Рассвет

– О чём мечтаю? – Громов задумался. Он о многом мечтал. Возможно, он мечтал слишком много. К тому же, что за вопросы? Пеньков про мечту, Штраузен про мечту. Допрос какой-то, а не дружеская беседа. – Я мечтаю о звёздах.

– О звёздах? – Штраузен посмотрел на жёлто-коричневое марсианское небо. – Хорошая мечта. Скоро мы будем летать к звёздам. Да, хорошая мечта.

– Остин, а о чём мечтаешь ты?

– Я мечтаю о том, чтобы люди перестали чувствовать боль, чтобы они не старели, не чувствовали голода. Я хочу, чтобы люди развивались, а не страдали. Думаю, ты меня понимаешь.

Громов понимал Штраузена. Они оба были мечтателями, они оба желали лучшего человечеству и Земле. Они ещё немного посидели, молча смотря на небо, и приступили к работе. За первый день шестая бригада смогла достичь трёхдневной нормы. Громов думал, что если так пойдёт дальше, то через месяц они закончат свою смену, а через два месяца город будет построен.

Так оно и случилось. Через месяц шестая бригада вышла в отпуск, выполнив трёхмесячную норму. Следующая бригада смогла достичь ещё больших результатов. Через две недели первый город-биокупол на Марсе был построен и оснащён всем необходимым оборудованием. Ему дали название в честь местности, где он расположен – Хрис. Первые колонизаторы прибыли на Марс через три месяца после постройки Хриса. За это время в отдалённых местностях были построены ещё два города – Тарсис и Палус. В том же году начались работы по частичному озеленению Марса. Колонизаторы активно занимались терраформацией малой формы, то есть создавали благоприятные условия в городах-биокуполах. В конце года город Тарсис был полностью «озеленён», за ним земные условия были достигнуты в Хрисе и Палусе. Многие земляне стремились попасть на Марс. Кто-то хотел получить хорошую работу, кто-то хотел покататься по пустынной поверхности красной планеты, а кто-то летел на Марс, чтобы улучшить его, сделать похожим на Землю…

Первые марсианские яблоки Громов получил через два года как прилетел на Землю. Их вкус, конечно, ничем особым не отличался от земных яблок, но что-то особенное в них всё-таки было. Помимо голубоватого цвета они имели какое-то особенное послевкусие, отличающееся от обычных яблок. Громов не был большим специалистом в дегустации фруктов, но марсианские яблоки ему нравились больше, чем земные. Может, тот факт, что эти фрукты вырастили на другой планете, придавал им такую особенность?

Вместе с трудом марсианских фермеров Громов получил письма от своих друзей. И казалось, вроде пришла пора записывать видеосообщения и отправлять их, а не использовать технологию связи позапрошлого века, но друзья всё же отправили Громову письма. Бумажные письма. Простые и гениальные.

«Дорогой мой друг Леонид, – писал Штраузен, – как ты поживаешь? Всё ли у тебя хорошо? Как погодка в санатории? Я вот устроился работать в Хрисе, в том городе, который мы и наши товарищи строили. Быстро же время пролетело, да? На Марсе уже множество городов, работа кипит! Конечно, поселений-биокуполов по выращиванию сельскохозяйственной продукции больше, чем городов, но оно и к лучшему, я думаю. Когда ты улетел на Землю, у нас, на Марсе, через некоторое время объявили свою федерацию. Мол, будет, значит, две планеты-государства – Земля и Марс. Так что я теперь официальный марсианин, а ты землянин! Вместе со своим письмом шлю письмо Пенькова (помнишь, как он и я мучились со своими костюмами в отсеке перед выходом на Марс?!), а также несколько яблок, выращенных на фермах в Хрисе! Они очень вкусные! Ты представляешь, теперь на Марсе цветут яблони, пусть даже в биокуполах! Удивительно, правда? Они голубоватого цвета, наши работники не использовали и не используют ультрафиолет или лампы солнечного света, так что, можно сказать, это естественно выведенные яблоки (не считаю лишним добавить, что семена были завезены с Земли; поисковые группы Академии в скором времени будут изучать окаменелости Марса, и попробуют найти древние семена марсианских растений)! Что ж, на этом прощаюсь! Пиши, звони, настраивай связь, буду рад! Хорошей жизни, мечтатель! Твой друг Остин Штраузен, город Хрис, Марс».

На самом дне коробки валялось ещё одно письмо. Конверт был слегка помятым и неаккуратно заклеенным. Отправителем значился «Пеньков С.В.». Громов открыл конверт и сначала не разобрал корявый почерк своего друга, но, вчитываясь в слова, постепенно начал понимать его.

«Ну, привет, поэт! Как ты там на Земле? Здоровье поправил? Я вот на Марсе устроился, работаю в городе Хрисе, в том городе, для которого мы горбатились и добывали чёртовы марсианские ресурсы! Видел бы ты, как тут всё устроено. Впрочем, вместе с письмом шлю тебе фотографию города. Думаю, ты удивишься! Скоро у нас на Марсе построят исследовательскую базу на горе Олимп (самой высокой горы), оттуда группы учёных и рабочих будут отправляться на исследования в те или иные места. Думаю к ним пойти, авось возьмут. Кстати, в той местности (близ Олимпа) построили огромный такой космодром, туда с Земли сейчас прилетают, а с Марса улетают. В общем, если надумаешь прилететь на Марс, то заходи в купол №16 и спроси Уильяма Стэнфорда. Скажи, что ты ко мне. Он тебе выдаст марсолёт с водителем или на автоматическом управлении, и ты бесплатно прилетишь ко мне! Всё лучше, чем переплачивать таксистам (они и так сверх тарифа берут). Если соберёшься всё-таки прилетать, то одевайся по последнему писку моды! А я оценю твой выбор! В общем, буду рад встрече, посидим, поговорим. Пеньков Семён, город Хрис, Марс».

Громов аккуратно положил письма на край стола и съел ещё одно яблоко. Всё-таки они были лучше земных яблок. По крайней мере, так казалось Громову. Он доел яблоко, выбросил огрызки в мусоропровод и взглянул на фотографию Пенькова. На ней был изображён улыбающийся Пеньков, стоявший посередине, а сзади него современные стройные белые высотки и огромные шестиугольные стёкла – это и был тот самый купол!

Громов ухмыльнулся. Он положил фотографию рядом с письмами и подошёл к телескопу. Настроил его и взглянул в окуляр. Несколько секунд блуждания по звёздному небу – и Громов увидел Марс. На нём он заметил маленькие белые точки и летающие мушки. То были города и космические корабли.

«Удачи вам, ребята, – думал Громов, – когда-нибудь мы обязательно встретимся».

Противоречивые частицы

«Случайности не случайны», Чжуан-Цзы

На работу Академия дала сроки до конца земного года. То есть, за четыре месяца Попову необходимо было провести простые опыты над новой версией двигателя Циммерманна. На результатах этих опытов нужно будет написать отчёт и дать ответ – способна ли новая версия к межгалактическим перелётам преимущественно в состоянии гиперпространства. «Вот если бы мне дали задание разобраться в физических свойствах гиперпространства, – думал Попов, – тогда бы я за неделю всё изучил и выступил в Академии. А зачем мне делать эти опыты? И так ясно, что двигатель ко всему способен». Попов сел за свой рабочий стол. На синем голографическом экране компьютера мигало сообщение от профессора Кифа. Он и приказал провести опыты над двигателем, он же доставил его в лабораторию, он же был «начальником» Попова.

Профессор Киф писал, что к Попову, как к учёному, он направил студента Массачусетского института космонавигации Американского филиала ОАЗ на практику. Киф просил провести для студента краткую экскурсию по лаборатории, рассказать принцип работы двигателя Циммерманна и вместе с ним провести ряд опытов. Попов удалил сообщение и выключил компьютер. Почему без предварительного обсуждения к нему направляют каких-то студентиков и ставят перед фактом, мол, вот, обучайте их? Они же, студенты, ни в чём не разбираются, но делают вид, что они доктора наук. И теперь Попову нужно учить одного такого студентика.

В коридоре зазвонил видеофон. Попов вышел из лаборатории и включил связь. Звонил профессор Киф, куда-то торопящийся и что-то кому-то говорящий. «Как же ты мне уже надоел», – подумал Попов. Киф был одет в лабораторный защитный комбинезон, он спустил капюшон и с улыбкой на лице сказал:

– Уважаемый, – сказал Киф, морщась и смотря в камеру своего устройства, – Попов, видишь меня?

– Вижу, вижу, – сквозь зубы сказал Попов. – Я прочитал ваше сообщение, зачем вы ещё и звоните? Что случилось? Студент не придёт?

– Нет-нет, наоборот, – Киф установил своё устройство в удобное положение и поправил свои седые волосы. – Итак. О чём же я? Да, студент прибудет, но немного задержится. Его рейс перенесли.

Попов усмехнулся. «Значит, – думал он, – студента не будет. Можно начать опыты и быстрее с ними покончить».

– Ну, что ж поделать, – с лёгкостью сказал Попов, – бывает. Я один справлюсь.

– Вы уже начали опыты?

– Ещё нет, но после нашего разговора незамедлительно приступлю.

– Нет-нет, не начинайте! Студент задержится на несколько минут, может быть, через полчаса договорённого времени он прибудет.

Теперь Попову было совсем не весело.

– Как так? – спросил он. – Его рейс же перенесли.

– Это особенный студент. Он летит в Москву на спецрейсе, заказанном Академией, а их задержки, как вы знаете, не длятся более десяти минут. Студент окончил школу в четырнадцать лет с красным аттестатом и золотой медалью, его приглашали десятки вузов Российского филиала и сотни учреждений прочих филиалов. Понимаете, он один стоит тысячи таких же, как он студентов! Он особенный. К тому же, он увлечён тем же вопросом, что и вы.

– Ну-ну, – презрительно сказал Попов, – мне за ним подгузники убирать не нужно будет?

– Ну что вы, Алексей, – усмехнувшись, сказал Киф, – он вполне самостоятельный студент. Ему сейчас восемнадцать лет, рассвет сил, так сказать.

– Мелюзга, – тихо сказал Попов.

– Что вы сказали? – спросил Киф, поближе взяв своё устройство.

– До свидания, говорю.

– А, да-да, до свидания! Знаете, мы заняты удивительным экспериментом по созданию этаких порталов, способных на телепортацию… Впрочем, расскажу вам об этом позже! Работайте вместе со студентом! До связи!

Профессор Киф прекратил сеанс связи с Поповым. «М-да уж, – думал он, – придётся терпеть этого назойливого студента. Особенный? Бросьте, и меня в молодости считали особенным». Попов выключил видеофон и пошёл обратно в лабораторию. Он встал рядом со столом, на котором лежал двигатель. Двигатель был небольшим, компактным. Такой вид, на самом деле, был самым лучшим. Двигатель был легче весом, следовательно, его было легче обслуживать, а также проводить над ним опыты. Космические корабли с такими двигателями могли перелететь галактику, игнорируя общую теорию относительности. Это, как и некоторым другим учёным, интересовало Попова. Зачем проводить какие-то опыты с двигателем, если можно (и нужно) узнать причину игнорирования теории? Что примечательно, сам создатель двигателя – Мирослав Циммерманн – тоже не знал эту причину. Он утверждал, мол, работает и работает, зачем тут что-то крутить и вертеть? Может быть, с этих слов Академия и не хотела разбираться в принципе работы двигателя.

Попов перечитал цели и задачи опытов, проверил работоспособность всей необходимой аппаратуры и вновь сел за свой рабочий стол. Попов включил компьютер и зашёл в раздел новостей. За последний час не было никаких известий ни с Земли, ни с Марса, ни с орбитальных станций «Ангел» и «Земля-2». Попов вздохнул и решил выйти на улицу.

В дверь кто-то постучался. Попов нажал кнопку открытия на пульте управления. В лабораторию вошёл высокий и худой человек с беленьким и ухоженным лабораторным костюмом. Его тело и лицо были худыми, очень сильно выражались скулы, а под глазами были мешки. Волосы его были взъерошены и не уложены. Это и был тот самый студент, Попов его узнал. Когда-то и он был таким же. Уставшим, худым, но страсть каким падким на знания. Обычный, среднестатистический студент старших курсов.

– Студент? – безэмоционально спросил Попов. Студент кивнул. – Ну, проходи.

Он прошёл в лабораторию и положил свою сумку рядом с рабочим столом, на котором лежал двигатель. Студент подошёл к Попову и протянул лист бумаги.

– Что это? – с презрением спросил Попов, смотря то на лист, то на студента.

– Договор о прохождении практики у вас, – ответил студент. Его голос выражал некоторую усталость.

– И что мне с ним делать? Почему мне не прислали электронный документ?

– Массачусетский институт не отправляет в другие филиалы электронные документы. По крайней мере, так сообщили мне.

– Обманули тебя, студент, – сказал Попов, взяв документ. – В любые филиалы можно отправлять электронные документы.

Попов быстро прочитал текст документа. В ящиках стола он нашёл пишущую чёрную ручку и подписал документ.

– На, держи, – сказал Попов, отдав документ студенту.

– Спасибо, – студент сложил документ пополам и закинул в карман сумки.

– На здоровье. Ну, звать тебя как?