Жрец

– Вы – можете. – ответила Она, не оборачиваясь и не останавливаясь. Павел чувствовал, что Она улыбается.

6.

– Любовь моя, ты спишь в холодильнике? – Митрополит не скрывал своей радости, обнимая Ее.

– Ты же знаешь, я вечная! – звонко захохотала Она. – Благодарю тебя, твои? чаи?, как всегда, волшебен. Такой я пью только у тебя и… – Она подняла глаза к небу.

– Ну, матушка! Все-таки стареешь! – Митрополит картинно подбоченился. – Меня с этим чаем познакомила одна девушка десять лет назад и сказала, что это ее любимый чаи?.

– Ого! Десять лет?! Мы так долго знакомы? – Она продолжала хохотать. Молодые семинаристы, не дыша, наблюдали за живыми легендами – их чудотворцем-Митрополитом и тои?, которая спасла много жизней одним своим присутствием.

– A знакомы мы семнадцать лет! – Митрополит сдался. В искусстве подтрунивать Ей не было равных.

7.

Семнадцать лет назад…

Он привез Ее в свои? любимый ресторан на крыше одной из высоток.

«В конце концов я все еще богат, хоть и почти мертв.» – почему-то весело подумал Павел.

– Любите чувствовать свое превосходство? – Она прервала затянувшееся молчание, усаживаясь у панорамного окна. Прямо под Ее ногами раскинулся лучший город земли, посылающий возможности и ломающий судьбы.

– Просто здесь много света… Впрочем, сейчас это уже не важно, – мрачно заключил Павел. Тяжесть от осознания своего диагноза вернулась. И высота птичьего полета сейчас скорее усугубляла это состояние.

Он постарался унять нахлынувшее волнение, чтобы не смущать свою гостью. Помощь пришла в образе белоснежного официанта, принесшего кофе.

«Ну вот и ангелы уже собираются!» – Павел только сейчас заметил, что форма местных официантов целиком белая. И это снова его развеселило.

Он повернулся к Ней. Она внимательно наблюдала за ним, не моргая.

– Знаете, – проговорила она, продолжая смотреть ему прямо в глаза. – У древних было поверье, что молодых и сильных, любящих и любимых Всевышний забирает из этого мира, чтобы на страшном суде человеческих душ они стали защитниками и оправдывали эти души, помогая обрести блаженство и перерождение, – не отводя глаз, Она прикоснулась губами к чашке, из которой поднимался аромат напитка страсти и любви, некогда даже считавшегося дьявольским.

В Ее голосе было столько тепла и умиротворения, уверенности и мира. Этот голос как будто обволакивал и укачивал, утешал и подбадривал. Павел почувствовал себя абсолютно счастливым, как будто стоял на пороге чудесного мира. Страх отступил, и пришло осознание собственной ценности и целостности.

Они пили ароматный кофе, и сегодня он казался Павлу особенно вкусным. Она тихо улыбалась, a он рассказывал Ей о своей жизни. Ему хотелось поделиться с Ней всеми своими победами и секретами. Она слушала его внимательно, и это придавало ему силы выговориться.

Прошло несколько часов, но для Павла они показались минутами. Еи? позвонили. Коротко переговорив, Она засобиралась.

– Вы уже уходите? – Павел растерялся. Он чувствовал себя маленьким ребенком, у которого отнимают игрушку. К тому же он еще не рассказал ей самого главного!