, например, высшее образование, которое наверняка воспринимают как нечто само собой разумеющееся? А Бекка каждый месяц с трудом наскребает на съемную квартиру.

– Тогда единственный оставшийся вопрос: как далеко ты готова зайти, чтобы получить то, чего хочешь? – тихо спросил Гарсиа, не сводя с нее глаз, отчего у нее создавалось впечатление, что они одни в комнате, да и во всем мире.

– Эмили заслуживает самого лучшего, – яростно бросила Бекка. – И я готова на все, лишь бы она это получила.

Жизнь несправедлива. Но что бы Бекке ни пришлось сделать, она не будет стоять и смотреть, как разбиваются мечты ее младшей сестренки. Ведь она поклялась маме, что это не случится.

– Меня всегда восхищали беспощадные и амбициозные женщины, – заметил он.

Бекка не поняла, почему в его голосе послышалось мрачное удовлетворение. Зато она прекрасно поняла, когда он снова поднял руку и жестом приказал ей повернуться.

– Наверное, приятно, когда у тебя столько денег, что можно заплатить за четыре года образования только ради того, чтобы я исполнила вашу просьбу, – сказала Бекка, чтобы потянуть время. – Но кто я такая, чтобы с вами спорить?

– Мне все равно, кто ты, – ответил Гарсиа. Теперь в голосе его звучал металл. Похоже, шутить с ним не стоит, и дразнить тоже. Это небезопасно. Бекка инстинктивно чувствовала, что Тео Марко Гарсиа – самый опасный человек из всех, кого ей приходилось встречать. – Но мне важно, как ты выглядишь. Не заставляй просить тебя еще раз. Повернись. Я хочу посмотреть.

Бекка повернулась. К щекам ее прилила кровь, а глаза предательски повлажнели, но она сделала то, чего от нее требовали. Сердце в груди забилось быстрее от унижения… и еще чего-то. Внизу живота разливалась сладкая боль. Она дрожала. И все же выполнила приказ.

Шесть месяцев назад, собираясь к дяде, Бекка оделась так, будто шла на собеседование с целью получения работы: консервативного покроя костюм, самые лучшие туфли. Да еще волосы назад зачесала. А потом она себя ненавидела за то, что так старалась. На этот раз Бекке было наплевать, что о ней подумают. Она даже не знала, зачем ее позвали, и совсем не старалась. На ней были джинсы, поношенные ботинки и старая футболка под еще более старой кофтой с капюшоном. Волосы она стянула в хвостик, и все. Так ей было очень удобно ехать в поезде, а еще заносчивые родственники вздрогнули, когда она вошла в гостиную. И Бекка была собой довольна – до этих самых пор.

Теперь она жалела, что не надела что-нибудь другое. Что-то, что могло бы привлечь внимание этого мужчины. Тогда он не растягивал бы откровенно чувственные губы в усмешке.

«И зачем тебе это нужно?» – спросила себя Бекка, совершенно сбитая с толку бушующими в ней эмоциями.

– Довольны? – с вызовом поинтересовалась она.

– Есть с чем работать, – сказал Гарсиа таким тоном, что ей захотелось и поспорить с ним, и немедленно угодить ему.

– Я читала, что многие генеральные директора и другие топ-менеджеры – социопаты, – произнесла она так, будто вела светскую беседу. – Вы хорошо вписываетесь в эту схему.

И тут Гарсиа искренне улыбнулся. Это было так неожиданно, настолько шокировало Бекку, что она отступила на два шага. Улыбка осветила все его лицо. Он в одну секунду стал таким красивым и таким… опасным! Это было уже чересчур.

– Сядь, – распорядился Гарсиа. – У меня есть предложение.

– За этими словами никогда ничего хорошего не следует, – пробормотала молодая женщина и прижала дрожащие руки к бедрам, чтобы никто не заметил, как они дрожат. Бекка не села, хотя колени у нее подгибались.

– Речь пойдет о простой, пусть и не совсем обычной, сделке. Делай так, как я хочу, и ты получишь все, о чем мечтала, и даже больше.

– Пропустим предисловие. – Бекка лучезарно и в то же время неестественно ему улыбнулась. – В чем подвох? Всегда есть какой-то подвох.

С минуту Гарсиа ничего не говорил, только смотрел на нее. Бекке в голову пришла безумная мысль, что он видит ее насквозь, может читать ее мысли. Ему известно, как сильно она хочет устроить будущее своей сестры и как ее смущает его близость.

– Подвохов несколько, – тихо проговорил Гарсиа, – и кое-какие из них тебе не понравятся. Но, думаю, ты выдержишь, потому что всегда будешь думать о конечном результате. Обо всех тех деньгах, которые мы тебе дадим, если ты сделаешь то, о чем мы попросим. Так что эти подвохи никакого значения иметь не будут. Все, кроме одного.

– И что же это за подвох? – У Бекки вдруг появилось дурное предчувствие. Точнее, она знала, что этот мужчина ее уничтожит. Он еще раз улыбнулся. И – Господи помоги! – прикоснулся к ней.

Она ощутила, как воздух между ними буквально накалился. А еще в нем сквозило обещание. Гарсиа не сводил с нее своих янтарных глаз, и Бекка почувствовала, что не может дышать.

– Тебе придется подчиняться мне, – безжалостно объявил он, его глаза сверкнули яростью. – Полностью.

Глава 2

– Подчиняться вам? – переспросила Бекка, и ее смятение явственно отразилось на лице. – Как дрессированное животное?

– Именно. Как дрессированное животное, – кивнул он.

Глаза у женщины были интересного оттенка – нечто среднее между карим и зеленым. И они потемнели от наплыва эмоций. Тео отметил, что эти глаза совсем не к месту заинтриговали его. Однако ей придется надеть контактные линзы, чтобы глаза стали изумрудно-зелеными, как у Лариссы. Его тут же пронзила острая боль, которую он просто-напросто проигнорировал.

– Я бы даже сказал, как верный пес, который следует за мной по пятам.

– Вы явно дослужились до своей высокой должности не за счет высокого уровня продаж, – через секунду отреагировала она. – Потому что ваше предложение далеко не идеально.

Тео не мог определиться, что его больше шокировало – сходство девушки с Лариссой или его удивительно бурная реакция на Бекку. Он никогда не возбуждался при одном только взгляде на невесту. Да, он ее хотел, но не так сильно. Не всем телом, словно его обдало потоком пламенного желания, контролировать которое он был не в силах.

Тео ненавидел себя за то, что может такое испытывать, когда Ларисса лежит там…

А Бекка… Она что-то с ним сделала. Она молчаливо взывала к нему, хотя он, испытывая горе, должен был бы оставаться глухим к такого рода призывам. Тео не мог представить, как ему удастся превратить это миниатюрное дикое существо в некое подобие роскошной Лариссы с ее врожденным шиком. Но он же Тео Марко Гарсиа, в котором смешались кипрская и кубинская кровь. Ему удавались и более невероятные вещи, когда ресурсов у него было еще меньше, чем сейчас. Сам факт, что он здесь, это доказывает.

И раз уж он не умеет проигрывать, остается только выиграть, как он и планировал.

– Что ты знаешь о своей кузине Лариссе? – тихо спросил Тео и увидел, как Бекка помрачнела, руки ее сжались в кулаки, и она засунула их в карманы джинсов.

– То же, что и все. – Она пожала плечами.

Но Тео успел заметить ее реакцию. Он вдруг посочувствовал ей. Он знал, каково это – сжимать кулаки. Ему и самому приходилось так поступать. Тео точно знал, что она чувствует, эта незнакомка с лицом Лариссы. Жаль, что ему придется попросить Бекку сделать то, что ранит ее гордость, за которую она яростно цепляется. Но выбора у него не было. Он уже давно продал душу и сдаться сейчас не может, ведь он так близок к цели!

– Что она знаменита без всякой на то причины, – говорила между тем Бекка. – Что у нее слишком много денег и ей никогда не приходилось их зарабатывать. Что ее дурное поведение, как правило, не приводит к плохим последствиям. И что таблоиды – по непонятной причине – от нее без ума и просто обожают таскаться за ней по бесконечной череде вечеринок, описывая ее «подвиги».

– Она же Уитни, – звенящим голосом отозвался с противоположного конца гостиной Брэдфорд. – У Уитни в обществе есть определенное положение…

– Она своего рода предостережение, – оборвала дядю Бекка и бросила на него взгляд, полный презрения и гордости. Что-то в душе Тео отозвалось, всплыли обрывки воспоминаний о той, другой жизни. Он сам когда-то сжимал кулаки, а в речах его звучала та же бравада. – Каждый раз, когда я жалею, что мамы нет со мной, и думаю, как она страдала ради того, чтобы облегчить мою жизнь, я быстро открываю любой таблоид и напоминаю себе, что лучше быть бедняком, чем таким бесполезным существом, как Ларисса Уитни.

Тео поморщился. Он услышал возмущенное фырканье Хелен и краем глаза успел заметить, как покраснел Брэдфорд. Но Бекка даже глазом не моргнула. Она смотрела на него почти победно. А почему нет? Она, наверное, давно уже мечтала высказать все это. Могущественные Уитни, несомненно, плохо с ней обошлись, впрочем, как и со многими другими, в том числе с Лариссой. Особенно с ней.

Но сейчас это не имело значения. Ни для него, ни для Лариссы. Она стала человеком потерянным задолго до того, как Тео ее встретил.

– Ларисса потеряла сознание у входа в ночной клуб в пятницу вечером, – спокойно сказал Тео, глядя, как тускнеет румянец смелости на щеках Бекки. – Она находится в коме. И нет никакой надежды на то, что она когда-нибудь поправится.