Когда тает лед

Ходят слухи, что она со своим партнером Уайеттом должна была ехать на Олимпиаду, но они слишком усердно тренировали некоторые поддержки, и в итоге вместо золотой медали Обри заполучила ребенка.

Поэтому она в таком дурном настроении с тех пор, как стала тренером двадцать пять лет назад.

«Лунный свет» смолкает, мы с Аароном заканчиваем программу, остановившись вплотную друг к другу и пытаясь отдышаться. Наконец кто-то хлопает в ладоши, мы отстраняемся и едем к бортику, где меня ждет очередной нагоняй.

Я даже не останавливаюсь, когда ловлю взгляд ее прищуренных зеленых глаз.

– Когда ты наконец сделаешь лутц? Если он не будет у тебя получаться, придется исключить его из вашей произвольной.

Не считая Брейди, четверной лутц – проклятие моей жизни. Я тренирую его уже бог знает сколько времени, но все равно приземляюсь на задницу. Аарон выполняет его безукоризненно, потому именно я убедила хореографа вставить этот прыжок в нашу программу.

Гордость – дурацкое чувство. Тем более в фигурном катании, где стоит ошибиться – и тут же падаешь лицом вниз на жесткий лед. Но я предпочту падение лицом вниз бесящему выражению лица Аарона, когда он с притворным разочарованием предлагает прекратить бесплодные попытки.

– Я в процессе. – Стараюсь подпустить в голос как можно больше фальшивого энтузиазма. – Уже почти получается. Еще не идеально, но я буду тренировать дальше.

Мелкая, безобидная ложь. У меня правда почти получается. Просто забыла упомянуть, что получается не на льду или только на удочке.

– У нее почти получается, – врет Аарон, обнимая меня за плечи. – Надо еще немного потренироваться, Эй-Би.

Очень мило со стороны Аарона выступить со мной единым фронтом перед кагэбэшницей Обри. Наедине же он говорит совсем другое: что у меня только один путь – начать принимать допинг и построить машину времени, чтобы вернуть свое допубертатное тело.

Тренер бормочет что-то неразборчивое и выпроваживает нас небрежным жестом.

– Посмотрим, что вы покажете завтра, и желательно, чтобы от вас не разило перегаром. Иначе не видать вам Олимпиады как своих ушей. И мятные конфеты перед тренировкой не помогут. Уяснили?

Вот черт.

– Конечно, тренер, – хором отвечаем мы.

Когда я наконец выхожу из женской раздевалки, Аарон ждет меня в вестибюле, глядя в телефон.

– Блин, я же говорила, что она догадается! – Я с размаху бью его сумкой в живот. – От меня даже не пахло!

Закряхтев от удара, он забирает сумку и вешает себе на плечо.

– У этой бабы нюх как у ищейки.

В фигурном катании, как и вообще по жизни, парням гораздо проще – их никто не поднимает и не швыряет через весь каток дважды в день.

На первом курсе я набрала пятнадцать фунтов. На самом деле не больше пяти, но Аарон заявил, что с трудом меня поднимает, так что с тех пор я не поправилась ни на унцию.

Я добросовестно слежу за питанием, но чтобы не сойти с ума иногда позволяю себе оторваться на вечеринке. Вчера моя лучшая подруга отмечала двадцать первый день рождения – прекрасный повод немного расслабиться, хотя после этого пришлось дышать на Брейди перегаром.

Мы садимся в новенький «мерседес-бенц», который Аарону подарил его богатый папаша после очередного похода на сторону. В конце первого курса мы с Аароном решили, что будет круто, если он поселится вместе со мной и моей лучшей подругой Лолой. Наше расписание совпадает, вся жизнь вертится вокруг фигурного катания, так что это прекрасная идея.

Аарон сворачивает на Мейпл-авеню и бросает на меня взгляд. Я роюсь в сумочке в поисках своей самой ценной вещи.

– Что в твоем ежедневнике сегодня на вечер? – спрашивает он.

Я закатываю глаза, игнорируя подначку в его голосе.

– Переспать.

– Фу. – Он морщит нос. – Мало того что ешь и спишь по расписанию, ты еще и секс планируешь?

Насчет есть и спать он не ошибается – вся моя жизнь расписана поминутно в верном ежедневнике. Друзья считают, что это прикольно и вместе с тем нелепо. Не сказать, что я помешана на контроле, но я такая девушка, которую нужно контролировать.

А это две разные вещи.

Я пожимаю плечами, подавляя порыв напомнить, что у меня, в отличие от него, секс бывает хотя бы иногда.

– Райан человек занятой, и я тоже. Хочу проводить с ним как можно больше времени, пока не начался баскетбольный сезон.

Райан Ротвелл – это шесть футов и шесть дюймов чистого спортивного совершенства. Он первый номер и капитан команды Мейпл-Хиллс. К спорту он относится так же серьезно, как и я, что делает нас идеальной парой без каких-либо обязательств. Дополнительный бонус – Рай очень мил, поэтому мы стали большими друзьями благодаря нашему взаимовыгодному соглашению.

– Поверить не могу, что ты все еще с ним, – говорит Аарон. – Он же вдвое крупнее, как он тебя еще не раздавил? Нет, погоди, не отвечай, я не хочу это знать.

– Ну да, вдвое крупнее, – хихикаю я и щипаю его за щеки. Аарон отталкивает меня. – В том-то вся соль.

Многие думают, что мы с Аароном больше, чем просто партнеры, но мы скорее как брат с сестрой. Он симпатичный, этого у него не отнять, но мы никогда не питали друг к другу романтического интереса.

Аарон намного выше меня, он стройный, как танцор, и мускулистый. У него короткие темные волосы, небесно-голубые глаза, и, клянусь, он красит ресницы, потому что они у него на зависть черные, особенно на фоне светлой кожи.

– Анастасия, я и так слишком много знаю о твоей сексуальной жизни.

Аарон никак не может определиться, нравится ему Райан или нет. Иногда он ведет себя с ним совершенно нормально, и Райан видит того же прикольного Аарона, каким он бывает со мной. Но остальное время Аарон держится так, словно Райан чем-то ему сильно насолил, и бывает грубым. Мне становится неловко, но Райан отмахивается и говорит, чтобы я не брала в голову.

– Обещаю до дома больше не говорить об этом, если ты потом отвезешь меня к Райану.

С минуту он думает.

– Ладно, договорились.

* * *

Лола поднимает взгляд от салата, который агрессивно колет вилкой, и фыркает.

– Интересно, кому дала Оливия Эббот, чтобы получить главную роль третий год подряд?

Я невольно морщусь от грубости, хотя знаю, что Лола говорит не всерьез. После обильных возлияний на ее вчерашнем дне рождения она чувствует себя неважно, а тут еще новость, что желанная роль досталась не ей.

Последние два года я смотрю каждый спектакль, и Ло не хуже меня знает, что Оливия исключительно талантливая актриса.

– Может, она никому не давала, просто очень талантливая?

– Анастасия, будь добра, позволь мне пять минут поворчать и притвориться, будто я не знаю, что она лучше меня.

Аарон плюхается на стул рядом со мной и берет кусочек моркови с моей тарелки.