Вспомнить свою любовь

Заметив, куда направлен взгляд сына, мать взяла Амаль за руку и подтолкнула чуть вперед.

– Неужто ты забыл Амаль? – спросила она.

Как можно забыть Амаль Халид?

Она стала практически членом их семьи после трагической гибели ее матери.

Амаль с двумя младшими братьями поселилась у своей бабушки, потому что отец их бросил. Мать Мансура и бабушка Амаль жили по соседству и были хорошими подругами. А поскольку Мэнни был единственным ребенком в семье, он стал считать Амаль и ее братьев своей семьей.

Но все закончилось, когда он осознал, что неравнодушен к Амаль.

А потом она разбила ему сердце.

У Мансура подергивался глаз от попытки сохранять невозмутимый вид. На самом деле ему хотелось немедленно исчезнуть. Но это не решит проблему. Ему все равно пришлось бы рано или поздно увидеться с Амаль. Он получил передышку на год. За это время можно было излечиться и двигаться дальше.

– Салам, – приветствовала его Амаль, глядя ему в глаза. – Добро пожаловать домой, Мансур. – В ее мягком голосе слышался легкий акцент.

– Салам, – ответил он. – Вернуться домой всегда хорошо. – Хотя сейчас не был в этом уверен.

Амаль не спускала с него пристального взгляда и слегка хмурилась. Пауза затягивалась. Наконец он не выдержал.

– Что-то не так? – осведомился он довольно резко.

Амаль поморщилась, а его мать резко втянула в себя воздух.

Мэнни натянуто улыбнулся и предпринял вторую попытку вежливого разговора, демонстрируя тем самым, что умеет вести себя прилично.

– Как поживают твои братья, Амаль?

– Хорошо, – односложно ответила она.

Улыбка сползла с его лица.

– И это все, что ты можешь сказать?

На лице девушки появилось недовольное выражение, и Мансур понял, что она чем-то явно обеспокоена. Хотя в вопросе о братьях не было ничего криминального. Он нарочно выбрал нейтральную тему для разговора. Мансур поклялся себе, что впредь никогда не позволит сердцу влиять на разум. Одного раза было достаточно.

Но сейчас его мучило любопытство. Амаль что-то явно скрывала. И, судя по выражению лица матери, та, похоже, была в курсе проблемы. Женщины обменялись быстрым взглядом, и Мансур еще больше уверился в том, что проблема существует, но они вряд ли с ним поделятся.

– Абдулкадыр по-прежнему работает в турагентстве? – продолжил допрос Мансур, пытливо всматриваясь в лицо Амаль. – А Башир все еще учится в университете?

Амаль беспомощно посмотрела на мать Мансура. От него не ускользнула паника, промелькнувшая в ее взгляде.

– Да, у Абдулкадыра и Башира все без изменений, – ответила его мать вместо Амаль.

– Я не тебя спросил, мама.

Мэнни сжал челюсти, не обращая внимания на холодный взгляд матери. Позже она может бранить его сколько угодно, но сейчас он хотел получить ответы на свои вопросы именно от Амаль.

Амаль хранила молчание.

– Пойдем со мной, – сказал Мансур и направился к открытой двери на веранду.

Амаль нехотя подчинилась.

Подозревая, что его мать не желает оставлять их наедине, Мансур бросил через плечо:

– Я хочу поговорить с Амаль наедине.

Здесь явно что-то не так. Он должен выяснить, почему его вынудили снова вернуться в Сомалиленд, хотя год назад он поклялся вернуться на своих условиях.

Амаль смотрела на него с таким видом, словно он собирался причинить ей зло.

Стараясь не показывать виду, что такая реакция его ранит, Мансур изобразил на лице подобие улыбки, но Амаль не купилась, а лишь прищурилась и сложила на груди руки.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил он.

– А нечего говорить, – тихо ответила она, приподняв подбородок и глядя на него снизу вверх.

Мэнни поверил бы ей, если бы не заметил, как подрагивает ее нижняя губа. Да и сама она дрожала как осенний лист, и виной тому был не только прохладный весенний воздух.

– Ты, похоже, замерзла, – заметил он, снимая пиджак.

Он подошел к ней почти вплотную и увидел, как сжались ее губы, когда она посмотрела на него с яростным вызовом. А она, оказывается, изменилась за тот год, что они не виделись.

Накинув ей на плечи пиджак, Мансур пригладил угольно-серую шерсть в елочку, так ему хотелось прикоснуться к Амаль. В конце концов, он так долго отказывал себе в этом. Вряд ли подобная слабость разрушит броню, сковывающую его сердце. А ведь когда-то они были друзьями. Хорошими друзьями.

«Но ты сам все испортил, не так ли?» – пронеслось у него в голове.

Эта мысль вызвала усмешку. Если бы все было так просто. Если бы только он не пытался видеть в ней нечто большее. Мало того что он многое потерял, он также уничтожил их давнюю дружбу.

Мансур был уверен, Амаль что-то скрывает, и он непременно хотел выяснить, что именно.

Зачем мать вызвала его домой?

Он должен был знать, по какой причине они хотели его возвращения и есть ли у него хоть какой-то шанс обрести хрупкое и пусть временное душевное спокойствие, которое было у него до этой встречи с единственной женщиной, которая разбила ему сердце. Женщина, которую он когда-то любил всем своим существом. Амаль.

Очевидно, она все еще имела над ним какую-то власть. Иначе он не был бы так с ней терпелив.

Амаль выгнула спину, обнажив часть не прикрытой хиджабом стройной шеи. Ее грудь вздымалась и опускалась от частого и прерывистого дыхания, и Мансур почувствовал, как легкие дуновения теплого воздуха коснулись его напряженных скул. Он непроизвольно наклонился к Амаль. Его тело руководило движениями, не подчиняясь рассудку. Это могло плохо кончиться.

Но ему нужен ответ. И именно сейчас. Прежде чем сделает что-то, о чем серьезно пожалеет.

Например, поцелует ее.

– Амаль, – нарочито медленно произнес он, ненавидя себя за то, как приятно ему произносить ее имя. – Что не так?

Амаль хватала ртом воздух словно выброшенная из воды рыба, а в ее глазах светился страх.